По сложной прямой
Шрифт:
— Виктор, ты не хочешь… одеться? — осведомилась Окалина-младшая голосом, которым обычно вещала про доброе, светлое и радостное с трибун разным комсомольцам и прочим ударникам.
— Зачем? — зевнул я, — Что вы тут не видели?
— Нас снимает не очень скрытая камера, а записи потом смотрят разные люди. Специалисты, — пояснила Палатенцо под кивки юной китаянки, — У них может сложиться неправильное мнение о наших отношениях и о атмосфере в квартире.
— Я потому и гуляю тут голый, — лениво сказал почти правду я, таща к общему столу
— Ты и так протянул! — фыркнула смуглянка в растянутой майке, без лишних рефлексий утаскивая с тарелки бутерброд и принимая от меня чашку с чаем, — Все говорят о том, что вы с Йулей любитесь!
— Пусть говорят…, — величаво помахал я своим бутербродом.
Правда, как выяснилось в процессе пожирания моих пищевых запасов, Янлинь сюда заглянула не затем, чтобы дополнить объяснениями некоторые вещи, которые Палатенцо, посланное мной, недавно видело в натурном, так сказать, разрезе. Причем, попутно еще и умудрившись извиниться за свое слегка неадекватное поведение на замороженном пруду. Китаянка, пребывая в тот момент тоже в не особо адекватном состоянии, настроении и даже позе, легко простила наблюдающую за происходящим звезду советской эстрады, благо, что ей, как «чистой», на возможные повреждения было чхать. Только вот подобная челночная дипломатия действовала в обе стороны, поэтому учительница первая моя в сексуальных и программистских делах была сюда заслана злой волей одной малявки, которая всерьез восприняла угрозу получить разряд током. Но решила, что если разряд получит кто-нибудь другой — то это нормально.
— Она хочет с тобой поговорить, — прочавкала дочь китайского народа, — Что-то важное. Ждёт у себя.
— Вот радости-то…, — угрюмо пробурчал я, пытаясь угнаться за энергичной пожирательницей снеди.
Но идти надо. По сути, проект «Воскрешение» прост как выеденное яйцо, но определенную долю внимания его куратор от меня должна получить. Юленька наша постепенно оживает, хоть и демонстрируя весьма детские эмоции, но вскоре будет тоже участвовать в «Воскрешении», передавая другим призракам свой пережитый опыт и объясняя им, что именно они чувствуют. От меня, как от катализатора, в принципе ничего не зависит, но если зовёт куратор, то надо идти. Тут у нас ситуация «ты — мне, я — тебе». Витя щекочет призраков, они охраняют Витю. Так что, натянув трусы, майку-алкоголичку, трико и маску, я пошлёпал в таком виде на казнь, сиречь встречу с этой мечтой педофила.
Та не подвела, встретив меня громким воплем давно выгоревшего от ожидания человека, а также похабным внешним видом, заключенным в… майке на голое тело, оканчивающейся немногим выше середины бедер и в черных чулках. Блин, тоненькая, мелкая, ей бы бульончику, да мультики смотреть, подумал я, разглядывая «чистую». Нет, красива, безусловно, но какой-то кукольной красотой, сильно оттеняемой реально большими глазками с безуминкой. Фигура? Фигура не детская, если не считать зачаток груди, задница вполне себе есть, прическа взрослая, да и уверенная пластика движений, мимика и матюги, всё это намекает, что передо мной не ребенок, а сильно возмущенная своей насильственной переноской микроженщина.
Впрочем,
— Вера, ты, не успев стряхнуть пыль седых дорог…, — начал я, попав в паузу, во время которой Кладышева набирала воздух в тощенькую грудь, — …обвалила к собакам чертячьим безопасность одного из самых опасных отстойников Стакомска, понимаешь? И отделалась лишь переноской до хаты. Поэтому…
— Стопэ! — вякнула мелочь, подскакивая ко мне и нагло оттягивая майку, чтобы полюбоваться кубиками моего пресса, покрытыми интересной «паутинкой» электрического ожога, — Это что?! Симулянт, тебя когда так отжарили?!! И отмудохали?!!
— И тебя отжарят, если хулиганить будешь, — посулил я, — Добро пожаловать в «Жасминную тень». Зачем звала?
— Дядя твой из тюрьмы пропал, Симулянт, — подняла на меня неожиданно серьезный взгляд эта слегка безумная ученая, — Никита Павлович Изотов. Наверху полагают, что он появится в Стакомске.
Глава 11. Сквозь тернии в завтра
— По шесть и сегодня. Нет, по семь. Заберу по семь, слышишь? Мне срочно надо. Завтра и по три не возьму.
— Нет. По пять. И в течение полутора недель я выносить это буду. Минимум полутора. Иначе не договоримся.
Тишина. Меня пытаются просверлить испытующим взглядом слегка слезящихся глаз. Сохраняю каменную морду, показательно удерживая в кармане левую руку, на запястье которой красуется пародия на нарукавник. Он, в принципе, и есть, хорошо так набитый ватой, чтобы исключить любую возможность подслушивания через часы. Напротив меня, в окружении как пары небритых мужиков зверского вида, так и старых знакомых «гопников», имеющих довольно бледный сейчас вид, сидит мужчина, с которого хоть портрет пиши и подписывай «Вор в законе». На самом деле этот бывший сиделец отнюдь не крупная сошка, но вид создать умеет. Пацанам за глаза хватает, чтобы проникнуться, а вот мне после всех этих трупов, Окалины и её парней… ну вот вообще никак.
— Значит, ты в пролете, пацан, — щербато оскалившись, «пахан» сплевывает на пол пустующей подземной парковки.
— Значит так, — пожимаю плечами я, — Покеда.
Разворачиваюсь уходить, за плечо хватает ладонь с удивительно волосатыми пальцами. «Э, кто тебя отпу…» пытается промычать владелец ладони, но не успевает. Выворачиваю ему руку, не до конца, а просто, чтобы слегка согнуть, а затем несильно пинаю в бедро, чтобы мужика отнесло в сторону, протащив по пыльному полу пару метров. Второй «бык» напрягается и лезет в карман, но «пахан», шикнув на него, вновь сверлит меня взглядом.
— Вы че? — делаю максимально удивленный тон, вновь оборачиваясь к «пахану», — Люди, что ли?! Простые?!!
— Может, и люди…, — протянул местный наркоторговец, — …может, и простые. А ты тогда кто? Нелюдь?
Я хмыкнул, снимая маску. Студенты тут же забыли, как дышать. Видимо, слухи в политехе до них доходили.
— Как видишь, человек, — вздохнул я, — Пришёл к тебе, по-человечески, с уважением. Хотя ты мне не нужен. Не договорились, бывает. Что я, кричать начал? Предъявил за потраченное время? Или твоим делам мешаю? Нет, просто собрался восвояси. А вы меня тут хватать за всякое…