По семейным обстоятельствам

Красовская Марианна

— От меня.

— Сдурела? Ты моя жена. Никуда я не уйду, даже не рассчитывай.

— Тогда что ты хотел рассказать?

— Ната, — Валь остановился и заглянул ей в лицо. — Я имел очень интересную беседу с Алмазным. Он сказал, что готов тебя вернуть домой. С детьми. И еще денег дать, потому что артефакт его, действительно, бесценен. И я понимаю, что тебе, может, захотелось бы вернуться, все же мир там совсем другой. Больше возможностей — и для тебя, и для мальчиков. Но я отказался. Сказал, что ты не пойдешь.

— Молодец, — согласилась Натка. — Я бы отказалась. Что мне там делать? Да и мальчики… Нет, конечно, Славку можно туда в медицинский… Но кто ж его возьмет? Аттестата же нет. А школу он вряд ли нормально закончит. Да и проблем будет… Наверняка нас там ищут. Возможно, даже Орлова в полиции допрашивали, ха-ха! И мы тут вернемся? Смешно. Никуда не хочу. Хочу тут. С тобой.

Валенуэль глубоко и шумно вздохнул и сжал Нату в объятиях.

— И все равно я должен был тебе сказать.

— Спасибо, что не сказал, — невнятно пробормотала она, отплевываясь от его холодных гладких волос. — Я б растерялась, задумалась, стала сомневаться. Вот так — лучше. Кстати, а где Славики? Напились?

— Что ты! Я их еще в начале вечера спать отправил. Нечего им там делать. Мало ли, драка какая, у цвергов это не редкость.

Натка умиротворенно вздохнула и покрепче к нему прижалась. Какой он… идеальный!

33. 

Натка сомневается

Несмотря на то, что Ната слова дурного Валю не сказала, ощущал себя альв преотвратно. Он впервые в жизни намеренно солгал. Решил за другого человека. И главное, за кого — за свою жену! Которая ни разу, ни словом, ни делом не пошла против него.

Валя мучила совесть. Это вообще была проблема всех альвов, особенно молодых. Невозможно жить, не поступая против себя, не ошибаясь и не делая глупостей. А им ведь всегда внушали, что альвы — идеальны. Они — не люди и не цверги. Альвы должны быть прекрасны и холодны. Холод в голове и груди — лучшее средство от необдуманных поступков.

Валь никогда не был холоден. Он не умел жить размеренно и неторопливо. Всё время бежал, спотыкаясь, набивая себе шишки. И сейчас — споткнулся. И если он за время своего рабства научился себе не лгать, то вот прощать себя — никак не выходило.

Зато Ната прощала его за всё — оптом.

Удивительная женщина. Красивая, умная, добрая — как альвийки. И такая живая, порывистая и беззащитная — как люди. Пленительное сочетание. И хрупкая.

Сколько им ещё отмеряно жизни вдвоём? И на что они её тратят? Впервые в жизни Валю хотелось домой. Взять Нату и детей, отвезти их в ВальШаад и попытаться остановить время. Там, в долине альвов, все было по-другому. Там не нужно выживать, можно даже просто жить в своём доме и никого не видеть. Многие альвы так и делали. Но это — не для Наты. Она как маленькая птичка, которая всегда в движении. Что-то выдумывает, вечно машет крыльями. Да и птенцы ее не смогут сидеть в гнезде, а делать им в Валь-Шааде совсем нечего.

Раннее утро. Валенуэль ещё даже не проснулся толком, Ната спит, уткнувшись в его плечо носом. Ещё пока она отсутствовала, альв переселил мальчишек в проходную комнату, а сам сдвинул их кровати, намереваясь спать вместе с женой. Так было правильно. Славки даже и не возражали, а Стас так и вовсе поддержал. Он теперь встаёт раньше всех, убегает "на учебу" к лекарю даже до восхода солнца. Так ему проще. Быстро закинет в себя холодный завтрак, позвенит горшками, затопит печь — чтобы дом, выстывший за ночь, прогреть — и тихо-тихо уходит.

Влад ворочается, ворчит что-то про себя. Встаёт.

Да, вчера мальчишки ушли с "примирительного" пира рано. Выспались. Неймётся им. А Владу без брата и вовсе скучно. Нужно его пристраивать куда-то.

И все это ему нужно сделать самому. Мальчишки, конечно, почти взрослые, но им очень нужна твердая рука, которая поможет найти свой путь.

Валь тоже не выдержал, поднялся. Поцеловал сонно заворочавшуюся Нату в нос, шепнув "Спи, рано еще". Вышел из спальни.

Влад с умным видом читал. Читал! С ума сойти!

— Что это у тебя?

Подросток вдруг покраснел до ушей и неловко спрятал книгу за спину. Валь молча смотрел на него, и тот, пряча глаза, показал. Альв хрюкнул от неожиданности.

"Персиваль-странник"? — переспросил он. — Серьёзно? Где ты это взял вообще?

— Э… Стас принёс. Он уже прочитал. А ему Глен дал, сказал — для общей образованности.

— Кх-х-х. А не рано вам? Хотя… вы же люди. У вас всё — рано. Только умоляю, на практике не проверяй! И матери не показывай, она не оценит.

— Ладно, — Влад улыбнулся неуверенно. — Бать, а на завтрак что?

С этого их "бати" Валь умилялся и злился одновременно. Человеческое такое словечко, совершенно ему непонятное. Альвы к родителям относятся с огромным почтением, уж батей отца назвать немыслимо. Ну так Валь им и не отец. И уже такое доверие с их стороны — знак хороший. Он все делает правильно.

Но на душе все равно ворочались крысы, и недолго думая, он решил посоветоваться с тем, кого считал лучшим другом. Заодно и Натку прихватил — Лиле нужна была сейчас компания для того, чтобы она чего-нибудь новенького не учудила.

Иен, впрочем, хоть и был другом хорошим и понимающим, но все же — цверг. Любой совет у него сводился к «заведите уже ребенка, и никуда она от тебя не денется» и «ну подари ей какую-нибудь красивую штуку, женщины это любят». Первый совет Валю в принципе нравился, но он понимал, что он — альв, а она — человек. А ребенок у них будет полукровкой, а таких не любят ни среди альвов, ни среди людей. Поэтому все не так просто. К тому же Валь понятия не имел, сколько у них осталось времени, он вообще раньше и подумать не мог, что свяжет свою жизнь с человеком. Нате, кажется, около тридцати. Много ли это для человека или мало? Выглядела она прекрасно. Ни морщин, ни седых волос. А Лотрейну (хоть и противно его вспоминать, да только это единственный человек, которого альв знал близко и долго) было уже к шестидесяти. И выглядел он — ну, довольно здоровым и сильным. Если у них с Натой есть целых тридцать лет — это прекрасно. Хоть и очень мало.