По следам легенды
Шрифт:
– Радостно, - улыбнулась София.
– Поддерживайте с ним хорошие отношения, - сказал Угрюмый.
– Если надо будет... Словом, соображайте сами, наш Августин далеко не святой...
София смотрела на Угрюмого преданно и понимающе.
– Вы знакомы с новым коммунистическим лидером, Олексой?
– Да, - удивилась София, - я недолго учила его...
– Вот Олексой займитесь всерьез... Это приказ.
– Бесполезно, - твердо сказала София.
– Ни завербовать, ни переубедить его невозможно. Это я знаю точно.
Она вдруг ясно увидела себя и Олексу в Ясинях, много лет назад. Он шел по селу с фанерным чемоданчиком в руках. Был воскресный день, в церкви только что закончилась служба. София вышла на паперть вместе с отцом, заметила Олексу, сказала:
– Я скоро приду.
– Не надо бы тебе знаться с тем коммунистом, - недовольно проворчал священник.
– Пустое говорите, - передернула плечами София.
– И отец у него был бунтарского рода, а старшие братья - так те среди коммунистов в селе главными стали, - настаивал священник.
София уже подходила к Олексе.
– Куда собрались?
– В Мукачево...
– В науку?
– Как получится, - ответил неопределенно Олекса. Под взглядом односельчан, с любопытством рассматривавших его и дочь священника, он чувствовал себя неловко.
– Я вас провожу, - предложила София.
Они пошли к околице Ясиней, к широкой поляне. На ней обучалась верховой езде группа хлопцев. Они прыгали на бегу в седла, брали барьеры.
– Вот с кем вам надо быть, Олекса, - сказала София.
– С кулацками сынками из "Сельской конницы"?
– Олекса пожал плечами.
– Зачем вы так?
– примирительно сказала София.
– "Сельская конница" это сугубо спортивная организация. Посмотрите, как прекрасны всадники на фоне наших гор!
– Оно конечно...
– иронически протянул Олекса.
– На коне сподручнее... топтать лесорубов... Нет уж, в помощники жандармов меня не затащат!
– Не пойму я вас, - сказала София.
– Вы - русин, гуцул с дедов-прадедов...
– Я украинец!
– Олекса ответил ей с вызовом.
– Нас могут называть как угодно - русинами, карпатороссами, но мы - украинцы!
– Не надо горячиться, - София ласково тронула его за плечо.
– У нас с вами... и с теми, кто на конях, - она указала на всадников, - одна земля, одна отчизна - Карпаты!
Она вдруг вспыхнула ярким румянцем, и голос ее зазвенел, как натянутая струна:
– Грядет время, и мы погоним отсюда всех, у кого другая кровь! И тогда наши трембиты пропоют славу самостийной державе на земле наших предков.
– Вот вы какая!
– удивился Олекса.
– Да, я такая!
– с вызовом ответила София.
– И я клянусь вам, - она истово перекрестилась, - что такое время наступит!
Всадники перестроились для конной атаки. И вот уже бешено мчится лава, вскинуты руки, как для сабельного удара. Но сабель пока еще у них нет. Пока...
– Так что вы все-таки будете делать в Мукачеве?
– спросила София.
– Наверное, поступлю в торговую школу.
– Чтобы торговать дегтем и гвоздями?
– с иронией заметила девушка.
– Университет в Праге для таких, как я, закрыт!
– ответил с вызовом Олекса.
– Нравитесь вы мне, Олекса, настойчивостью. Жалко, не поняли мы друг друга...
– Почему же? Даже очень хорошо поняли...
...Она вспомнила все это и вновь сказала Угрюмому:
– Бесполезно тратить время. В этом случае возможен только один вариант...
Угрюмый чуть приметно кивнул, и София поняла, что он согласен с нею. Но осуществление "варианта" пришлось отложить - Олекса внезапно исчез из края...
"С большевистской решительностью поднимайтесь все в
бой под руководством коммунистов против всякого
национализма, против фашизма, против
империалистической войны".
Даже самые опытные агенты охранки не смогли установить, когда и как уехал товарищ Олекса через границы - в Москву, на VII конгресс Коминтерна.
Ранним московским утром Олекса шел по набережной Москвы-реки. Всходило солнце и золотило звезды Кремля. Был июнь.
В Новомосковской гостинице он поднялся лифтом на один из этажей, отыскал нужный номер, постучал.
– Одну минутку! Кто там в такую рань?
– откликнулись из номера.
– Здесь проживает постоянный корреспондент газеты "Руде право" в Москве товарищ Фучик?
– чуть иронично спросил Олекса.
Дверь распахнулась, и друзья обнялись.
– Входи, гуцул, - пригласил Юлиус.
– Ишь ты, и не узнать!
Олекса был одет в строгий костюм, галстук со вкусом подобран к рубашке.
– А что?
– заулыбался Олекса.
– И мы, как говорится, из Европы! Помнишь?
– Как же! Проходи, - вновь пригласил Фучик.
– Кофе на столе, обслуживай себя самостоятельно. А мне надо две-три минуты.
Он ушел в соседнюю комнату и, пока Олекса разливал кофе, появился тоже в праздничном костюме, на ходу причесывая влажные волосы.
– Ты чего такой торжественный?
– с любопытством спросил Олексу.
– Сегодня на конгрессе Коминтерна выступает товарищ Сыровы, - ответил Олекса.
– Пожелаем успеха товарищу Сыровы, - серьезно сказал Фучик.
– Не каждому дано право подняться на такую высокую трибуну, с которой тебя видят лучшие люди земли и ты их видишь... Вырос, гуцул! Рад за тебя!