По ту сторону листа
Шрифт:
У Н.П. на глазах навернулись слезы. За столом сидели только старые знакомые и коллеги. Витя умер три года назад. Через год он похоронил Зою.
– Ну вот, растрогали как! Довели человека до слез! Ай-ай-ай! Игорь Анатольевич! – весело закричала Наталья Николаевна и встала. Моментально наполнились стопки.
– Что можно добавить…
И каждый следующий хотел что-то добавить, считая отправной точкой предыдущий тост. Но все желали одного и того же: здоровья и подольше послужить родном заводу. После четвертого тоста все ударились в воспоминания. Слушая истории, пересказанные
«Как это грустно любить людей только за то, что они избавляют тебя от одиночества…» – подумал Н.П. и почему-то вспомнил Зою.
4
С завода он ушел раньше обычного – от выпитого поднялось давление. То и дело он останавливался перевести дыхание. Ира догнала его почти у самого дома.
– Добрый день! – улыбнулась она.
Н.П. кивнул.
– Ой, с вами все хорошо? – она взяла его под руку.
– Пе-йе-паз-новал! – улыбнулся Н.П.
– Ну, придумали тоже!
Ира строго посмотрела на Н.П. Он пожал плечами.
– Юби-эй у меня.
– Ой! С днем рождения вас! А я и не знала! И сколько вам?
– Тыд-цать пять.
– Ну! – она надула губки, но тут же улыбнулась. – Сегодня еще с домашними? Как же вы выдержите? Вам бы отдохнуть!
– Дети к выха-ным п-ыедут, – отмахнулся Н.П.
– Это никуда не годится!
– По-эму?! Ве-ер за те-еы-изором – не так п-охо.
– Вот еще! – лицо Иры стало серьезным. – Вечером будем праздновать!
– И-очка…
– Никаких Ирочек! Все! Вам всего тридцать пять, – улыбнулась она, – а ведете себя как пенсионер.
Н.П. рассмеялся, но смех перешел в кашель.
Ира проводила его до квартиры.
– Сейчас отдыхайте, а я вечером к вам с тортом и… Вам вино можно?
– Лу-ше уотку.
– Хм. Тогда чаю попьете. С тортом. Договорились?
Н.П. кивнул и зашел домой. Он не успел разуться, как в дверь постучали.
– Я на разведку.
– Ф ка-ом мы-фле?
– Что?
Н.П. повторил.
– А… В смысле, раз у нас отмечание дня рождения, надо разведать, что у вас есть, а чего купить.
Он покачал головой. Ему стало неудобно.
– Надо-надо, – строго сказала Ира и кивнула на запертую дверь.
«Она втрое моложе меня», – попытался вразумить себя Н.П., когда, пропустив Иру вперед, невольно стал оценивать ее фигуру.
Результаты ревизии были удручающие: покупать нужно было буквально все. Ира тут же составила список продуктов.
– Я в магазин, а вы… а вы пока переоденьтесь и отдыхайте.
Когда она ушла, Н.П. начал потихоньку рассовывать все по углам, заправлять и расставлять. Кое-где даже стер пыль. После косметической уборки почти ничего не изменилось. Давно нужно было сделать ремонт. Дети предлагали, но он все отказывался. Он практически сросся со всем здесь. Обои и полки, местами засиженные мухами и тараканами, пожелтевшие от никотина потолки и стены, плешивые ковры. Квартира состарилась вместе с ним. Не верилось, что когда-то здесь жила молодая семья, смеялись дети, и играла музыка. В каждой мелочи здесь Н.П. отражался, как в зеркале. Квартира была живой. От шагов скрипел пол, звонко подрагивал сервант. Двери звучно отзывались на прикосновения, мелодично пищали окна. В детстве, особенно по ночам, он боялся скрипящих половиц. Потом они стали раздражать. Сейчас вещи, отзывающиеся на прикосновение, казались ему живыми и близкими.
Н.П. принял душ, тщательно выбрил висящие щеки и зоб, переоделся и вернулся на кухню. После свежести душа он почувствовал запах, стоявший в квартире. Старость, пыль, курево и лекарства. За последние годы они перемешались и стали для него запахом дома. Теперь к нему примешался едва уловимый аромат Ириных духов. Привычная гармония была разрушена. Н.П. стало не по себе.
«Лекарства!»
Он стал сгребать в пакет расставленные и разложенные по всей квартире склянки, пластинки и тюбики, оставив на виду только корвалол. «На всякий случай».
Ира хозяйничала на кухне, ничего не позволяя делать Н.П. Несколько раз он пытался помочь, но Ира сурово-ироничным взглядом отправляла его обратно на диван.
– По-ду пе-еку-ю.
– Курите здесь, – улыбнулась Ира.
«Вот женщины, – думал он. – Кури, конечно! А на лице написано: спасибо, что не закурил».
– Ну, что я тут дымить буду. На ба-коне оно свежее.
Ира кивнула и едва заметно улыбнулась.
Под балконом налезали друг на друга пышные кроны каштанов, похожие на стадо зеленых слонов. Чуть дальше блестела река. Даже с балкона он почувствовал ее прохладу, силу течения. В детстве он много плавал. Даже здесь купался. Тогда вода была чище, и все боялись только, что он может утонуть. Внизу, во дворе играли дети. Н.П. подумал, что Ирина – ровесница его внука. Когда она родилась, на его лице уже были глубокие морщины, а в волосах блестела седина. «Как быстро я состарился… – он закашлялся. – Удивительно, как я еще не помер от рака или очередного инсульта».
Вошла Ира:
– Все готово! Прошу к столу!
Весь вечер он неотрывно смотрел на раскрасневшееся молодое лицо девушки и думал, что ей здесь совсем не место.
– Не может быть! Я бы сейчас все отдала, чтобы вживую увидеть Высоцкого! Мне кажется, это было великолепно: видеть его на сцене! Какой он был. Сейчас про него фильм выходит! Вы не слышали?! Говорят, он сам там играет… Удивительно! Умер столько лет назад, а его в кино сняли!
– Выш-окие технологии… – прохрипел Н.П.
Н.П. отвечал все более длинными фразами, не стесняясь повторять, когда Ира его не понимала. Она с интересом слушала, погружаясь в давно ушедшее. Ей было интересно все: от детской фотографии, до ветрянки, свалившей его в сорок лет. Внимание девушки рождало в Н.П. все большее стремление говорить. Сначала кончилось вино. За ним истек день. И только щелчок выключателя вырвал их из пыльного прошлого.
– Ой! Завтра же на работу!
Н.П. согласился и, поблагодарив ее за чудный вечер, проводил до квартиры. Дома его ждал стол, уставленный едой, сладкий аромат духов Ирины и затхлое одиночество.