По ту сторону синих гор
Шрифт:
– И зачем, по-твоему, нам это было нужно?
Мой голос предательски дрогнул, и давно окоченевшее от холода тело лишь усиливало эту дрожь.
Кайген горько усмехнулся и, повернувшись к озеру с исцеляющей водой, тихо произнёс:
– Ирридэль не просто источник силы кайгенов, она есть само воплощение жизни. Колыбель возрождения нашей расы. Но вам наплевать, что здесь перерождаются наши души, и что это место для нас сакрально и священно. Вам нужна вечная жизнь... И не важно, что вы получите её ценой нашей.
Мои
Цена... Он сказал о цене. Я уже это слышала, когда в халле принесли раненого ребёнка. Так вот куда муж его носил! Выходит, что за исцеление Ирридэль обязательно берёт плату?
– И какую цену ты заплатил, чтобы спасти мои ноги?
Я сглотнула тугой ком, застрявший в горле, и посмотрела в глаза мужа.
В тягостном молчании мы мерились взглядами, пока синие всполохи, отражающегося в воде света, рисовали на наших лицах волнистые узоры.
– Скажи... Пожалуйста, - переступая через вековую вражду наших народов, ставшую практически смыслом моей жизни, попросила кайгена.
– Мне необходимо знать правду.
На горле мужчины дёрнулся кадык. Лоб прочертили горизонтальные морщины. В глазах оэна Эдэрхейда я сейчас не видела ни праведного гнева, ни привычного раздражения - только накопившуюся усталость, почему-то вызывающую у меня сочувствие.
– Магия за магию, жизнь за жизнь...
– неохотно обронил он.
– меня перехватило дыхание. Я правильно его поняла?
– Ты восполняешь растраченную Ирридэль магию своей?
– Я лишь слежу за тем, чтобы баланс магии и жизни не нарушался. Это и есть предназначение Хранителя.
– Какую часть своей жизни ты отдал за меня в уплату?
Моё дрожащее сердце выбивало сбивчивый ритм, пока я в упор смотрела на мужа.
Он упрямо и гордо молчал, но я была упрямее, а потому снова спросила:
– Сколько?
– Я не знаю, - вновь превращаясь в прежнего мрачного и угрюмого медведину, рыкнул муж.
– День, неделя, год... Какая разница? Ты ведь не для этого просила меня ещё здесь остаться! Хочешь избавиться от своих шрамов? Иди!
– он кивнул в сторону озера и отвернулся.
– Я подожду.
Дышать стало больно, потому что комок слёз подкатывал к горлу, но я отчаянно боролась с желанием дать им волю.
Зачем лгать? Да, я бы очень хотела стать прежней, забыть о том, что с некоторых пор боюсь и ненавижу смотреть на своё отражение в зеркале. Но...
Не в обмен на чью-то жизнь.
Я привыкла оценивать ситуацию по действиям. И для меня поступки всегда были важнее слов. Чтобы не произошло между мной и кайгеном в прошлом, его риск и жертву ради меня сейчас я посчитала достойными уважения и благодарности, а потому, пытаясь придать собственному тону небрежность, обронила:
– Ты ошибся! Я не собиралась избавляться от своих шрамов.
Кайген резко развернулся. Взгляд его синих глаз на миг застыл на моём лице, словно пытался увидеть за маской, которую я на себя нацепила, мои истинные чувства.
Шумно выдохнув, он плотнее укутал меня в шубу, поднял на руки и пошёл сквозь стену, вновь заставляя моё сердце колотиться как сумасшедшее.
Признаюсь, страх оказаться расплющенной каменной толщей горы не оставлял меня до тех пор, пока муж не вышел из неё, и я с жадностью не глотнула холодный ночной воздух вместе с кружащими в нём снежинками.
Кайген размашисто и быстро шагал вперёд, а у меня в голове и сердце царил раздрай. Я словно сбилась с намеченного пути, враз потеряв все ориентиры. Вопросы в моей голове множились с невероятной скоростью, и она начала болеть от их количества.
В какой-то момент муж с тревогой взглянул меня, хрипло спросив:
– Тебе холодно? Знобит?
Я действительно чувствовала себя ледышкой, но жаловаться супругу на это не видела причин. Он и так слишком много для меня сегодня сделал. Чем в данной ситуации он мог мне помочь?
– Скажи, - вместо ответа спросила я о том, что мучало меня сильнее всего, - зачем кайгены создали барьер?
– Его создавали не только кайгены, - не на миг не сбавляя шага, сообщил муж.
– Маги с вашей стороны тоже принимали в этом участие. Я думал, ты поняла, что когда-то между нами не было границ из воздвигнутых магией гор, и мы мирно сосуществовали друг с другом.
Это был шок. У меня не было слов.
– И от чего или кого нас защищают горы Фрайтери?
Кайген сделал глубокий вздох и спокойно поведал:
– От таких, как я.
Кажется, я догадалась, о ком он говорил. О магах, которым подчиняется Первостихия. И если предположить, что хасфараги, пользуясь своей невероятной силой, начали ею злоупотреблять и порабощать остальные народы, то становилось понятным, почему от них отгородились стеной, а любое напоминание о них было уничтожено.
Я всегда удивлялась тому, что в Эринее и за её пределами не сохранилось ни летописей, ни карт, ни магических манускриптов, относящихся к временам процветания древней империи. Ни-че-го! В народе лишь ходили сомнительные слухи да пересказывались легенды о магах, управляющих Эфиром, больше похожие на вымысел.
Сейчас, когда супруг изложил мне своё видение истории нашего мира - она не казалась мне такой уж неправдоподобной. Вот только кое-что никак не стыковалось в моей голове: если кайгены являлись прямыми потомками хасфарагов, то зачем действовали совместно с эринейцами и сами себя услали в заточение? С чего вдруг решили пойти на такую жертву? Ведь окаменевшие у берегов Ирридель мужчины были не выдумкой. Я видела их собственными глазами!