По соседству с герцогом
Шрифт:
Вульф точно знал, как столкнуть такого человека за край его существования.
Этим вечером за ужином была угнетенная атмосфера. Колдер на самом деле появился и даже ел, но Дейдре была слишком расстроена из-за эпизода с Баскиным, чтобы обращать внимание на мрачное и пренебрежительное обращение со стороны мужа.
Даже Мэгги ела молча, устремив взгляд в тарелку. Девочка, очевидно, была все еще расстроена из-за вчерашнего разгрома на фабрике.
Сознание Дейдре, неспособное сделать что-то с этим в настоящий момент, вернулось к затруднительному положению с ее самым
И все же Дейдре ощущала себя виноватой и немного запачканной этим инцидентом. Ей только хотелось выяснить почему.
Настроение Колдера, сидевшего напротив нее за столом, становилось все мрачнее с каждой минутой. Весь день мужчину раздражали и сбивали с толку разные мелочи. Его свежевыглаженная рубашка носила след от утюга, его чай было невозможно пить, а его ужин был подан ледяным! Женская часть его прислуги внезапно взбунтовалась, и маркиз подозревал, что знал причину этому.
Вчера он вел себя не слишком хорошо. Колдер знал это. В конце концов, он не был законченным идиотом. Он только не знал, что с этим делать. Правильное извинение требовало некоторого размышления – и немного практики перед зеркалом, а это не было чем-то, к чему маркиз привык. Однако последнее, что ему было нужно – это выносить мелкую месть от своих высокооплачиваемых служащих, когда они защищали его новобрачную, а сам он пытался распутать это дело. Самое плохое заключалось в том, что Дейдре была так озабочена, что словно не осознавала, что он находится в комнате!
Стук привлек его внимание.
– Леди Маргарет, юные леди не стучат по своим стульям!
Стук прекратился. Колдер вернулся к своему текущему занятию, полным ходом разбирая поведение своей новобрачной. Дейдре должна быть разгневана – она должна потребовать, чтобы он извинился за свои вчерашние поступки. Она должна пытаться смутить или поддразнить его, чтобы он подчинился, а не вести себя так, будто ее муж – проклятая часть обеденной мебели!
Стук. Стук.
– Леди Маргарет, – прорычал Колдер, – прекратите эти удары!
Мэгги так яростно вздрогнула, что ее стакан с молоком наклонился над столом, выплеснувшись на большую часть нетронутой Колдером еды и пролившись ему на колени.
– Проклятие!– Он отпрыгнул назад от стола, случайно уронив стул на пол.
От его рева и последовавшего грохота Мэгги разразилась слезами. При виде ее бледного, сморщенного маленького личика, чувство вины и разочарования воспламенили в маркизе ярость. Он повернулся к Дейдре.
– Что за чертовщина творится с женщинами в этом доме!
Мэгги поникла еще больше, затем выскользнула из-за стола и бегом покинула столовую, ее затихающие вопли удалялись в направлении ее комнаты.
Дейдре поднялась.
– Весьма сожалею, милорд, но я, кажется, потеряла аппетит. – Выражение ее лица было нейтральным, но она излучала ледяное разочарование и напряжение. Девушка вышла, шелестя юбками, и ее быстро затихающие шаги тоже последовали в сторону комнаты Мэгги.
Беспорядок ликвидировали за считанные мгновения, и перед поставленным на ножки стулом Колдера появилась чистая тарелка, но где-то в последние мгновения он потерял волю к тому, чтобы втыкать вилку в еду.
– Думаю, что ужин закончен, Фортескью.
– Кажется, что это так, милорд.
Глава 32
Ранний и внезапный конец ужина для Фортескью лишь увеличил то, что сейчас было его любимым временем дня. В данный момент он уединился в своем офисе, склонившись над роскошной пламенеющей головкой, вдыхая мягко согретый воздух, который поднимался от ее бледной, северной кожи, и с помощью самой железной выдержки удерживая сознание на своей задаче.
– Это достаточно хорошо, – спокойно произнес он. Было безумием то, что его пульс ускоряется как у лошади на беговой дорожке! Затем дворецкий указал на одну ошибку в ряде чисел. – Но вот здесь, видишь?
Она низко склонилась над столом.
– О! – Девушка быстро исправила ее и откинулась назад с улыбкой.
– Уверена, я должна была догадаться, что эта цифра выглядит страннее, чем шестипалый кот!
Фортескью не рассмеялся.
– Патриция, есть кое-что, что я хотел бы сказать. – Он обогнул стол и присел на свое обычное место. – Ты очень быстро учишься, но ты поднимешься еще выше, если удалишь остатки ирландского говора из своей речи.
Она отпрянула в ответ на эти слова.
– Неужели? И что я тогда буду использовать вместо сердца, если сделаю такую трусливую вещь?
Фортескью откинулся назад в своем прекрасном кресле дворецкого, почти таком же замечательном, как и кресло в кабинете его сиятельства.
– Неужели это так трусливо – хотеть улучшить себя?
– Улучшить к чему? Чтобы стать лжецом? – Девушка покачала головой. – У меня нет возражений против того, чтобы разговаривать правильно, но нет ничего постыдного в том, чтобы быть ирландкой. – Она сглотнула, отведя взгляд, чтобы скрыть внезапный блеск в своих глазах. – Иногда только мой собственный голос – единственное, что заставляет мой дом выглядеть реальным, здесь, в этом вашем прекрасном городе. Кажется, что до дома ехать больше недели, когда ты среди всех этих каменных стен и красиво одетых людей…
Патриция сделала вдох и заставила себя успокоиться. Он не захочет, чтобы его время впустую уходило на ее слезы. Вот он сидит, с таким выражением на лице, как будто уселся на булавку в церкви. Если бы он был мужчиной из ее мира, она дразнила бы его до тех пор, пока он не рассмеялся бы громко и свободно. И разве он не выглядел бы красивым ирландцем, с этими плечами и синими, синими глазами – темный ирландский, вот как называют этот цвет здесь, с волосами цвета ночи и лукавой белозубой улыбкой…
Фортескью пошевелился, чтобы заговорить и на мгновение Патриции почти показалось, что с его языка послышится плавный низкий ирландский говор – помоги ей Мария, она поцеловала бы его прямо в губы только для того, чтобы услышать звук родного дома!
Вместо этого он заговорил на совершенном, холодном, резком английском – каждое твердое слово падало как градина на ее ухо.
– Конечно же, никто не заставляет тебя делать что-то, – чопорно произнес дворецкий. Помоги ему Небеса, этот человек не знал другой манеры произносить слова, это несомненно. – Я только хотел предложить тебе ценный совет.