По ту сторону закона
Шрифт:
— Да, — сквозь зубы процедил Николай Григорьевич.
Словно чувствовал, куда целится собеседник. И направление ему очень не нравилось… Что несказанно радовало! И не меня одну.
— Занятно, — удовлетворённо хмыкнул хозяин. — Получается, ты уехал сразу после того, как выслушал отчёт незадачливого парламентёра, а вернулся ровно в день неудавшегося покушения… Любопытное совпадение, не правда ли?
— Которое ничего не доказывает, — вяло возразил Змей.
Очевидно, он уже знал, где допустил роковую ошибку, и понимал, что следующий выпад противника станет для него последним. Потому и не пытался защититься всерьёз. Не хотел выглядеть дураком. И меня такой расклад полностью устраивал.
— Хорошо, —
Впрочем, углядеть энтузиазм в его фальшивом притворстве не сумел бы и самый рассеянный зритель — и рыцарь перед моим внутренним взором, без труда уловив настроение оригинала, послушно расплылся в триумфальной улыбке, принявшись с утроенной энергией теснить дракона к дальней стене пещеры:
— Представим, что ты действительно отбыл сразу после разговора со мной. И не знал, что одна из твоих подчинённых по ту сторону закона умудрилась застать тебя на пустыре и проследить до казино, в которое ты заглядываешь крайне редко. Повезло, что не до логова, правда? Ну да ладно. Случайность так случайность. Вопрос, когда ты, в таком случае, успел придумать для паренька новое дело?
Молчание было ему ответом — и я прямо-таки увидела, как мой воображаемый дракон склонил голову к самой земле. Не столько в стремлении оградить эту важную часть тела от ударов о низкий свод пещеры, сколько в жесте обречённой покорности.
Что ж. Вовремя сдаться тоже надо уметь… Хотя я на месте Николая Григорьевича всё равно не стала бы опускать руки. Не та ситуация. Ведь ни о какой капитуляции не шло и речи. На кону стояла исключительно его жизнь… Хозяин не мог, не имел права остановиться на достигнутом! Это было бы слишком опрометчиво. И рыцарь, на долю мгновения опередив прототип, продолжил неумолимо наседать на несчастного дракона, не обращая внимания, что тому уже некуда отступать.
Слишком хорошо понимал — для выявления победителя в смертельной схватке мало просто загнать врага в угол. Нет. Сегодня одному из них предстояло погибнуть! И мне было незачем гадать, кому достанется столь незавидная участь.
— Ладно, допустим, указания были оставлены заранее или переданы через доверенных лиц, — выждав несколько секунд, великодушно высказался за соперника хозяин. — Звучит довольно реалистично, не так ли? По крайней мере, ничуть не хуже других твоих оправданий… По отдельности. Зато в совокупности они совершенно не вяжутся с тем фактом, что ты, зная о моём ранении, почему-то не предпринял никаких действий в отношении его виновника — и всё равно приехал сюда. То есть ты либо тайно отслеживал ход операции и полагал, что твоя подопечная отправила меня на тот свет, либо Жиль действовал с твоего полного одобрения. Неважно, какой вариант верен. Хоть оба сразу. Главное, что и в том и в другом случае ты намеренно подверг мою жизнь опасности. Зная, что я не совершил ничего предосудительного, а всегда, несмотря на все наши разногласия, старался быть тебе верным соратником и преданным подчинённым… Своими действиями ты уничтожил саму суть существования любой приличной группировки. Лишил её членов иллюзии защищённости… Чем потерял наше доверие, а с ним — и право оставаться нашим лидером.
Каждое слово моего союзника разносилось по залу гулким эхом и отчётливо напоминало стук молотка в руках плотника, сколачивающего очередной гроб… Неудивительно, что Змей сорвался.
— Так просто я своё место не уступлю! И ты прекрасно об этом осведомлен! — недослушав, практически выплюнул он.
