По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там...

Владон Евгения

3.8

Хардинг, явно от скуки и ничего неделания, потянулся ненадолго к низкому журнальному столику, на котором стояли уже две бутылки едва ли элитного алкоголя. Хотя, по поведению Николаса читался как раз скрытый интерес касательно того, насколько хорошо Кен разбирался в оригинальных или поддельных напитках. И, судя по прочитанным Ником этикеткам, Хардинг определённо был приятно удивлён сделанному им открытию.

– В общем, был у меня один занятный случай пятилетней давности. – Хардинг оставил в покое бутылку коньяка от Джонни Уокера, возвращаясь в прежнюю позу обратно к спинке дивана. – Наш брак с Мией к тому времени уже приобрёл ритуально-рутинную форму, а сама Мия заметно поугасла, так сказать, потеряла свой изначальный лоск. Я не про нашу сексуальную жизнь, если что. Там у нас всё было в порядке. Там я контролировал градус жары на нужной мне отметке, как и раньше, если не лучше. Просто… в повседневной жизни она начала от меня отдаляться и больше разыгрывать роль идеальной жены, а не быть ею в реальности. Превращаться в мою блеклую и очень послушную тень. Что меня, в сущности, вроде как устраивало. Пока

я не увидел эту девочку. Не то, чтобы внешнюю копию Мии. Скорее, она была на неё похожа по характеру, каким Мия обладала до нашей с ней свадьбы и немного после. Ярким, взрывоопасным и ослепительно обжигающим. Хотя тоже была блондинкой (правда, крашеной) ещё и с модельной внешностью. Собиралась стать актрисой и взять штурмом Бродвей своими далеко не скрытыми талантами. Мы встретились с ней на какой-то светской вечеринке в честь дня рождения генерала ВВС (я уже даже имени его не помню). Она пришла туда со своим женихом, кажется, ближайшим родственником того генерала – и тоже лётчиком. Жених был в парадной форме то ли лейтенанта, то ли капитана, а она в вызывающем вечернем платье цвета бордо. Представилась, как Бриджит Форд, хотя на деле оказалась Моникой Фалкони. Белокожая платиновая блондинка с цыганскими глазищами. Не помню, как мы пересеклись и кто нас друг другу представил, но не заметить, что она положила на меня глаз, оказалось довольно сложно. Даже несмотря на то, что она принялась штырять меня словесными атаками, задевать и чуть ли не в открытую разводить на конфликт. Будто я ей чем-то не понравился, и она не собиралась скрывать своей бурной ко мне антипатии. А когда узнала, что я психиатр и работаю в собственной частной клинике, разошлась ещё больше, сперва этому не поверив. Дальше, как говорится, больше. Останавливаться на нашем случайном знакомстве она не стала. Поскольку выпросила у меня визитку с моим личным телефоном, на всякий, якобы случай. Который, к слову, не заставил себя долго ждать. Всего через несколько дней по нему позвонила одна из её подружек и перепуганным до смерти голосом сообщила, что у Бриджит случился какой-то странный припадок, и они не знают, как ей помочь и что делать. Я посоветовал им вызвать неотложку, но им как-то удалось меня уломать приехать к ним лично самому. Не знаю, почему купился на данный трюк, но всё же приехал, хотя и собирался вколоть ей вместо успокоительного обычную дозу физраствора. Правда, когда поднёс уже иглу шприца к вене девушки, она моментально пришла в себя и принялась хохотать и буквально прыгать по комнате от ликования. Не останавливаясь и на этом. Ей так хотелось меня поддеть, вывести из себя, что при данной встрече в должных эпитетах и оскорблениях уже нисколько не стеснялась и ни в чём себе не отказывала. Мне ещё тогда хотелось её скрутить и вые..ть прямо на глазах у её изумлённых подружек, после чего как следует наказать, но… Что-то меня сдержало. Наверное, одно из тех предчувствий, которые меня никогда ещё не обманывали. Эдакое предвиденье, где я не просто брал реванш, а буквально стирал её личность из привычной для неё когда-то жизни. В прямом смысле, превращал в свою игрушку. Я иногда такое делаю. Тщательно прорабатываю в своих фантазиях всевозможные планы действий, которые хочу провернуть над выбранными мною до этого жертвами. И, как ни странно, все они воплощаются в жизнь в довольно скором времени, как по нотам, без вмешательства внешних и прочих человеческих факторов. Словно кто-то меня по ним ведёт и ограждает от всех неприятных последствий. И в этом случае всё произошло так же. Единственное, никакого личного отношения к гибели жениха Бри я не имел. Тем более, он меня вообще не интересовал ни в каких известных смыслах. Я даже не знал, где именно он проводил свою службу и где нарабатывал свои учебные или даже боевые вылеты. Просто однажды из некрологов я и узнал, что он погиб – разбился на каком-то там истребителе. В этой газете даже его фотку разместили, по которой я его и узнал. После чего понял, что Бриджит для его семьи больше уже никем не являлась, разве что бывшей официальной невестой из не такой уж и благополучной итальянской семейки среднего пошиба. Вот тогда я и понял, что моё время настало. Аарон!

