По следу единорога
Шрифт:
— О'Мэллори! — внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.
— Да?
— Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение.
Глава 9
Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.
— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.
— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.
— Мне было скучно, — пожала она плечами.
— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.
— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.
— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:
— Гадость!
— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.
Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.
— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.
Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи.
— Я остаюсь с тобой, — мурлыкнула она, трепеща всем телом. — Ты прощен!
— Как утешительно. — Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. — А теперь слезай.
Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.
Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, что на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.
Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра «Риальто-Бурлеск» — древнего строения, — некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.
В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов [17] , висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме «агу» и «уа», появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.
17
Бэрриморы — семейство англо-американских актеров. Родоначальником династии был англичанин Морис Бэрримор (1847—1905), женившийся на американской актрисе. Трое их детей также стали актерами. Альфред Лант на протяжении многих лет выступал на сцене вместе со своей женой Линн Фонтанн.
— Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? — проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.
Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.
— Представление закончилось? — поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.
— Вы называете это представлением?! — сердито вскинулся тот. — Когда я кричу: «Снимай все!» — я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! — При этом воспоминании он невольно содрогнулся.
— Так оно закончилось? — настаивал детектив.
Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где «Фоллиз» рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.
Мэллори направился к кассе.
В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и читая порядком потрепанный бульварный журнальчик.
— Ага? — произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.
— Когда следующее представление?
— В три утра.
Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб «Изумрудный остров», чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.
Детектив снова приблизился к кассе.
— Вернулись? — произнесла кассирша все тем же скучающим тоном.
— По-моему, вы сказали, что следующее представление в три.
— Так и есть.
— Так почему же эти три человека купили билеты и вошли в театр? Сейчас только двадцать минут второго.
— Сама в толк не возьму. Я только билеты продаю. Это ж вы, извращенцы, смотрите представления.
Мэллори озадаченно поглядел на двери театра.
— Вы занимаете место, — изрекла женщина. — Хотите вы билеты или нет?
Пошарив в кармане, детектив просунул в окошко кассы купюру.
— Два, пожалуйста.
Швырнув ему два билета и мелочь, кассирша снова углубилась в журнал.
— Пошли, — сказал он Фелине. — Заходим внутрь.
— Я хочу такую, — заявила она.
— Чего такую?
Она подвела Мэллори к фотографиям стриптизерш и указала на набедренную повязку-мини, украшенную серебряными блестками.
— Вот такую!
— Не дури, — бросил Мэллори, беря ее за руку и увлекая к дверям.