По следу Черта
Шрифт:
Волк пожал плечами.
— Мы же с моря заходили. Там минные поля были. И со стороны джунглей тоже. А что у них сейчас — кто знает. Предварительная разведка не проводилась. А что ты так заволновался?
— Ничего. Просто этот людоед знает, как ему освободили кресло, значит, подстраховался против обратной рокировки!
— Это точно, риск большой, — вздохнул Волк. — В головной дозор надо самых опытных выставить. Разведчиков или легионеров.
— Легионеров в первую очередь, — кивнул Рысь. — Они Африку в разных ракурсах видали и руками щупали.
— Согласен, — кивнул Волк. — Давай их сюда, на инструктаж.
— Француз, Птах! — негромко крикнул
Легионеры мгновенно вскочили и, подхватив автоматы, подбежали к Волку. Они не делали лишних движений и были предельно рациональны. Даже на привале сидели, будто в любую секунду ждали нападения: автоматы на коленях, стволы в разные стороны, рука на прикладе. Этим они выгодно отличались от всех остальных.
— Вот что, парни, — заговорил Волк. — Вы на этом континенте не новички, со всякими уловками местными знакомы, поэтому пойдете головными. Меняться будете с Цыганом и Зубом. Хотя до цели еще далеко, заступайте прямо сейчас. Лучше раньше, чем позже!
— Какой «раньше»! — скривил губы Француз. — Если кто засек нашу вертушку, то наш маршрут ясен, как месяц в морозную погоду. К гадалке не надо ходить. Провел линию от места высадки к дворцу — и вот он весь. Других-то целей поблизости нет!
— А кто тут засечет? — недоверчиво спросил Рысь.
— Мало ли кто… Американский спутник, например!
— Все может быть, — сказал Волк. — Занимайте место в головном дозоре!
— Есть, командир! — совершенно серьезно ответил Француз. Когда речь шла о субординации и боевых приказах, ерничество и вольнодумство легионеров мгновенно исчезали. И этим они тоже отличались от всех остальных бойцов.
Через несколько минут группа выдвинулась в путь. Теперь бойцы шли по берегу. Здесь не рос густой кустарник, ветки и лианы не преграждали дорогу, легкий ветерок приятно обдувал тело, не было угнетающей липкой влажности и противной мошкары. Скорость движения заметно возросла. Правда, вскоре русло реки и линия маршрута окончательно разойдутся, и Волк внимательно осматривался в поисках протоптанной тропы, по которой звери идут на водопой и по которой можно вновь углубиться в джунгли.
Неожиданно идущий первым Француз настороженно остановился и вскинул правую руку со сжатой в кулак ладонью. Группа замерла. Если кто-то не закончил шаг, то так и застыл с поднятой ногой. Но легионер, посмотрев в небольшой бинокль, улыбнулся, разжал кулак и махнул вперед, давая понять, что тревога оказалась ложной и путь свободен.
Оказалось, что на кромке воды лежит огромный, метров семи, водяной удав. Толстое чешуйчатое тело слабо шевелилось, но при подробном рассмотрении оказалось, что это течение колышет мертвую рептилию. Выброшенная на бурый песок огромная страшная голова была изрешечена пулями.
«Хорошо легли», — с удивлением отметил Волк. Для стрельбы вслепую это был просто невероятный результат!
— Классная стрельба, командир! — подтвердил сзади Цыган. — От разведчиков тебе респект и уважуха!
А Качок издал приглушенный звук, будто собирался блевать. Очевидно, представил, что вполне мог сейчас находиться внутри этой отвратительной твари.
Солнце уже стояло в зените, когда пришло время менять направление и уходить от реки, которая становилась все шире и полноводней. Француз обнаружил утоптанную кабанью тропу, по ней Волк и повел группу вновь в гущу тропического леса. Вскоре солнечный свет почти исчез: лучи не могли пробиться сквозь тесно переплетенные, обвитые лианами кроны деревьев. Снова сгустился и стал влажным тропический воздух, появилась мошкара. Скорость движения резко снизилась, потому что приходилось буквально продираться сквозь непроходимые заросли, нагибаться под опасно наклоненными деревьями, осторожно перебираться через поваленные гнилые стволы, распутывать или рубить тугие петли лиан.
На этот раз впереди шли Цыган и Зуб — в прошлом разведчики-мотострелки. Они и сделали важное открытие. Точнее, сразу два.
Первой находкой стал труп. Он лежал в стороне от маршрута группы, и как Зуб его заметил — оставалось загадкой. Мягкие части тела были объедены, начисто выедены внутренности. По существу, от погибшего остался только скелет. Зато одежда сохранилась хорошо. Свободная куртка с капюшоном и брюки навыпуск были сплошь обшиты мелкими длинными лоскутами серо-черно-желто-зеленой ткани. В таких маскировочных костюмах обычно работают снайперы или наблюдатели, им удается незамеченными сидеть прямо под носом у противника. Высокие армейские ботинки со шнуровкой и толстой рифленой подошвой.
— Оружия и документов нет, — доложил Зуб, осмотревший тело. — А ботинки, кажется, такие, как у нас…
— Знаешь, сколько на свете таких ботинок? — махнул рукой Цыган и, подняв взгляд вверх, остолбенел.
— Вертолет! — сдавленно крикнул он. — Видно, этот парень из него и выпал!
Теперь вся группа задрала головы. Прогибая переплетенные лианами мощные кроны, над ними действительно застрял небольшой вертолет, салазки которого запутались в буйной африканской растительности. До открытого люка было не менее четырех метров.
— Хвост, цепляйся! — скомандовал Волк.
Размотав прочную капроновую веревку, Хвост бросил складную титановую «кошку», но неудачно. Повторный бросок тоже не увенчался успехом. Только с третьего раза крючья зацепились за порог люка.
— Давай, Плуг, ты помоложе, — приказал Волк. Он не был уверен, что сам сумеет влезть по веревке на такую высоту.
А двадцатишестилетний десантник с заданием справился. Через несколько минут Плуг забрался в вертолет и осмотрелся.
Это была легкая туристская машина на пять пассажиров, с одним основным винтом и двойным стабилизатором сзади. Пристегнутый ремнем пилот так и сидел в своем кресле, от него тоже остался один скелет в залитой кровью одежде: светло-синих брюках и легкой синей рубашке с коротким рукавом, без каких-либо знаков различия. Сожравшие его десятки красных муравьев еще копошились в складках одежды и уголках кабины, но основная масса их собратьев, способная обглодать буйвола за несколько часов, уже покинула вертолет в поисках новой добычи. В ветровом стекле имелась маленькая пробоина, окруженная характерной паутинкой трещин. В левой скуловой кости пилота Плуг тоже рассмотрел ровную дырочку, а в исклеванном хищными птицами темени зияло выходное отверстие чуть большего размера. В нагрудных карманах никаких документов. Полетных карт тоже нет. Надписи на приборной доске на английском языке, но это ничего не доказывает. Надо бы найти пулю, да хрен ее здесь найдешь…
Плуг осторожно пролез назад, в пассажирский салон. Вертолет реагировал на каждое движение — скрипел, проседал и раскачивался на пружинистых ветвях. В багажном отсеке обнаружилась брезентовая сумка с золотым песком и несколько автоматных патронов от «Калашникова». Больше ничего заслуживающего внимания он не нашел. На всякий случай Плуг запомнил волну, на которую была настроена рация. Потом спустил вниз сумку с золотом и спустился сам. Хвост принялся дергать веревку, но «кошка» не отсоединялась.