По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Случевский Константин Константинович

Во время занятия Минска французами генерал-интендантом польских войск князя Понятовского был здесь Брониковский, ведавший Минск с 9 августа по 7 сентября 1812 года; он устроил тут обширные склады, которые все достались нашим войскам при занятии города графом Ламбертом. По делам местного архива, за это смутное время должно значиться, что император Александр I, по бесконечной милости своей, повелел принять на прежние должности чиновников, вступивших на службу Наполеона I, — совершенно так, как и в прибалтийском крае, — и имений, им принадлежавших, не секвестровать.

Минск.

Архиерейский дом

Есть сведение, что по обозрении губернии Добринским за время Отечественной войны из жителей её пропало без вести 35.000 человек, а убытки губернии простирались будто бы до 70.000.000 руб. асс.

Присоединение униатов совершилось здесь при губернаторе Сушкове в 1839 и 1841 годах; в 1840 отменен был навсегда литовский статут, и введены общие для Империи законы, а при губернаторе Чарыкове, в течение 1876-1877 годов, для полного омовения губернии, построено в селах пятьсот бань, до того, по-видимому, не входивших в потребности населения.

Не всем известно, может быть, почему местный преосвященный называется минским и туровским? Туровский — имя мало известное, а объяснение имеется в очень далеких временах Владимира Святого. Именно в Минской губернии расположены те два древнейшие места — Изяславль и Туров, — старейшие рассадники христианства, и притом православного, в Белоруссии, о которых недавно вспомнили по поводу девятисотлетия крещения Руси.

Одно из них, нынешний Туров, малое местечко Мозырского уезда, с преданиями: о Тур-колодце, забросанном грудными младенцами, при нападении татар, из которого целое семилетие било, будто бы, ключом женское молоко, о Туровой горе, подле которой стоял некогда собор, древнейшая православная кафедра здешних епископов, а при нем монастырь со столбом, на котором спасался св. Кирилл Туровский.

Минск. Костел на Соборной площади

Другая историческая местность, это древний Изяславль, нынешний Заславль, расположенный в 30 верстах от Минска: здесь основан был св. Владимиром женский монастырь для новопостриженной инокини Анастасии, бывшей жены Владимировой, Рогнеды, умершей в этом монастыре в 999 или 1000 году. Когда-то город и даже столица княжества, Заславль, теперь небольшое еврейское местечко, окруженное многими курганами, «копцами», из которых разрыто только очень малое число. Могилу Рогнеды, по мнению местного исследователя, следует искать не между ними, а на том месте, за речкой Черницей, где стоял монастырь, от которого нет теперь и следа; все это место в наши дни прилежно распахивается. в 1866 году здесь, случайно, открыт был склеп, а в нем отличной отделки древний гроб, обшитый красной материей. Склеп тогда же засыпали и о дальнейших раскопках перестали думать.

Дворец Владимира, по преданию, находился там, где теперь стоит каменная еврейская корчма, между двумя церквами, Рождественской и Преображенской. Последняя церковь напоминает о том, что в Изяславле находился некогда и другой православный храм, построенный тоже св. Владимиром, на том именно месте, где стоит церковь Преображения, испытавшая на себе судьбы многих храмов западной окраины.

Минск. Губернаторская улица

При короле Ягайле из православного храма она обращена была в костел; в XVI веке, когда Заславлем владела семья Глебовичей, храм этот стал протестантским, потому что владелец его был одним из тех последователей нового учения, о значении которых уже

говорилось, но храм не замедлил возвратиться снова в лоно католической церкви; позже он стал центром Доминиканского монастыря, затем опустел; при графе же Муравьеве, в 1863 году, он был возобновлен и переделан внутри в православную церковь, но снаружи остался костелом. В подвалах его, теперь уже заделанных, еще в пятидесятых годах хранились три набальзамированные трупа князей Сапег, некогда владевших Заславлем; но так как про них начали было ходить в народе рассказы о чудесах, то губернатор Шкляревич распорядился об упокоении их в земле и засыпке подвалов.

Грустно, конечно, что на месте дворца Володимирова стоит еврейская корчма и продается вино, и что могила Рогнеды распахивается; но должно надеяться, что рано или поздно люди науки тронут непочатое кладбище древнего Изяславля, и тогда, может быть, сведения о склепе и гробе в красной обшивке, ушедшем опять под землю, и о многом другом всплывут снова и станут более поучительными.

Минск. Театр и сквер на Петропавловской ул.

Еврейская корчма на месте Великокняжеского дворца просветителя России невольно вызывает на несколько слов о важном, для западного края вообще, значении евреев и о том, как отражается отсюда еврейство и на Великую Россию вообще.

Вопрос еврейский — не наш местный вопрос, а вопрос мировой, только у нас, благодаря «черте оседлости», еще не окончательно пробуравленной, евреи все-таки сбиты в кучу, подлежат наблюдению, тогда как там, в Европе, они рассеяны повсюду. Эта наша «черта оседлости» величайшее благо, величайший дар, завещанный нам историей, который следует беречь как зеницу ока^[24]. Так понимал вопрос о расселении по России евреев император Александр II, когда в 1871 году на отчете черниговского губернатора, говорившего в пользу их расселения, государь поставил резолюцию: «С этим я никак не могу согласиться».

Вот главные основные цифры, касающиеся евреев в России. К 1881 году их было во всей Империи 4.086.000 душ — всего 4%; из того числа в Царстве Польском 1.010.378 душ, т. е. 13,8%; из того же числа в черте оседлости, в пятнадцати северо- и юго-западных губерниях 2.912.165 душ, т. е. 12,5% населения; в прибалтийских губерниях 66.431 — 3% и, наконец, в великорусских губерниях 53.574, то есть 0,1% всего населения.

Минск. Мясные ряды

Евреи в России — самое тяжелое наследие, оставленное нам бывшим Царством Польским, наследие гораздо тяжелейшее, чем два бывшие повстания, чем всякая «пассивная» и всякая «активная» польская против нас оборона. На это удручающее влияние умершей Польши, чрез посредство евреев, на живую Россию, хотя указывали многие, но только вскользь, мимоходом, как бы недостаточно вникая в исторические данные, которые, однако, вполне ясны и неопровержимы.

Иловайский говорит, что «отсутствием инстинкта самосохранения следует признать призвание на Польскую землю немецкого ордена и пассивное отношение к чрезмерному размножению еврейского населения». Он ошибся. Отношение это вовсе не было пассивным, а совершенно активным. Когда евреи не находили нигде места в Европе, когда их повсюду жгли и четвертовали, Казимир Великий, король Польский (у. 1370), для развития в Царстве Польском отсутствовавшего, но необходимого ему среднего сословия, прямо покровительствовал колонизации края евреями и немцами. Уже в 1420 году краковский сенат жаловался на то, что подавляющее большинство купцов и ремесленников в Польше — евреи.