По следу Жезла. Последняя битва
Шрифт:
И, взяв парня за руку, ушёл Личным Путём.
– А мне что делать? – тихо спросил расстроенный Нэйтас.
– А мы с тобой пойдём во дворец помогать лорду Гартэммо спасённые бумаги и артефакты разбирать, – сказал Лэррис.
И Нэйтас пошёл за ним, пытаясь изгнать из головы видения, одно страшнее другого, о том, что сейчас происходит с Селеной.
Стэнн в это время уже подходил к кабинету Его Величества короля Гэйниса Первого.
Дождался разрешения Гэйниса, распахнул дверь, вошёл, опустив глаза, поклонился низко и, ни говоря ни слова,
– Ваше Величество, – выдавил Стэнн. – Я виноват и полностью признаю свою вину. И прошу милости Вашей: примите мою отставку и отправьте меня в каземат. Я не достоин чести занимать свою должность.
Король усмехнулся: внучок в своём репертуаре. Люди о прощении просят, а для него милость – в каземате посидеть. Переглянулся с Гэйнисом, качнул головой: не по силам мальчишке ноша оказалась. Съест его вина и не подавится.
Подошёл к сгорбившемуся правнуку, встал перед ним, думая, что же сказать ему, виновному только в одном: полном неумении держать себя в руках. И, вздохнув, положил ему руку на голову, осторожно пригладил растрепавшиеся волосы. Стэнн замер от неожиданной ласки. Не этого он ждал от своего сурового деда, и за меньшие проступки делавшего ему свирепые взбучки. А дед, продолжая гладить непослушные волосы, прижал его голову к своей груди и прошептал:
– Ах ты, глупый, глупый мальчик. Ты и здесь-то с собой разобраться не можешь. Куда уж тебе в каземат. Каземат ещё заслужить надо…
И почувствовал, как дрогнули под его пальцами плечи правнука.
– Поплачь, малыш, поплачь. Иногда полезно бывает душу облегчить.
И Стэнн вдруг обнял его, вжался всем телом, словно ища защиты, и глухо, неумело разрыдался.
ТАЭРИТРОН
Таэритрон был в бешенстве. Он метался по площадке возле пещеры, осыпал понуро стоявших магов проклятиями и грозил им страшными карами.
Маги не возражали, только отводили глаза и тяжело вздыхали.
Наконец, он выдохся. Остановился, переводя дух, и только тогда Валерий решился вставить слово:
– Господин Таэритрон…
Но эльф с такой яростью глянул на него, что Валерий замолчал и снова потупился.
Таэритрон не мог поверить в происходящее. Всё так замечательно складывалось. Пойманный на крючок земной маг выделывал чудеса, какие эльфу и не снились. И щиты накладывал, и воспоминания менял, и даже пару ловушек сделал таких, что попавший в неё самостоятельно ни за что выбраться не сможет, Таэритрон проверял. Заманил туда лучшего дворцового колдуна и долго хохотал, глядя, как тот в панике мечется по пещере, полностью лишённый магии и не имеющий возможности даже на мыслеречи позвать на помощь.
Потом он, правда, сжалился над ним. Выпустил. Но обставил это так, словно он его спас, чуть ли не рискуя собственной жизнью. Сейчас этот колдун себя должником чувствует, а это – ценно. Можно будет его использовать для каких-нибудь неприятных дел.
А теперь, по милости этих… этих…
Эльф снова разъярился и хлестнул ветром по выстроившимся в шеренгу магам так, что они не удержались на ногах и покатились по земле. Таэритрон гнал их до самого обрыва. И только услышав панический крик повисшего над пропастью Карелиана, опустил руку. Охранный купол не дал бы мужчинам слететь вниз, но один взгляд на развернувшуюся перед глазами бездну привёл нежного эльфа в такой ужас, что он не сдержал испуганного вопля.
Таэритрон презрительно усмехнулся: слабаки. С кем приходится работать! А ведь ему их рекомендовали, как лучших в своём деле. Каковы же тогда худшие?
Почувствовав, что напор ветра стих, маги медленно встали, потирая ушибленные бока и бросая на начальника злые взгляды.
– Как это произошло? – грозно спросил эльф.
Карелиан и Йоренс, не сговариваясь, посмотрели на Валерия, предоставляя ему право объясняться с разгневанным начальством.
Тот презрительно хмыкнул и шагнул вперёд.
– Ночью на нас напали кимраки.
– Что?! – опешил эльф. И потребовал: – А ну, дыхни! Напились на посту?
– Мы не пили, – оскорбился маг. – Вы, вместо того чтобы орать, на нас посмотрите внимательнее. А то, не разобравшись, устроили нам выволочку, а мы всю ночь сражались, как проклятые. Почти подчистую Силу выкачали. Нам не до мальчишки было. Вы бы и сами испугались, если бы на вас два таких чудовища напали.
Соратники Валерия активно закивали, соглашаясь с его словами.
Королевский маг внимательно присмотрелся к Валерию: а ведь верно, совсем магически истощён. Сейчас, поди, элементарного колдовства не осилит.
– Подай мне кружку, – вполголоса приказал он.
Валерий сделал шаг к костру.
– Магией подай, – рявкнул эльф.
Валерий вздохнул и напрягся. Кружка, едва приподнявшись над землёй, с трудом пролетела пару метров и упала, так и не добравшись до Таэритрона.
– Вот видите, – сказал тяжело дышащий колдун, совершенно обессилев от элементарного задания. – Нам сейчас восстанавливаться дней десять придётся. А вы нас ещё по камням таскаете. Пользуетесь тем, что мы ответить не можем.
– Рассказывай, – приказал Таэритрон и, слушая поспешный рассказ охранника, наконец, оглядел окрестности. И понял, что тот не врёт. Кругом были следы отчаянной битвы. Отбитые в пылу сражения камни, подпалины от огненных шаров, перевёрнутый котелок с вытекшим из него варевом, всё это свидетельствовало, что маги говорят правду, и сражение у них шло не на жизнь, а на смерть.
Таэритрон поджал губы: неужели кимраки сами напали? Первые? Но почему? Ведь жили ребята здесь не первый день. Особо по горам не бегали, природу не губили. С чего кимракам на них накидываться?
И мальчишка… Как он смог выбраться из-под купола?
Не дослушав рассказ Валерия, повествующего о собственной храбрости, с которой он кидался на кимраков, спасая Йоренса и Калериана, эльф развернулся и пошёл вдоль купола, отыскивая проход. И очень скоро наткнулся на небрежно разорванные плетения.
Мальчишка этого сделать бы не сумел. Защиту Таэритрон ставил сам, вложив в неё всю свою силу. И так повредить её мог только очень сильный маг. Значит, мальчишка не сбежал. Его выкрали.