По семейным обстоятельствам

Красовская Марианна

— Понимаю, — ответил альв. — Сам такой. Учусь жить, учусь понимать, чего я хочу. Сложно и страшно.

— Да, — согласилась Ната. — Но ужасно приятно. Что ты там говорил про баню?

— Хочешь мыться?

— Хочу учить тебя плохому, — хитро улыбнулась Ната. — Все же я из другого мира. Наверное, смогу тебя удивить.

— А мне больше двухсот лет, — фыркнул Валь, задирая нос. — Сомневаюсь, что тебе вообще есть чему меня научить. Но шанс я тебе, конечно, дам.

Лилька ревела. Просто ревела в голос, всхлипывая и жалея себя. Она понимала, что сделала не

то и не так, понимала и то, что Иен был в полном праве на нее разозлиться. И все же не ждала, что он так поступит — даже не поговорит с ней толком, даже не посмотрит дом. Да, она была уверена, что он не будет с ней спорить, что он уж точно её, беременную, не бросит. Бросил. Одну-одинешеньку, в чужом мире, где у нее совсем-совсем никого нет, кроме мужа… ну, и подруги. И мамы, конечно, но к маме же не вернёшься. Хотя… вот разозлится Лиля и вернётся в клан Алмазных. Будет этот грубиян знать! Он ещё за ней побегает!

Громкий стук в дверь.

— Кто там?

— Открывай, у нас проблемы.

Иен! Пришёл!

Лиля бросилась к нему на шею, но Иен твердо отстранил жену.

— Там твой папаша заявился, — сказал он встревоженно. — Чую я, забрать тебя решил. А я не отдам. Или ты сама с ним уйти захочешь?

— Я с тобой только хочу быть, — быстро ответила Лиля, ещё несколько минут назад строившая совершенно иные планы. — Не отдавай меня.

— Не отдам, — повторил Морозный, сжимая её в объятьях. — За дом ты ещё получишь у меня, но потом.

Лиля немедленно вспыхнула, но ничего сказать не успела, потому что Иен попросту заткнул ей рот поцелуем.

— Что ты… ммм… — Лиля честно пыталась сопротивляться. — Зачем?

— Ш-ш-ш, я соскучился.

— Не время…

— Да мне плевать. Кровать тут есть уже? Пора ее обновить.

Лиля Иена не понимала. Только что он прибежал в панике, с криками про прибывающего князя Алмазного, но вместо того, чтобы что-то делать, тянет её в постель. Напоследок? Боится, что больше не увидятся? Что князь его тут убьёт? Додумать мысль не успела, Иен все же бывал очень убедительным. И он точно знал, что и для чего делает.

И когда квадратный бородатый коротышка в кожаном доспехе все же ворвался в дом, попросту снеся двери, он, к своей растерянности, застал свою "обиженную и обманутую" дочь в кровати с обидчиком. Совершенно голым.

Причём обидчик, немало не смущаясь, поднялся с постели во весь свой невысокий рост, аккуратно прикрыл красную как рак жену простыней и лениво поинтересовался:

— Что, папаша, стучаться вас не учили?

Генрих Скольдович Алмазный страшно смутился. Нет, голых мужиков он видел не раз — было бы там на что смотреть. Хотя мускулатуру его нежеланный зять продемонстрировал вполне неплохую. А вот дочь, поскуливающую за спиной этого немаленького и крайне наглого цверга, было жалко.

— Доченька, этот мужлан тебя изнасиловал? — на всякий случай уточнил он.

— Это ещё кто кого, — раздался сдавленный голос из-под простыни.

— То есть добровольно?

— Ну он сопротивлялся. Но не сильно.

Иен крякнул озадаченно, почесал бороду и натянул наконец кальсоны. Какого-то сопротивления он жене не оказывал ни разу за их супружескую жизнь. Но если ей нравится так говорить — прямо сейчас она действует в его интересах. Все же любит его Лилька, хоть и глупости творит иногда.

— Так что вы хотели-то, уважаемый? — с неимоверно довольным видом оскалился Морозный, словно невзначай почесывая плечо и демонстрируя "папаше" брачную татуировку на запястье. — Если драться — то я без проблем. Только хоть оденусь и меч возьму.

— За дочкой я приехал. А ты — жулик и гад. Обманул мою кровиночку.

— Ага, да, — высунула голову из-под одеяла Лиля. — Обманул! Подтверждаю! Увёз из отчего дома, соблазнил, а потом другому отдать пытался. Но мы, Алмазные, не сдаемся! Если я сказала, что хочу именно этого, то я его заполучу!

На лицо Генриха стоило посмотреть. Он весь надулся, сдвинул чёрные брови, запыхтел. Иен едва не рассмеялся в голос, сдержался только потому, что догадывался — этот не простит. В конце концов, они уже родня. И ссориться с тестем лишний раз не стоит.

— Вы не могли бы подождать нас в гостиной? — вежливо просит Иен. — Мы выйдем… сразу же, как только оденемся.

Генрих разворачивается рывком. Громко стуча сапогами, выбегает. Иен, наконец, смеётся — очень тихо. Плечи у него вздрагивают.

— Ну ты и гад, — замечает Лиля, вылезая из постели. — Признайся, ты все просчитал?

— Ага.

— Ну и зачем?

— Чтобы он знал, что мы не просто дружим.

— А то по моему животу непонятно.

— Ну, тогда можешь считать, что я просто совместил приятное с полезным. Очень приятное.

Лиля хихикнула. Не удержалась, повисла на шее у мужа, целуя его в щеку.

— Люблю тебя, — шепнула она.

— Я знаю, лапушка, — самодовольно усмехнулся цверг и звонко шлепнул её по бедру. — Одевайся, пока твой папка не решил снова подержать свечку.

Лиля вышла в гостиную даже почти и не красная. В конце концов, она была в своём доме и со своим законным мужем. Имеет право. Но вот Алмазный явно так не считал. Он осмотрел дочь с головы до ног, удовлетворенно кивнул при виде её аккуратного животика и заявил:

— Вещи собирай. Домой поедешь.

— Ну уж нет, — мотнула головой Лиля, ныряя в надёжные руки мужа. — Никуда не поеду, даже не думай.

— А я не спрашиваю, я приказываю. Брак этот унизительный расторгнем. Не пара княжне Алмазной какой-то убогий кузнец.

— Мне наверное лучше знать, кто пара, а кто нет, — огрызнулась девушка. — Я совершеннолетняя уже, к тому же ребёнка жду. Не уйду от Иена. Люблю его одного.

— Ребёнок — это хорошо, — довольно кивнул Генрих. — Значит, не бесплодная. А если мальчик родится — будет моим наследником. А брак все равно расторгнем. Договор есть? Договора нет. Я у Холодного был. Никаких бумаг, никаких обязательств.

— Но браслеты… — заикнулась Лиля.

— Тихо, женщина, я все решу, — перебил её Иен. — Не нервничай, тебе нельзя. Я ведь обещал, что никому тебя не отдам. Иди вот… чаю нам принеси. Есть чай?