По ту сторону рассвета

Чигиринская Ольга Александровна

— Я полагаю, — сказал Финрод эльфам, — что разделение игроков на «черный» и «белый» отряды носит несколько более глубокий и древний смысл. Сейчас игра стала почти развлечением, но я помню время, когда она была почти священнодействием. Балан говорил, что в старину сражение за мяч шло с оружием и на поле лилась кровь. Кстати, «хэл» — не только «мяч», но и «голова»… У многих человеческих обычаев — очень глубокие и очень темные корни.

— Это больше походит на подготовку к сражению, чем к игре, — заметил Вилварин.

— Воистину так, — сказал одноглазый

Фарамир. — Ох, как мне жаль, что я слишком стар для таких штук. Не в обиду моему зятю, но он увалень, а хэло требует не только силы, но и быстроты.

— Но ты же участвуешь в настоящих сражениях, — удивился Айменел.

— Для войны человек не бывает слишком стар, о щитоносец. Она приходит, не спросясь. А вот забаву я бы испортил — и себе, и другим.

К мешку с галькой подошел Гили, запустил туда руку, и, сосредоточенно нахмурившись, вытащил камень. Увидев цвет, он радостно воскликнул:

— Белый! Белое войско!

— Белое войско… — следом вытянул камешек Радруин, и судьба несколько огорчила его, поставив против своего рохира. — Ну ладно, Рыжий, держись меня, не пропадешь.

Они протолкались через толпу жеребьевщиков назад, к малому кругу.

— Теперь Берен и Хардинг обнимаются, — продолжал удивляться Айменел.

— Конечно, — важно кивнул Гортон. — Ведь между ними нет вражды… А-а, проклятье… Эти-то зачем приехали?

У «белых» ворот появились конные вастаки — Улфанг и два его сына, Улдор и Улфаст, и несколько человек свиты. Финрод увидел, как расступились горцы, увидел, что между Улфангом и Береном произошел какой-то разговор. Судя по виду обоих — неприятный.

— Айменел, отзови Руско и узнай, о чем они говорили, — попросил Финрод. — Нет, через поле не иди — после того как круг очерчен, пересекать его могут только игроки.

Айменел исчез. Игроки рассыпались по полю в соответствии с замыслом своих вождей, но держались по краям, а не в середине — в малый круг до начала игры входить не разрешалось. Большинство держалось молча, только самые юные перекликались с теми, кто стоял за пределами круга, главным образом — с девушками, собравшимися на том всхолмии, откуда спустились эльфы.

— Нэсти! — крикнул Радруин. — Пойдешь со мной на речку после игры?

— Козу позови с собой на речку! — звонко крикнула девушка; ее подруги засмеялись. Юный Хардинг, нимало не обидевшись, начал выбирать из травы камешки и твердые грудки земли, выбрасывая их за круг, чтобы не поранить ноги в свалке. Многие другие делали то же самое.

Солнце садилось и затихали разговоры. Над полем повисло напряжение ожидания. Наконец, когда край солнца скрылся за горами, один из старейшин поднес к большому костру факел. Игроки уже были собраны и нацелены на схватку.

— Расступитесь, — сказал Финрод. Окружавшие его эльфы разошлись, давая ему место для размаха.

— Да будет игра и доброе знамение! — крикнул Берен, и остальные подхватили:

— Эла!

И когда по шалашу из бревен легко взбежали языки пламени, Финрод размахнулся и швырнул мяч на поле, почти в самую середину малого круга.

Точно

две волны пошли навстречу друг другу — так сорвались с места «черный» и «белый» отряды. Молчавшие прежде зрители подняли настоящий рев — каждый выкрикивал имя кого-то из игроков, подбадривая его. Одновременно по рукам пошли факела — и вскоре поле оказалось в венце огней.

Но прежде чем это случилось, Берен, успевший раньше других к месту падения мяча, ударом плеча в живот подрубил кого-то из «черных» — Финрод видел только темный силуэт на фоне огня — и бросился вперед, возглавляя клин атакующих, как в бою. Почти сразу же против него оказался Хардинг с двумя защитниками и атака Берена увязла. Понимая, видимо, что ему не пробиться, он, низко пригнувшись, отдал мяч назад, бросив его между ног, и следующим движением подсек Хардинга, обхватив его руками за бедро и толкнув плечом в живот. Оба упали, через них перецепился еще кто-то, образовалась свалка.

— Вот это и есть хэло, — довольным голосом проговорил Фарамир.

Мяч метался по полю, передаваемый из рук в руки, и вокруг него мгновенно образовывался вихрь сражения. Далеко не сразу в этом хаосе Финрод разглядел очертания замысла — планы первой своей атаки оба отряда выстроили примерно одинаково: строй в строй, стенка на стенку, и кто кого продавит. Теперь каждая малая кучка воинов, завладев мячом, тупо и яростно прорывалась к воротам противника, пока, выбив по одному, у нее не отбирали мяч — и все начиналось сначала. В этой возне ни Берен, ни Хардинг командовать уже не могли, хотя груда тел, в которой их погребли поначалу, уже рассыпалась и оба снова бросились в бой. Теперь перестроить игру можно было только при условии что мяч уйдет за пределы круга. Финрод не сомневался, что так в скором времени и будет — либо случайно, либо по воле кого-то из игроков.

И действительно: пройдя по высокой дуге, тяжелый мяч упал за кругом возле самых ворот «белых». Упал крайне неудачно: ударив по шее одну из вастакских лошадей. Гнедой жеребец взбрыкнул и сбросил всадника. Игра затихла — мяч следовало отыскать и передать Финроду для нового броска.

К эльфам, тяжело дыша, подошел Берен — с рассеченной бровью, содранными локтями и продранной на колене штаниной, но улыбающийся во весь рот.

— Вот незадача, эльдар — в вастака мяч угодил. И как такое могло случиться? Со мной тоже один раз было: шел мимо поля, где большие мальчишки играли в хэло… Иду себе, иду… Вдруг смотрю — лежу… Угадали прямо по голове. Пойти, что ли, да принести повинную за этого косорукого игрока?

— Мне не кажется, Берен, что этот игрок был косоруким. Напротив, похоже, он был очень искусным игроком.

— Кто знает, государь, кто знает, — Берен улыбнулся и побежал к своим. Сгрудившись в круг, они что-то принялись обсуждать.

Мяч принес Айменел.

— Позже, — сказал Финрод, видя, что он собирается говорить. — Расступитесь.

Ему снова дали место для замаха. Малый круг, конечно, был уже затоптан — но Финрод отлично помнил свой бросок и точно повторил его.