По следам Листригонов
Шрифт:
«Дичь какая-то, – подумал я. В Балаклаве такого ещё не было».
С трудом пришвартовался и увидел человека, стоявшего ко мне спиной. По всему было видно, что это был хозяин «Беркута».
Первое, что я услышал, привести тут никак нельзя. После чего последовало.
– Ставят тут, кого попало! А нам, служивым, уже и приткнуться некуда.
– Может, для начала представитесь, сударь, – сказал я негромко.
Хотя, конечно, ни один рыбак в Балаклаве, не был бы в восторге от увиденного.
– Да ещё и ворнякает! Старший куды
– Так уж и улетит? – Во мне уж пропало всякое желание говорить нормальным человеческим языком.
– Да ещё и как! Захочу – и станцию эту разгоню к чёртовой матери! Не спасалка, а дом пристарелых!
– А людей спасать будете вы, молодой и смелый? – Меня начал разбирать смех. Но «симпатяга» не заметил иронии.
– А начерта они тут нужны! Поставим на лето будочку, посадим вон Трындюка Вовку, и пусть себе спасает. И нефиг тут помещение занимать.
– А зимой как же? Людишки и зимой тонут. Тут Вовкой Трындюком не обойдешься.
– А зимой, вообще, нефиг тут государственные деньги проедать.
– Конечно нефиг! – С иронией, как бы поддакнул я. Но он опять не почуял подвоха.
– И старпёров гнать надо метлой, пусть по норам сидят, сухари грызут…
– Конечно, пусть грызут! – Смех уже трудно было сдержать. – И заводы надо все позакрывать. Нефиг тут молотками стучать!
– Конечно, позакрывать! – На этой фразе он повернулся ко мне в первый раз. И с неподдельным интересом посмотрел в мою сторону. – Нефиг тут корабли ремонтировать, тут курортная зона.
– И лодочников всех повыгонять нафиг, – уже не сдерживая улыбку, смеялся я. – Ещё и как гнать! Карманы себе понабивали…
– И больницы сделать платные, чтоб всякая шпана не ошивалась по коридорам. Нефиг их лечить.
– Точно! – Поддакнул мне «симпатяга».
– И школы позакрывать надо! Читать, писать, научились, и под зад коленкой. Нечего государственные деньги на шпану тратить.
Тут «симпатяга» что-то заподозрил.
– А ты, вообще, кто такой? – Наконец он удостоил меня вопросом.
– А ты кто такой? – Так же нагло, точно в тон, спросил я. И сразу вспомнился Шура Балаганов.
– Слышь, Серёга, – услышал я знакомый голос с берега. Я оглянулся. Это был Виктор. – Ты это, давай конец, я тебя слегка оттяну, глядишь, и не будете цеплять друг друга. Места тут всем хватит.
И незаметно так, по дружески, подмигнул.
С того дня на станции всё как-то незаметно, но изменилось. Меньше стало улыбок. Будто в хорошо отлаженный двигатель кто-то песка подсыпал. Вроде двигатель и работает, а всё не то.
Душа вещь тонкая. Как индивидуальная, так и общая.
Вот и лето подплыло к осени. В этот день у меня случилось «ЧП». Катер «Крым» намотал себе на винт мой канат. И утащил его в неизвестном направлении.
Что же делать? Капитана «Крыма» я так и не дождался. Пришлось швартоваться на бетонную тумбу, и на брошенный временно якорь. И люфт, конечно же, был больше чем обычно. Подул Африк. И меня, довольно близко подтянуло к причалу. И вдруг вижу (а дело было под вечер) на всех парах несётся «Беркут», и явно хочет что-то доказать своей скоростью.
– Интересно, – только и успел вымолвить Виктор.
– Интересно, – ещё раз повторил он. И в следующий момент «Беркут» втиснулся на «своё законное место». Слегка пошарпав и себя, и «Гикию».
Я стоял с сыном на носу. По общепринятой на море традиции, мы, схватив багры, чуть притормозили катер. И, конечно же, были уверены в том, что услышим в ответ нечто вроде: «спасибо, братишка» Но как гром среди ясного, Балаклавского неба, пронеслось.
– Ты, мудило, куда влез! Это наше место!
Это кричал совершенно незнакомый мне человек. Явно не трезвый. И в окружении, как сказал бы дядя Толя, «мордатых». Явно упиваясь своей значимостью. Я посмотрел на пассажиров «Беркута». Два-три морячка, тупо смотрят под ноги. Женщины. Дети.
– Может, для начала представитесь, – ответил я, с трудом сдерживая гнев.
– Я начальник… И тут пошла такая тирада, что при всём желании, я никак не могу привести её дословно. Я увидел: сын стоял рядом, и так сжал багор, что детские пальцы стали белые, на фоне оливкового древка.
Я взял сына за руку.
– Да что ты с ним базланишь? – Это донеслось из рубки катера. Всё та же золотая цепь. Всё тот же «светлый образ». – В понедельник пару звонков, и решим проблему!
«Начальник» выпрыгнул на причал. Пока забитые матросики швартовались, он, на прощание, выдал:
– Ещё раз встанешь на наше место…
Вспомнился Шура балаганов. И его знаменитый поединок с Паниковским. Под тупые и усталые вопли «а ты кто такой?»
Я конечно промолчал. Просто от стыда промолчал. Стыдно было перед детьми, что выходили из катера, перед женщинами.
– Да я бы его задушил за такое, – услышал я сзади голос. – Если бы меня так при сыне…
Кто это сказал из ребят, не помню, но помню точно: большого труда мне стоило сдержаться.
Но вот и девятое октября подкралось незаметно. С утра на юге клубились тёмные тучи. Но все предупреждения о шторме казались ложные: так уже бывало.
И всё же Виктор вызвал меня с утра.
– Приходи, брат, не ленись. Было предупреждение. Штормовое. Так что перетянуться не мешает.
Мы с моей Валентиной, уже часов в восемь, были на месте. Небо слегка хмурилось. Накрапал дождь. Мужики уже собрались на пристани и нервно поглядывали на юг. Туда, откуда, обычно Левант приносил свои суровые сюрпризы. Они курили, и редкие порывы ветра срывали пепел с их дымящихся сигарет.