По ту сторону закона
Шрифт:
— Ну, попадешься ты мне, гад, — с ненавистью процедил «пастор» и, разъяренный потерей денег, бросился на грабителя.
Тот среагировал мгновенно и его кулак отшвырнул нападавшего на несколько шагов. Лежа на земле и выти рая кровь, «пастор» ругался, не умолкая.
Бандит пожал плечами.
— Ладно, ребята, двигайте дальше, — он вскочил в седло.
— Эй, кучер, трогай! Да не очень-то погоняй» без спешки, понял?
— Теперь уже некуда спешить, — мрачно ответил Эймс, и грабитель, рассмеявшись, исчез в скалах.
ГЛАВА 2
Уже никто не помнил точно, почему город назвали Лоулисс 3 , хотя некоторые шутники утверждали, что первые поселенцы предвидели будущее своего города, который теперь пользовался репутацией одного из самых диких и опасных на всем Западе.
С виду это был типичный, как и сотни других, городок Дикого Запада — два ряда грубых деревянных построек по обе стороны пыльной, разбитой колесами фургонов и копытами коней, дороги. Вдоль домов тянулись деревянные тротуары для пешеходов, а сам городок едва не тонул в море ржавых консервных банок и другого мусора.
3
Лоулисс (анг.) — беззаконный, необузданный.
И тем не менее, Лоулисс был центром мироздания для местных фермеров и владельцев ранчо, поскольку до другого ближайшего городка, Свитуотера, было больше тридцати миль. И только оттуда, на дилижансе, можно было добраться до железнодорожной станции, связывающей этот дикий край с цивилизацией.
Несмотря на кажущуюся пустынность этих мест, в округе было достаточно земель, пригодных для обработки и для прокорма редких стад, которые иногда перегоняли через Лоулисс. Со склонов Типи Маунтин, что была в шести милях к северу, сюда спускался широкий ручей с чистой и свежей водой. Его называли Скво Крик.
В городе все знали друг друга, и только время от времени, под вечер, сюда заезжал кто-то чужой, чтобы поесть, накормить коня и снова исчезнуть в темноте. В Лоулиссе никто не задавал лишних вопросов. Каждый занимался своими делами и не лез в чужие, в полном соответствии со своеобразным этикетом Дикого Запада тех времен.
Сутки спустя после ограбления дилижанса к салуну «Рэд Эйс», самому большому в городе, подъехали пять всадников. С виду все они были ковбоями и лишь у самого старшего тускло блеснула на груди звезда шерифа. Четверо приехавших тут же спешились и вошли в салун, а шериф задержался на веранде, с интересом рассматривая человека, сидевшего прямо на деревянном тротуаре, облокотившись о стену салуна. Широкополая шляпа скрывала его лицо, но, судя по массивным плечам и атлетической фигуре, шериф решил, что это, должно быть, молодой человек. Обе кобуры револьверного ремня были пусты.
— Даже револьверы пропил, дурачок, — пробормотал шериф себе под нос. — Небось до сих пор проспаться не может.
Пожав квадратными плечами, он повернулся и вошел в салун, не заметив быстрого, оценивающего и чуть насмешливого взгляда, который бросил из-под шляпы объект его интереса.
Спутники шерифа уже устроились у стойки бара со стаканами в руках и шумно приветствовали его появление.
— Эй, Стрэйд! Что ты там застрял? Или жажда уже не мучит твою луженую глотку?
— Нет, я просто вытер ноги, прежде чем войти в это святое место, — ухмыльнулся в ответ шериф и, обращаясь к бармену, добавил. — Здорово, Джуд! Что тут у вас новенького?
— Да все тихо, шериф, — бармен подвинул Стрэйду бутылку и стакан. — Еще никогда у нас не было так спокойно.
— Может, это затишье перед бурей? Ваш городской маршал 4 , похоже, неплохо устроился.
— Ага, мы свезли его на кладбище неделю назад, — невозмутимо подтвердил Джуд. — Это уже третий за последние полгода.
— У вас тут неважно относятся к маршалам, — заметил шериф. — Уже назначили нового?
— Не-а, желающих маловато. Никто не спешит на тот свет, — Джуд окинул взглядом шерифа, невольно сравнивая его с последним городским маршалом и не в пользу последнего.
4
Маршал — представитель закона в городах Дикого Запада. Обычно подчинялся шерифу, который являлся представителем закона в округе. Иногда шериф также выполнял обязанности маршала в том городе, где находился его офис.
Шерифа Стрэйда, крепко сбитого мужчину с седоватыми усами, любили за веселый нрав, но в то же время побаивались, по опыту зная, что, когда нужно, он мог быть крутым и неумолимым, как демон смерти. Может, поэтому он вот уже несколько лет подряд был шерифом в Свитуотере.
— Тут ребята рассказывали об ограблении дилижанса, — заговорил бармен. — Что, снова Садден?
— Эймс говорит, что он назвал себя, да и конь, судя по его словам, такой же, какой был у человека, ограбившего лавку Сэндза в Свитуотере месяц назад, — задумчиво ответил шериф. — А что это за парень валяется возле салуна?
— Заезжий ковбой. Перегонял стадо, получил деньги и, сам знаешь, как дальше, — пропил все до последнего цента. Даже свою артиллерию заложил, чтобы продлить удовольствие. Утром пришлось вытолкать его отсюда, чтобы не буянил.
— Какой масти у него конь?
— Черный, как деготь. Ни единого пятнышка. Нет, шериф, этот человек не тот, кто вам нужен. Последние двое суток он был здесь и лакал виски. Уж кто-кто, а я знаю.
— Больше чужих в городе нет?
— Нет, только этот тип.
А тем временем «тип» привлек внимание не только шерифа. Из лавки, рядом с салуном, вышла девушка. Легкой скользящей походкой, которую подчеркивали модная блузка и широкая юбка, она двинулась по тротуару и вскоре оказалась перед незнакомцем, развалившимся у дверей салуна.
Девушка остановилась и секунду брезгливо разглядывала пьяного.
— Может, дадите мне пройти? — громко спросила она.
При звуке ее голоса незнакомец приоткрыл глаза и увидел перед собой пару изящных сапожек с серебряными шпорами. Сняв шляпу, он взглянул на девушку и улыбнулся.
— Да, конечно. Простите, мэм.
Но вместо того, чтобы пройти дальше, девушка продолжала рассматривать его. Выражение брезгливости на ее лице сменилось жалостью и удивлением. Этот человек не был похож на пьяных ковбоев, которых она видела предостаточно. Сильное, волевое лицо, холодные глаза… Только щетина на подбородке да пустые револьверные кобуры указывали, что их обладатель действительно крепко запил.
— И вам не стыдно за себя? — спросила девушка, нахмурив брови. Этот человек — явно незаурядная личность, но зачем он так пьет?
— Стыдно, -вздохнул незнакомец. — Загораживать дорогу порядочным гражданам! Подумать только! Это навеки ляжет позорным пятном на весь остаток моей жизни, — он теперь сидел, обняв руками колени и откровенно улыбался.
Улыбка у него была до того обаятельная, что девушка сама едва не улыбнулась; но вместо этого строго спросила:
— Я не об этом. Вы ведь…