По ту сторону рассвета
Шрифт:
Как ни противно было Берену — но он палкой разгреб зловонную кучу и осмотрел дымящийся труп. Орк был большого роста, почти с Берена, если бы выпрямил свою согнутую спину. Кто-то славно угостил его: ребра рассечены ударом тяжелого и острого лезвия. Орки ободрали с мертвого товарища почти все, прежде чем бросить его в огонь. На нем не было ни оружия, ни доспехов, ни украшений. Орки побрезговали только нижним тряпьем, да еще насквозь пропитанной кровью кожаной безрукавкой. И именно она кое-что сказала Берену.
Такие носили вместо доспехов младшие чины Волчьих Отрядов. Значит, здесь бузила не обычная шайка, а Болдогова разведка. Значит, кто-то из них действительно что-то знает.
В дюжину ножей могила для людей
Двигаться вместе с эльфами, с той же скоростью и так же тихо, человеку было трудно, хоть он и хвалился небрежно этой способностью перед Руско. К вечеру он чувствовал себя совершенно вымотанным, уже с закрытыми глазами дожевал свой кусок солонины и заснул как убитый. Едва небо стало хоть сколько-нибудь светлеть, как холод разбудил мстителей — и погоня продолжилась.
Поначалу они бежали за орками след в след, но потом — сошли с тропы: орки вышли на торную дорожку, а значит — перестали бояться, почувствовали себя вольготно. Эльфы продолжали преследование, держась от тропы чуть в стороне, готовые в любой миг затаиться при приближении орочьего отряда.
Берен обнаружил еще одну странность. По меньшей мере один из орков был болдоговым разведчиком, а вот остальные… гадили они где попало, как северные кочевники, никакого порядка не признающие. О сокрытии следов не заботились вовсе. Даже поджог землянки вовсе не был похож на действия разведчиков: орки Болдога режут, их волки рвут на части — но поджигают они только тогда, когда хотят призвать свидетелей жестокой резни, сделать из уничтоженной деревни урок всем прочим. Делать это в отдаленной заимке было даже не глупо — вовсе бессмысленно. Единственное, чего добились убийцы — возмездия на свою голову.
Объяснить это было нельзя никак, потому что болдогова разведка состояла сплошь из уруг-ай, здоровенной сволочи с северных отрогов Эред Луин, а склонность к бессмысленной резне и нежелание отойти на два шага с дороги, чтобы справить нужду в кустах, была свойственна как раз урух, мелкорослому кочевому племени, жившему в северной части Ард-Гален, а после Дагор Браголлах — в Лотланне. Чтобы урух и уруг-ай оказались в одном отряде — Берен не мог представить себе этого даже в бреду.
Загадка разрешилась к вечеру следующего дня, когда преследователи настигли убийц, вставших лагерем на давно облюбованной, уже хорошо утоптанной стоянке с многолетним кострищем. Действительно, две трети отряда были из урух. Чувствуя себя уже почти дома и в безопасности, они не выставили часовых и собачились на весь лес. Их лагерь находился на одном берегу узкой и быстрой безымянной речки, впадающей в Сирион, а эльфы и Берен сидели в камышах на другом — и уже через полчаса они знали, что там у орков произошло.