Хардинг вдруг повысил голос, неожиданно прервав свой странный и явно не во всех местах полностью правдивый рассказ, в который уже раз посмотрев на циферблат своих часов, чтобы сверится со временем и с заранее проработанным им планом действий. Видимо, этот тоже он давным-давно вынашивал в своей извращённой, но при этом, как это не печально признавать, всё же гениальной голове.

И снова Кен попытался сконцентрировать всё своё внимание на внутреннем состоянии своего тела, чтобы напрячься и пошевелить хотя бы рукой. Только у него опять ни черта не получилось. Разве что затрясло мелким тремором, а на лбу проступила новая порция ледяного пота.

– Принеси мне, пожалуйста, мой саквояж. Спасибо. – после чего, не дожидаясь, когда санитар к ним подойдёт, Хардинг продолжил, как ни в чём ни бывало с прерванного им места. – В общем, как ты уже должно быть догадался, я решил её себе забрать. Как сейчас забираю тебя. Не то, чтобы выкрасть или похитить, ведь я не собирался её прятать от всего мира, как и скрывать её местонахождение от кого бы то ни было, просто… Скажем так, захотел взять её под свою профессиональную опеку. И, кстати, меня тогда опять вызвали по моему личному телефону и это снова оказались её подружки. Тогда у неё случился настоящий припадок. Правда, забрал я её чуть попозже. После того, как она пришла в себя и более-менее очухалась. Мне хотелось, чтобы она находилась на тот момент в здравом уме и трезвой памяти. Чтобы она понимала всё-всё-всё, что я с нею делаю и как это делаю. Точно так же, как это понимаешь сейчас ты, Кен.

Все внутренности Вударда, в том числе и то место, где должно было находиться сердце, но почему-то, как казалось тогда Кеннету, не билось, буквально заиндевели изнутри, словно их накрыло кубиками или даже слитками льда. Он и так догадывался,

зачем Хардинг всё это делал, но лучше бы Ник молчал. Лучше бы совершал своё изощрённое преступление, как и положено, в полной тишине, подобно хирургу-психопату, который собирался вскрыть череп своей пойманной в ловушку жертве без вспомогательных инструментов и даже без местного наркоза.

Кен не то что увидел, а, скорее, прочувствовал, как мимо него прошёл санитар Аарон, поскольку захотел ненадолго закрыть глаза. Будто это могло хоть как-то приглушить голос Хардинга и весь творящийся вокруг Армагеддон. Но, вместо желаемого послабления, чувства Вударда, казалось, ещё больше обострились, и он мог поклясться, что не просто ощутил скользнувшую мимо него опасную тень темнокожего громилы, но и даже увидел её объёмный силуэт внутренним взором (или каким-то другим особенным, но всё равно внутренним). Как и очень даже осязаемый образ того второго Хардинга с раскрашенной красной помадой безумной улыбкой Джокера.

– Благодарю, Аарон. – Николас ещё раз поблагодарил одного из своих преданных соучастников вроде бы и вежливым, но при этом абсолютно бесчувственным голосом безупречного диктора, которым точно также рассказывал Кеннету совершенно чудовищные вещи из своего не такого уж и давнего прошлого. – И, возвращаясь снова к нашей душераздирающей истории… Как ты, должно быть уже понял, Кен, мне не составило особого труда забрать Бриджит в свою клинику. От слова совсем. Может кто-то там поначалу и пытался выяснить истинные причины её заключения в данное место для принудительного лечения, но поверь, такие вещи не имеют ни продолжения, ни хорошего финала с так называемым хэппи-эндом. Они обрываются очень скоро и о человеке просто забывают. Даже спешат поскорее вычеркнуть его из всех семейных архивов и фотоальбомов (достаточно только вспомнить одну из младших сестёр Джона Кеннеди, как и двух кузин небезызвестной всем Елизаветы второй, заблаговременно объявленных мёртвыми). Так что с Бриджит произошло именно это. За неё вообще никто не боролся. Никто и никак. От неё отвернулись все близкие и родные. По одному лишь щелчку пальцев. Ведь, наверное, куда приемлемей иметь в семье бывшего заключённого, даже прилежного отсидевшего свой заслуженный срок убийцу, но никак не душевно больного психа. Ведь психи это уже вообще не люди, тем более те, кто живёт в своём обособленном мирке и не спешит возвращаться в наш. Поскольку, и, как правило, это попросту невозможно. Особенно с применением тех методов так называемого лечения, с помощью которого их пытаются вроде как вернуть.

