По ту сторону горизонта
Шрифт:
— Клод… Мне пришло на ум нечто забавное.
— И что же?
— Предположим, меня здесь убьют. Значит, вы выиграете наш спор?
— Да. Но в чем же юмор?
— Но если погибну я, то и вы, вероятно, тоже. Вы говорили, что мой депозит зарегистрирован лишь у вас в памяти. Вы выигрываете — и теряете все.
— Не совсем. Я сказал, что он не будет зарегистрирован в Картотеке. Но в моем завещании он указан, и мой душеприказчик доведет дело до конца.
— Ого! Значит, я в любом случае папа. — Гамильтон выстрелил по силуэту, на мгновение мелькнувшему в дверях; послышался визг, и силуэт исчез. — Паршиво, —
Мордан задумался.
— Пожалуй, я предпочел бы доказать вам свою правоту. Боюсь, что роль мученика мне не подходит.
— Так я и думал.
— Феликс! — крикнул Мордан некоторое время спустя. — Похоже, они стали намеренно провоцировать наш огонь. То, во что я стрелял последний раз, определенно не было лицом.
— Полагаю, вы правы. Последние раза два я не мог промахнуться.
— Сколько зарядов у вас осталось?
Гамильтону не надо было считать — он знал, и это его беспокоило. Когда он отправился в Дом Волчицы, у него было четыре обоймы — три в гнездах пояса и одна в пистолете. Сейчас в пистолете была последняя, и он уже успел сделать два выстрела. Феликс поднял руку с растопыренными пальцами.
— А у вас?
— Примерно столько же. А ведь мог я за время этого спарринга использовать не больше половины заряда… — какое-то мгновение Арбитр размышлял. — Прикройте обе двери, Феликс.
Он быстро пополз по платформе туда, где женщины охраняли заднюю дверь. Марта услышала его и обернулась.
— Взгляните, шеф, — она протянула Мордану левую руку — две первых фаланги указательного пальца и кончик большого были срезаны и прижжены. — Вот беда, — пожаловалась она, — я никогда уже не смогу оперировать…
— Оперировать могут и ассистенты. Важна голова.
— Много вы в этом понимаете. Все они неуклюжие. Чудо еще, что одеваться сами умеют.
— Виноват. Сколько зарядов у вас осталось?
Картина и здесь была не лучше. Прежде всего, дамский бластер Филлис был всего на двадцать разрядов. Излучатели Мордана и Монро-Альфы были на пятьдесят, но отобранное у Клиффорда оружие израсходовало уже почти весь заряд. После того как Марта была ранена, Филлис отобрала у нее излучатель, чтобы воспользоваться им, когда боезапас ее собственного окончательно иссякнет. Мордан посоветовал ей стрелять поэкономнее и вернулся на свой пост.
— Что-нибудь произошло? — поинтересовался он у Феликса.
— Нет. А там?
Арбитр рассказал ему. Гамильтон присвистнул, не сводя глаз с дверей.
— Клод?
— Да, Феликс?
— Как вы думаете, выберемся мы отсюда?
— Нет, Феликс.
— Хм-м-м… Ну что ж, это была отличная вечеринка. — Он помолчал и добавил: — Черт возьми, я не хочу умирать. По крайней мере — сейчас… Клод, мне тут пришла на ум еще одна шутка.
— Слушаю вас.
— Клод, в чем вы видите то единственное, что придает нашей жизни смысл… подлинный смысл?
— Это вопрос, — отозвался Мордан, — на который я все время пытался вам ответить.
— Нет, нет. Я имею в виду сам вопрос.
— Тогда сформулируйте это почетче, — осторожно парировал Арбитр.
— Сейчас. Единственной подлинной основой нашего существования могло бы быть знание, точное знание того, что происходит с нами после смерти. Умираем ли мы полностью, умирая? Или нет?
— Хм-м-м… Даже если принять вашу точку зрения, то в чем же шутка?
— Шутка разыгрывается за мой счет. Или, скорее, за счет моего ребенка. Через несколько минут я, возможно, узнаю ответ. Но он не узнает. Он лежит там, позади нас, спит в одном из морозильников. И у меня не будет ни малейшей возможности рассказать ему этот ответ. А ведь как раз ему-то и необходимо это знать. Разве это не забавно?
— Если в вашем понимании это шутка, то лучше уж занимайтесь салонными фокусами, Феликс.
Гамильтон не без самодовольства пожал плечами.
— В некоторых кругах меня почитают заправским остряком, — похвалился он. — Иногда я сам поражаюсь… Идут!
На этот раз атака была организованной, нападающие веером развернулись от обеих дверей. Несколько секунд и Феликс, и Мордан были очень заняты, потом все кончилось.
— Кто-нибудь прорвался? — осведомился Гамильтон.
— Похоже, двое, — отозвался Мордан. — Прикройте лестницу, Феликс. Я буду отсюда следить за дверьми.
Арбитр не заботился о своей безопасности — такое решение было продиктовано тактикой. Глаз и рука Мордана были точны и быстры, но Гамильтон был моложе и сильнее. Лежа на животе, он наблюдал за лестницей — большая часть его тела была защищена при этом металлом платформы и стеллажей. С первым выстрелом Феликсу повезло — противник высунул голову, глядя в другую сторону. Феликс уложил его с дырой в затылке и оторванным лбом. Затем он поспешно сменил позицию. Однако пистолет его был пуст.
Второй противник быстро вскарабкался по лестнице. Феликс ударил его рукояткой пистолета и схватился врукопашную, стараясь вырвать бластер. Нападающий чуть было не стащил Гамильтона вниз, но тот изо всех сил рванул его голову назад; послышался хруст ломающейся кости, и мятежник обмяк.
Гамильтон вернулся к Мордану.
— Хорошо. Где оружие?
Феликс пожал плечами и развел руками.
— Два излучателя должны быть у подножия лестницы.
— За ними вы спуститься все равно не успеете. Лучше оставайтесь здесь и возьмите бластер Марты.
— Да, сэр.
Гамильтон отполз назад, объяснил, что ему нужен бластер, и посоветовал Марте укрыться между стеллажей. Та запротестовала.
— Приказ шефа, — не моргнув глазом соврал Гамильтон и повернулся к Филлис: — Как дела, малышка?
— В порядке.
— Держи нос повыше, а голову пониже.
Гамильтон взглянул на счетчики обоих излучателей — в них оставался одинаковый заряд. Опустив в кобуру оружие Монро-Альфы и быстро взглянув на дверь, которую охраняла Филлис, он взял ее за подбородок, повернул к себе лицом и торопливо поцеловал.
— На память, — сказал он и сразу же отвернулся. За это время Мордан не заметил никакой активности со стороны противника.
— Но она непременно проявится, — добавил Арбитр. — Мы вынуждены экономить заряды, и скоро они это поймут.