По следу Черта
Шрифт:
— Здравствуй, Любочка! Мне во-он тот томатный сок и банку растворимого «Нескафе».
— «Нескафе» давно лежит, лучше возьмите «Чибо», его сегодня завезли…
— Спасибо, Любаша!
Перекинувшись несколькими дежурными фразами о погоде и ценах на ЖКХ, они попрощались.
— Приятная женщина, — с удовольствием заметила старушка, подойдя к киоску. — Муж у нее, видать, большой начальник, и при доходах семья, а очень скромная, культурная.
— Мне б такого мужа, — усмехнулась продавщица. — Я бы знаете, какой культурной сразу стала…
Сзади затормозила
— Ну что, мочалки, — скрипучим голосом произнес он. — Вы, я смотрю, тут постоянно тусуетесь?
Он поймал бабку за руку, удержав метнувшуюся было ко лбу кисть со сжатыми в щепоть пальцами.
— А что такое? — испугалась та, решив, что это кто-то из милицейского начальства и повыше рангом, чем прикормленный местный участковый. — Все со своего огорода, чистое, без химикалий…
— Не кряхти зазря, — раздраженно отмахнулся незнакомец. — Сестру пропавшую ищу. Может, видала?
Он протянул потрепанный листок бумаги, и старушка, надев очки, пристально рассмотрела рисунок. Странный, как детской рукой нарисованный, но свою недавнюю покупательницу бабка узнала сразу, и не по кривым линиям, а по общему впечатлению.
— Конечно, видела! Она недавно у меня овощи и сушеные грибы для борща брала!
Обрадовавшись, что страшноватый человек не из милиции и не будет ее прогонять или штрафовать, бабка стала словоохотливой.
— Хорошая женщина, часто мимо ходит и покупает: то морковку, то огурчики, то помидорчики…
— А как зовут, где живет?
— Да где-то неподалеку, — бабка повернулась к продавщице киоска. — Люба, а ты ту даму-то знаешь?
— Ну-ка, покажите, — продавщица протянула руку и внимательно осмотрела рисунок. — Каракули какие-то… Но, она это, точно… Вон туда ходит, — кивнула продавщица в сторону старых желтых домов, которые из-за удобной планировки и высоких потолков очень ценились среди людей с достатком.
Не поблагодарив, Черт, складывая на ходу рисунок, быстрым шагом пошел к оставленной на обочине машине. Наконец-то он приблизился к цели! Круг сузился.
Глава 8
Поверка на зековском кладбище
С утра Дятлов из телефона-автомата позвонил Гавриловой и договорился о встрече. Потом набрал номер Светланы Сергеевны и предупредил хозяйку. На деньги, выделяемые на оперативные расходы, купил коробку дешевых конфет и маленький тортик, а через час подъехал к дому на Кузнецком мосту, побродил в бурлящей толпе москвичей и гостей столицы, проверился у витрины книжного магазина и вошел в высокий гулкий подъезд. Пешком поднявшись на четвертый этаж, он позвонил у старой, обитой коричневым дерматином двери. Почти сразу щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась, внимательный глаз осмотрел визитера, только после этого звякнула цепочка и дверь распахнулась.
— Здравствуйте, Павел Сергеевич, проходите! —
— Здравствуйте, Светлана Сергеевна! — приветливо улыбнулся оперативник, входя в давно не видевшую ремонта высокую комнату, обставленную мебелью шестидесятых годов прошлого века. — А вы, как всегда, уже наготове!
— Ну, конечно, — серьезно кивнула в ответ хозяйка. — Я как солдат. За столько лет привыкла…
Действительно, Светлана Сергеевна содержала явочную квартиру уже четверть века. Для одинокой женщины оплата за эту секретную деятельность составляла весомую прибавку к пенсии. Она прошла необходимые проверки, дала соответствующие подписки и знала правила, а главное — вела замкнутый образ жизни и умела держать язык за зубами. Дятлов протянул ей пятьсот рублей, и купюры тут же исчезли в кармане потертого пальто.
— Спасибо, Павел Сергеевич. Пойду, погуляю, хлеба куплю, да надо очки сдать в починку. Часа за полтора управитесь?
— Наверное. Но на всякий случай позвоните, когда будете возвращаться.
— Обязательно. Можете пока телевизор посмотреть или чайку попить…
Светлана Сергеевна ушла. Из-за занавески Дятлов проводил ее взглядом. Женщина направилась в сторону метро. На улице было многолюдно, прохожие спешили по своим делам, кто-то покупал бананы с лотка, кто-то озабоченно или радостно разговаривал по телефону. Никто из обычных граждан ничего не знал об оперативной работе, о тайных агентах-информаторах, о секретных явочных квартирах, и, конечно, никто не мог распознать в полноватой пожилой женщине одно из звеньев наброшенной на город сети оперативного прикрытия.
Дятлов вздохнул. В последние годы все приходило в упадок, и некогда плотная сеть во многих местах порвалась, причем многочисленные прорехи латались только на бумаге. Настоящих сыщиков-агентуристов осталось мало, они с трудом поддерживали свою часть сети, причем гражданское общество их в этом не поддерживало. Напротив, общественное мнение было настроено против «стукачей», и эта атмосфера осуждения секретных сотрудников затрудняла привлечение новых информаторов и сохранение старых. Вместе с тем, общество жаждало разоблачения и поимки кровавого ночного маньяка, что без агентурной информации представлялось весьма и весьма проблематичным. Он включил допотопный телевизор, сел на продавленный диван и принялся смотреть новости. Там опять говорили всякую ерунду о «Ночном ястребе». Выругавшись, сыщик зло щелкнул выключателем.
Минут через двадцать в дверь позвонили: два длинных, один короткий. На пороге стояла женщина в расшитой разноцветными узорами дубленке, с обесцвеченными перекисью волосами и вульгарным макияжем на несвежем лице. На вид ей было далеко за тридцать, а на самом деле — двадцать семь.
— Заходи, Мариночка, — кивнул головой Дятлов, пропуская гостью в прихожую. Но не выдержал дипломатического протокола и поморщился. — Фу! Ты что, всю ночь поролась, что ли? Перегаром от тебя прет за версту!