Не иначе как от отчаяния. Потому что сопротивляться было уже бесполезно. Николай Григорьевич опомнился слишком поздно. В параллельном мире моего воображения своим напором рыцарь загнал дракона настолько глубоко в один из узких ходов пещеры, что бедный ящер даже выпрямиться толком не мог. А уж развернуться во всю мощь и подавно. Всё, что ему было доступно — это извиваться в бессильной злобе да впустую плеваться огнём, не причиняющем противнику в огнеупорных латах никакого вреда.
Настало время финального аккорда — и я, едва сдерживая рвущееся наружу ликование, предвкушающе зажмурилась, целиком превратившись в слух… Однако моя радость оказалась преждевременной.
Решающего удара не последовало. Вместо того чтобы обрушить гнев на услужливо подставленную шею, раз и навсегда избавив мир от наглого властолюбивого ящера, рыцарь на сцене вдруг с шумом загнал меч в ножны и отступил, освобождая дракону пространство для манёвра… Вот только зрители в моём лице не ждали от него поклонов.
— Да, — с достоинством подтвердил хозяин. — Осведомлён. Как и ты о том, что твоё пресловутое место мне и даром не нужно. Мы с ребятами всего лишь хотели отделиться. Но ты упрямо нас не отпускал…
— И не отпущу! — почуяв слабину, с жаром заявил Николай Григорьевич.
Он был абсолютно уверен в собственной безнаказанности. И, признаться, я полностью разделяла его ощущения, в упор не понимая, почему мой союзник тянет с убийством! Ведь судьба предоставила ему поистине уникальную возможность покончить с тиранией Змея здесь и сейчас. Одним движением руки… Он же мечтал об этом! И клялся ни за что не упустить свой шанс… В чём же причина промедления?!
Я терялась в догадках. И не знала, как поступить. Вмешаться — или всё-таки подождать ещё немного?.. Не хотелось бы разрушить хитрый план хозяина… Если таковой, конечно, в принципе имелся. А вот Николай Григорьевич пустыми сомнениями не страдал и без колебаний вцепился в подплывшую соломинку.
— Без меня эта группировка не будет стоить и ломаного гроша! — стремительно распалялся Змей. — Это я сделал её великой! Я убирал конкурентов и решал проблемы. Никто из вас не достоин её возглавлять! И в особенности ты. С тобой она не просто сгинет в безвестности. Её уничтожит первая же мелкая шайка, которой вы перейдёте дорогу. И тот же удел будет ждать любую банду под твоим руководством. Потому что ты, в отличие от меня, не готов пойти на радикальные меры при решении возникающих конфликтов. Тебе, видите ли, совесть не позволяет холеные ручки пачкать. И наша ситуация тому доказательство. Удивительно, как с такой тягой к справедливости ты вообще очутился по эту сторону закона…
— Захочешь жить и не так извернёшься, — вполголоса буркнул хозяин.
Вроде негромко, однако достаточно отчётливо, чтобы его признание расслышали все присутствующие. И я в том числе… Зато сразу стало ясно, почему хозяин медлил с выполнением данного мне обещания.
Ему было трудно переступить через себя. Нарушить свои принципы… И я решила ему помочь. И пускай раньше мне тоже никого не доводилось хладнокровно отправлять на тот свет, я была уверена, что справлюсь… Но не успела даже скинуть тяжёлую руку распорядителя, словно прилипшую к плечу, как где-то вдалеке, на другом конце зала, грянул оглушительный выстрел, вынудив меня замереть с испуганно округлившимися глазами.
— Надеюсь, ни у кого нет вопросов, почему я был вынужден поступить с вашим обожаемым Змеем именно так? — выдержав томительную паузу, совершенно другим тоном — грозным и надменным — произнёс хозяин.
И у меня отлегло от сердца.
Николай Григорьевич ошибся! Не страх заставлял хозяина тянуть время, а надежда. Вера в то, что ему удастся убедить телохранителей Змея в ненадёжности начальства — а значит, всё обойдётся малой кровью. И его благородный порыв увенчался успехом! Никто не стал бросаться на защиту Николая Григорьевича, возмущаться или как-то иначе вмешиваться в разборку. В зале продолжала стоять мёртвая тишина. И хозяина такая реакция полностью устраивала.