По ту сторону звезд. Книга 2
Шрифт:
– Сэр! – откликнулся искусственный интеллект. – В протоколе безопасности особо оговорено, что…
– Отмени безопасный режим, – велел Фалькони и быстро произнес длинный код доступа.
– Безопасный режим отменен. Начинаю подготовку к вылету.
Обернувшись к Хва-Йунг, Фалькони попросил:
– Посмотри, не удастся ли тебе разбудить Грегоровича, прежде чем мы сдернем отсюда.
– Да, сэр! – Механик передала Джорруса с рук на руки Воробью и, вылетев в коридор, устремилась в глубину корабля.
– Пойдем, – сказал Вишал Воробью, унося Вееру в том же направлении. – Нам надо в изолятор. Джоррус, и вам тоже.
Оставив едва живых энтропистов на попечение Воробья и врача, Кира, Нильсен и Фалькони отправились в рубку. Итари потянулось следом, и никто, даже капитан, не возражал против этого.
Войдя в рубку, Фалькони издал возглас отвращения. Десятки мелких предметов летали в воздухе: ручки, две чашки, тарелка, несколько кью-дисков и прочий мусор. Похоже, военные сунули нос во все ящики, шкафы и мусорные корзины и при этом особо не щепетильничали.
– Убрать это! – велел Фалькони, переходя к главной панели управления.
Кира вытянула из Кроткого Клинка сетку и принялась вылавливать мусор из воздуха. Итари остановилось у гермодвери, обмотав себя щупальцами. Фалькони нажал несколько кнопок под панелью управления, свет загорелся ярче, аппаратура включилась. В центре рубки ожил голографический дисплей.
– Отлично! – сказал Фалькони. – Полный доступ.
Он нажал кнопки на рамке дисплея, и появилась карта региона космоса вблизи «Орстеда», на которой можно было определить местоположение и перемещения ближайших кораблей. Четыре мигающие красным точки обозначали врагов – жутей, в тот момент ведших бой с силами ОВК у Ганимеда. Пятой точкой был отмечен корабль жутей, воткнувшийся во внутренний кольцевой модуль «Орстеда».
«Хоть бы лейтенант Хоус и его морпехи уцелели там, на станции, – подумала Кира. – Они хорошие люди, хоть и подчинялись приказам ОВК и Лиги».
– Похоже, эти жути атаковали станцию и полетели дальше, – заметила Нильсен.
– Они вернутся, – с мрачной уверенностью ответил Фалькони. Глаза его метались взад-вперед – капитан погрузился в дополненную реальность. И вдруг он громко расхохотался: – Ах, чтоб меня!
– Кто бы мог подумать! – подхватила Нильсен.
Кира с тревогой спросила:
– Что такое?
– Вояки заправили нас топливом, – пояснил Фалькони. – Представляешь?
– Наверное, рассчитывали завладеть «Рогаткой» и возить на ней припасы, – проворчала Нильсен.
Фалькони снова хохотнул:
– И «Касабы» нам оставили. Заботливые.
Включилась внутренняя связь, и загремел знакомый голос Грегоровича:
– Ого, вы тут потрудились, куколки мои красивенькие. Мм. Разворошили осиное гнездышко, уж вы сумели. Ну, посмотрим, что теперь делать-то. О да, посмотрим. Хе-хе… кстати, очаровательные мои паразиты, я раскочегарил термоядерный двигатель. Добро пожаловать. – В задней части корабля послышалось негромкое гудение.
– Грегорович, выдерни дроссель, – скомандовал Фалькони.
Почти незаметная пауза, и разум корабля спросил:
– Вы совершенно уверены, о капитан, мой капитан?
– Да, уверен. Выдергивай.
– Рад служить и жизнь мою сложить к вашим ногам, – ответил Грегорович.
Его хихиканье уже не на шутку тревожило Киру.
Садясь в ближайшее кресло и пристегиваясь, она продолжала раздумывать, все ли в порядке с разумом корабля. Военные отключили его от системы, то есть с момента прибытия на станцию Грегорович подвергался почти полной сенсорной депривации. Такое никому не пойдет на пользу, но в особенности мощному интеллекту корабельного разума, и тем более Грегоровичу с его травматическим опытом.
– Что такое дроссель? – спросила она Фалькони.
– Долго объяснять. У нас есть такая штукенция – дроссельная катушка – в термоядерном двигателе, позволяющая опознать «Рогатку», когда он включен. При этом КПД двигателя чуть снижается. Вытащить его – бах! С точки зрения детекторов мы – другой корабль.
– И ты не вспомнил об этом у Жукхи? – возмутилась Кира.
– Никакого проку. Разница в скорости почти незаметная. Сотые доли процента.
– Но это не поможет нам спрятаться от…
Фалькони нетерпеливо махнул рукой:
– Грегорович запустил вирус во все компьютеры, в которые мы посылали регистрационные данные. Создал второй аккаунт с другим именем, другой предысторией полетов и данными двигателя, соответствующими нашему, но без дроссельной катушки. С точки зрения компьютеров вылетит отсюда не «Рогатка». Может, мы им отведем глаза всего на несколько минут, но я хочу использовать все возможности.
– Умно.
– К сожалению, – сказала Нильсен, – использовать этот трюк можно только один раз. Во всяком случае, пока мы где-нибудь не причалим и не установим новый дроссель.
– Под каким же именем мы теперь летим? – спросила Кира.
– «Свиной палец», – ответил Фалькони.
– Ты большой любитель свиней, да?
– Они умные. Кстати говоря… Грегорович, где наши зверюшки?
– Их снова превратили в мохнатые глыбы льда, о капитан. ОВК предпочло вернуть их в крио, нежели кормить и прибирать за ними.
– Экая предусмотрительность.
«Рогатка» содрогнулась, отделяясь от стыковочного модуля, затем прозвучал сигнал перегрузки, включились маневровые двигатели, и «Рогатка» двинулась прочь от военной базы.
– Мы слегка облучим «Орстед», – заметил Фалькони, – но они там сполна заслужили эту дозу радиации.
– И сверх того, – подхватила Воробей, вплывая мимо Итари в дверь.
Она вцепилась в кресло, а инопланетянин закрепился щупальцами на палубе, готовясь к запуску основного двигателя.
На экране появилась голограмма – лицо Вишала.
– У нас в медотсеке все в порядке, капитан. Хва-Йунг тоже здесь.
– Понял. Грегорович, убираемся отсюда ко всем чертям.
– Есть, капитан. Сей момент убираемся ко всем чертям.