В голосе Хардинга послышались ироничные нотки лёгкого веселья.

Кен в тот момент не понял, как снова открыл глаза. Хотя и это было вроде как объяснимо. Он же совершенно не мог контролировать своё тело и поэтому не всегда поспевал даже за собственными мыслями, неважно по какому поводу. Казалось, всё, что сейчас с ним происходило, больше напоминало кошмарный сон, где тоже ни на что невозможно было влиять, как и предугадывать. А проснуться, так и подавно.

Поэтому он и видел почти краем глаза, как Хардинг неспешно и методично распаковывает свой чемоданчик, подобно всё тому же маньяку-хирургу с почти пугающей педантичной аккуратностью. Выкладывает всё на тот же низкий журнальный столик Кена свои жуткие пыточные инструменты (которыми, скорей всего, тоже пользовался, когда проделывал нечто схожее за закрытыми дверьми глубокого подвала в своём особняке на Сандс-Пойнт, за коими запирался от чужих глаз вместе с Мией). Разве что Вудард не мог разглядеть все эти вещи из-за нестабильного зрения, только угадывать по очертаниям в тот момент, когда Ник выуживал их из чёрного нутра своего жуткого докторского саквояжа.

Это что, змея? Нет, конечно. Самый обыкновенный жгут. Значит, в том пакете одноразовый шприц.

А это что за хрень? Полоски какой-то то ли кожи, то ли каучуковой резины соединённые цепями? Это наручи?

Ну, а данная штука?..

У Кена снова сбилось дыхание и его всего обдало новым приливом холодной испарины, поскольку он не сумел не узнать эту вещь.

Сука. Это же медицинский кляп с каппой для челюстей, чтобы пациент не мог откусить себя язык и проглотить, к слову, тоже.

«Да, Кенни, детка. Ты правильно всё угадываешь. У тебя идеальная зрительная память на вещи, которые когда-то попадались в поле твоего зрения. Даже на те, которых ты никогда не видел в своём мире.»

Второй Хардинг проявился из недолгого небытия прямо перед лицом Вударда, мерзко посмеиваясь или, вернее, хихикая и явно не собираясь никуда исчезать. Кажется, он даже уселся верхом на бёдра Кеннета, хотя Кен, слава богу, ничего такого физически не ощущал. Может быть кроме странного и едва-едва угадывающегося давления и то больше похожего на… дуновение сквозняка?

«Ох, и повеселимся мы с тобой скоро, солдатик. Уже жду не дождусь этого звёздного часа.»

– Да, Кен. Я тоже обладаю своеобразной властью. В каком-то смысле, очень страшной властью, которой не каждый на моём месте решится воспользоваться в полную меру. – но, похоже, Ник вообще не видел и, тем более, не слышал свою безумную тёмную половину, продолжая, как ни в чём не бывало, рассказывать о своих жутких воспоминаниях. – К тому же, здесь нужно тоже знать меру и контролировать с особой жёсткостью все свои неуёмные хотелки. Можно сказать, брак с Мией стал для меня недурственной практикой в данном смысле. Она почти первая, на ком я тренировался, хотя и без применения сильных медицинских препаратов с радикальными способами «лечения». Зато с Бриджет я оторвался на полную катушку, ломая её медленно… Очень медленно. С особым подходом и изощрённостью. Наблюдая, как она изо дня в день превращается в податливый воск, из которого можно слепить что угодно. И я лепил. Ещё довольно долго лепил, почти несколько лет. Пока она окончательно не угасла. Пока в её глазах вообще ничего не осталось, даже самой слабенькой искорки от прежней Бриджет. И пока я сам полностью не потерял к ней изначального интереса. Может ты её и увидишь, хотя, не думаю, что сумеешь догадаться, кто перед тобой. Это, к слову, о том, что тебя тоже ждёт, если и не в самое ближайшее время, то достаточно скоро.