По ту сторону Бездны
Шрифт:
Он появился на следующий вечер, подкараулил у входа в общагу.
– Ну здравствуй, Мусик, - не стала делать вид, что его не узнала.
– Для тебя, - холодный взгляд окатил презрением с головы до ног, - светлейший Андрей.
– На светлейшего не тянешь, а вообще, так я рада, что у тебя нормальное имя есть. Искал кого?
– Кого искал - нашел, - усмехнулся мальчишка. Неприятно так. И как вахтерша его милым посчитала?
– Правда?
– Даже не сомневайся. Жаль, подружка твоя сбежала, ну да ее и без меня найдут. А меня - так ты куда больше интересуешь.
– Я почти польщена. Да вот только показалось - дружок у тебя есть. Зачем тебе еще и подружки?
– мальчишка вызывал отвращение. Всем этим своим презрением, высокомерностью.
– Или уехал он у тебя, и ты решил на сторону сбегать? Смотри, вернется - осерчает.
– Ну ты повыеживайся, сучка, повыеживайся. Недолго осталось.
– А что так?
– Что? Да неприятности у тебя. Ты ж, если подзабыла, Великого оскорбила. Прилюдно. В общественном месте. Более того, ударила. Да при свидетелях. Отказалась требованиям его подчиниться. Подсудное дело, ты не находишь?
– Совсем сбрендил? Я вежливо извинилась за доставленные неудобства и пожала протянутую мне руку. А не подчиниться требованиям вампира невозможно, тебе ли не знать?
– А свидетели у тебя есть?
– снова мерзко ухмыльнулся мальчишка.
– А у меня найдутся. В любом количестве.
– Боюсь, у тебя не найдется вампира, считающего себя оскорбленным.
– А вампир мне и не понадобится. У меня, знаешь ли, папа - генеральный прокурор, - он сделал паузу, чтобы я прониклась. Смешно. А что ж сразу не президент? Или вообще Владыка?
– Так что могу договориться, чтоб тебя не трогали.
– Пра-авда? Как это мило. И что мне это будет стоить?
– Сущий пустяк. Ты заколку мне свою отдаешь - и можешь быть свободна. Она тебе не идет - а мне к костюму подходит.
– Действительно мелочь. Только ты у вампира своего уточни, где ближайший губозакатыватель достать. А заодно - что будет с тем, кто только попробует меня тронуть. У меня, знаешь ли, тоже папа... Верховный Куратор. Существо, конечно, мифическое, да только твой Дорити-как-там-его вряд ли забыл, как летел через Бездну от его пинка. А за меня могут и не так сильно пнуть - не долетит до края-то, прям в Бездну и рухнет.
– Не дерзи, дрянь, не в том положении. Последний раз предлагаю: отдаешь заколку - и я забываю, как вы с подружкой чуть машину мне не помяли. Ну а нет - так я предупредил. За оскорбление вампира можно и человеческого статуса лишиться.
– Вот если попробуешь меня тронуть - считай, ты его оскорбил. И лишишься ты в этом случае не только статуса, но и жизни. Я тоже предупредила.
Обогнула его и пошла в общагу. Зла была, как все подонки Бездны. Он что, совсем ненормальный? Угрожать мне, шантажировать - и все ради заколки? Приглянувшийся ему вещички, истиной ценности которой он и близко не знает?
Насчет угроз - не поверила ни на секунду. Зарвавшийся щенок со съехавшей крышей!
А утром меня арестовали.
Глава 6. Казнь.
Тюрьму помню плохо. Нет, помню, конечно, могла б я что забывать, но как-то...частями, что ли. И при очень плохом освещении. Камера. Одиночная, наверно. Или я в ней была одна. Пол, стены, потолок. Окно. Как водится в тюрьме - маленькое, высоко и зарешечено. Зато видно небо. Стол, кровать, постель. Да, постель была, помню. Она показалась мне не слишком мягкой...не слишком чистой...но она была. Лампа на потолке. Она закрыта толстым плафоном мутного стекла и дает не слишком много света. Или это у меня в голове все мутится от страха так, что свет в глазах меркнет?
Сижу. Очень долго сижу на кровати и смотрю в стену. Не верю. Не могу поверить, потому, что - этого просто не может быть.