Было два отряда: разведка Болдога и кочевые урух. Первые пересекли Анах, будучи посланы, чтобы… об этом, впрочем, их командиру Харрафу хватало ума не орать, хотя об остальном он орал громче всех. Отряд же урух, под началом какого-то Нэхмара, был одной из тех беспорядочных банд, которые Саурон гнал из Дортониона на юг, потому что ни к какому делу их приспособить было нельзя. Им разрешалось кочевать к северу от Эмин-на-Тон, но выжженная земля не могла прокормить их тощие стада, и оттого они постоянно дрались между собой и нападали в беспорядке на Хитлум (чего Саурону и было надо). Также их беспрепятственно пропускали через Ущелье Сириона, если кому-то
У этих все счастье закончилось при встрече с Бретильскими Драконами. Часть их шайки уцелела только потому, что так и не высунулась на равнину, наблюдая из кустов за тем, как истребляют товарищей. Болдоговцы же пострадали от дориатской пограничной стражи, потеряв всех волков и большую часть отряда. Они скрылись в Нан-Дунгортэб, и только там эльфы перестали их преследовать. Пересечь горы в этом месте они не решились, вернуться через Анах не получилось: подходы стерегли какие-то конники (Берен подсчитал — вышло как раз на тот день, когда он снарядил отряд за Аваном). Подолгу отсиживаясь в лесах, двигаясь ночами, орки все-таки пересекли Димбар и добрались до одинокой заимки, где встретились с кочевниками. Встреча прошла не мирно: кочевники уже закончили развлекаться и подожгли землянку (по дыму их и нашли уруг-ай), кто-то сделал им замечание, слово за слово — и урух убили одного из разведчиков. Дальнейшая дорога прошла, как и этот привал, в непрестанных ссорах. Уруг-ай было вдвое меньше, но бились они куда лучше. При равных силах начать новую поножовщину никто не решался. А может, в этих местах и те, и другие были уже ведомы волей, более мощной, чем их собственная…
Уже сейчас они могли бы перебить из луков половину отряда — но тогда другие успели бы убежать и скрыться в лесах. Нет, действовать следовало иначе — тихо окружить шайку, и лишь после этого атаковать.
— Главного берем живым, — шепнул Финрод.
Берен кивнул — и они, выбравшись из камышей, тихо пошли через воду: в самом глубоком месте было по бедра. Костер очерчивал крохотный круг света, за пределами которого увидеть что-либо мог лишь тот, кто долго сидел, отвернувшись от костра и вглядываясь в темноту. Среди орков таких не было: все внимание их захватил жарящийся на угольях баран, а все мысли были заняты тем, чтобы разделить его поровну.
Эльфы почти не скрывались — Берен видел Кальмегила и Вилварина слева и справа от себя, видел, как те натянули луки, и сам, зажав нож в зубах, достал стрелу и наложил ее на тетиву. Остальные девятеро без шороха, без звука растворились в зарослях.
Берен остался под обрывом, перехватил лук по-вастакски — теперь стрела лежала на дуге — и прицелился в одного из уруг-ай. Большой, желтолицый, в черном плаще похожий на упыря, тот беспокойно елозил на месте, словно близкая смерть щекотала ему лопатки. «Так оно и есть», — беззвучно прошептал Берен. — «Намо свидетель, так оно и есть…» Холодная вода по колено, орки в изменчивом свете огня — все это так живо напомнило ту, давнюю охоту в Топях Сереха, что кровь помчалась по телу бешеными рывками и все жилы зазудели от напряжения.
— Кугу-ху! — прокричал горлицей Финрод.
— Что за дурная птаха орет ночью? — поднял голову один из орков. Товарищ не ответил ему: упал в костер со стрелой Берена в боку. Вторая стрела вонзилась спрашивающему в открытое горло. Свистнули еще десять стрел, упали еще восемь орков — в некоторых попали сразу двое. Остальные бросились врассыпную: четверо урух и вожак уруг-ай.
Бежал он прямо на Берена и тот, не поднимаясь на обрыв, саданул его луком по ногам. Орк упал в реку совсем не так как собирался: лицом вниз, больно треснувшись о мелкое дно. Берен отбросил лук и прыгнул ему на спину, не давая подняться. Одной рукой он прижал голову орка ко дну, держа врага за волосы, другой нашарил на его шее что-то роде гайтана и закрутил, сжимая петлю вокруг горла. Орк вырывался и бился, но Берен был тяжел и силен, а вожак после удара о дно, не имея возможности вздохнуть и нахлебавшись воды — слабел. Берен вовремя заметил его попытки достать нож и прижал коленями его локти. Орк затих, и Берен приподнял его голову над водой — не утопить бы совсем… Сильный рывок назад… Берен оглянулся — Менельдур связал орку ноги и потянул за веревку.