Наконец за мной приходят, отводят в другую комнату. Стол, стул, стул. Человек. Бумаги на столе. Вопросы. Правда ли, что меня зовут так-то? Правда. Правда ли, что тогда и там я встретила тех? Да. Нет, погодите. В машине сидели два человека. Они были в модных костюмах вампироманов, но выглядели, как люди. Ощущались, как люди. Вы хотите, чтоб я поверил, что вы невменяемы и не отличаете людей от вампиров? Этим хотите оправдаться? Вам это не поможет. Но мне не в чем оправдываться. Тот, кто впоследствии оказался вампиром, предложил нас подвезти, мы вежливо отказались и уехали на автобусе. Вежливо? Да у меня тут показания двадцати свидетелей, что вы не только кричали на Великого, не выбирая выражений, но и ударили его по руке и даже плюнули ему в лицо! Это ложь! Кто может это подтвердить? Незнаю... Зарина...но она уехала... Кстати, Зарина. Зарина Агирова, верно? Еще одна обвиняемая по этому делу. Подозреваемая. С таким количеством улик? Не смешите, это просто формальность. Так куда она уехала? Я не знаю, мне не сказали. Кто? Сериэнта Аллесана ир го тэ Рэи. Она дала моей подруге работу, спросите у нее. Кстати, она же вам подтвердит, что я никогда не вела себя с вампирами подобным образом. Полагаю, ее слово будет стоить больше, чем слова двадцати человеческих свидетелей. Мало того, что вы оскорбляете вампиров, так вы еще и людей ни во что не ставите? И вы правда полагаете, что кто-то станет обращаться к Великой Основательнице нашего города по такому вопиющему, позорнейшему поводу?! Да еще с просьбой опровергнуть обвинения другого вампира?! Да ваше поведение действительно за гранью разумного. Разве меня обвиняет вампир? Не ваше дело, кто вас обвиняет! Вы обвиняетесь в тягчайшем преступлении, фактически - в государственной измене! И у вас хватает наглости прикрываться именем самой уважаемой и почитаемой в нашем городе вампирши? Вы правда думали, что от того, что вы знаете это имя, с вас снимут обвинения? Боюсь, они слишком тяжелые. Ваша вина уже практически доказана, суд состоится в ближайшие дни. Увести. Спросите Сериэнту! Не вам указывать мне, что делать. Прощайте. Спросите Сериэнту! Спросите!
Камера. Свет в окне - слишком тусклый. Свет от лампы - тоже тусклый, но раздражает. Он не гаснет даже ночью. Я не плачу. Не сплю. Не думаю. Это не может быть правдой. Это не со мной. Это же ложь. Наглая, беспардонная ложь! Как они не видят? Не понимают? Этого не было! Это ложь!
Следующий день. Ко мне никто не приходит. Меня никуда не водят. Только приносят еду. Нормальную, человеческую еду. В супе рыба плавала. А на ужин котлеты. Обычные, такие в школьной столовке часто давали. Я читала, что бывает адвокат. Что можно позвонить. Хоть кому-нибудь. Я могла рассказать об этом только стенке.
Еще одна ночь. Холодная, тоскливая, безнадежная. Анхен, помоги мне! Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне! Я сломалась. У меня нет гордости, мне только страшно. Помоги мне! Да, я подлая, эгоистичная, какая угодно. Оскорбляй меня, унижай, смейся. Только помоги! Спаси меня, Анхен!
Новый день. За мной приходят. Ведут. Где мой адвокат? Он уже ждет вас в зале заседаний. В зале? В зале суда. Суд начнется с минуты на минуту. Ждут только нас.
Суд. Люди. Лица. Голоса. Меня обвиняют. Все до единого - обвиняют. Люди, которых там не было, бодро рассказывают о том, чего я не делала. А впрочем, один все же был. Мусик, он же Андрей, бодро рассказывает версию, в общих чертах уже слышанную мною накануне. Закончив, оборачивается ко мне. Усмехается. Жестко. Хищно. Кровожадно.
– Увидимся, - небрежно бросает, проходя мимо. Доволен. Уверен. Неужели и правда - прокурорский сынок? Зря я ему не поверила. И с чего я решила, что раз машина - вампира, то и спутник его никто? Сразу ж было ощущение, что не рядовой мальчик. Слишком уж он держался... к такой манере - с рожденья привыкают.... Я стала думать, как вампир, я перестала считать людей величинами. А ведь меня предупреждали. Столько раз. И Анхен... Почему его нет? Почему он не спасет? Ведь он же клялся! Клялся там, в Бездне, и позже признал эту клятву. Я - нет, но он-то признал! И оставил мне заколку. И она все еще со мной, а значит, он не мог не чувствовать... не слышать... Спаси меня, Анхен! Пожалуйста! Спаси, слишком страшно! Но его нет. А приговор - уже есть.