По ту сторону
Шрифт:
— Он про Монгол и раньше говорил, еще на базе.
— Да? На базе я не слышала. — Ирина села на самый угол своего лежбища, свернувшись в клубок. — Толик случайно рядом оказался, он проволоку гранатами взрывал. А потом мы с ним бежали. Очень долго бежали, забирая на юг, к холмам. Бежали, сколько могли бежать, сколько дыхания хватило. Слишком быстро. Потом я устала, я не могла. Он пытался мне помочь, тащил меня за руку, но я все равно не могла. Тогда мы просто пошли, стараясь идти скорее. Нас никто не преследовал и никто не видел. И мы не видели никого. Места здесь очень
— Это точно.
— Мы решили не маскироваться, а просто уходить как можно дальше. Толик считал, что без дорог солдатам нас не догнать. Вы с Андреем задержали их минут на двадцать.
— Откуда ты знаешь?
— Мы же слышали бой. Вы стреляли очень долго.
— Это больше по нам стреляли.
— Все равно. Раз стреляли, значит было по ком стрелять. Так что погони за нами не было. И вы действительно нас прикрыли. Мы решили идти к Монголу, не плутая, не путая следы. Любая петля — это задержка, а мы боялись попасть в зону прямой видимости. Потом, уже под вечер, я увидела на лугу сарайчик и взяла в нем эту тряпку. Я подумала, что ночью будет холодно, хотя мы собирались идти и ночью. Но только ничего не вышло. — Ирина зябко поежилась. — Очень скоро нас увидели с вертолета.
— Ой-е…
— Да, нам просто не повезло. До темноты оставалось совсем немного.
— У них есть приборы ночного видения.
— Это я тоже поняла. Потом. А тогда мы побежали в лес, потому что он был совсем близко, но вертолет пошел на снижение, и оттуда начали стрелять. И они убили Толика.
— А ты?
— А по мне они вообще не стреляли. У ног только, в землю. Они с нами развлекались, как в цирке. Твари.
Ирина отвернулась, на ее глазах опять выступили слезы. Дима обнял ее за плечи.
— Почему они ничего не боятся, Дима? Мы как будто в другой стране. Эти скоты делают с нами все, что хотят, и ничего не боятся!
— Как тебе удалось уйти?
— Они пытались поймать меня сеткой. Сеткой, понимаешь? Как зайца. Как животное. И почти поймали, я еле успела отскочить. И тогда вертолет пошел на снижение. А они не стреляли, потому что хотели взять меня живой. Потому что снова хотели поразвлечься, как тогда, в камере. Все вместе со мной одной.
Ирина то отворачивалась, то снова смотрела в глаза Димке. Она прокусила себе губу и молчала, не продолжая рассказ, изо всех сил сдерживая слезы. Губы у нее были черные, спекшиеся, в волосах запутались хвойные иглы. Димка попытался привлечь ее к себе, но Ира отстранилась. И продолжала звенящим от ненависти голосом:
— Ты знаешь, что они сделали там, на базе, со всеми девчонками? — Она смотрела ему прямо в глаза.
— Да, — ответил он, не отводя взгляда. — Я знаю.
Она уткнулась ему в грудь и разрыдалась. Она плакала очень долго, а он гладил ей волосы мягким, почти невесомым прикосновением руки. Наконец, двинувшись, она отвела его руки и продолжала хриплым, надтреснутым голосом:
— Меня спасла вот эта грязная тряпка. Пока они выпрыгивали из вертолета, я добежала до леса, но дальше бежать уже не могла. Я упала под дерево, в какие-то листья, и накрылась ею. Еле успела ноги спрятать.
— А если бы тебя заметили?
— Если
— А чека?
— Что чека?
— Ирка, Ирка… Там же еще чека. Там чеку разгибать надо. Усики такие. Так ты кольцо не выдернешь, силы не хватит.
— Господи…
— Да… Это счастье, что тебя не заметили. Ты бы не успела умереть.
Ирина всхлипнула:
— А Толик вот успел. И Андрей, и Пашка. И Леша с Эльвирой, и Марта, и Максим… Кто еще? Может, мы вообще с тобой вдвоем остались?
— Вряд ли. Женька ребят выведет.
— У них там раненые есть. А у солдат вертолеты.
— Все равно. Слушай, так это по вам с Толиком вчера вечером стреляли?
— Не знаю, наверное. Я другой стрельбы не слышала.
— А кто гранаты кидал?
— Они же и кидали. Когда мимо меня прошли. Наверно, чтобы в овраги не спускаться. Или прежде чем спускаться.
— Ну, если они раздумали тебя живой брать… А ночью в тайге это не то, что вечером с вертолета, так что они точно раздумали… Тогда все правильно. Любое укрытие лучше сначала проверять гранатой. Кстати, а почему у тебя автомат без рожка?
Ирина устало хмыкнула.
— Толик то же самое спрашивал. Я же автомат только в кино видела, у нас даже НВП не было. Откуда я знала, что к нему рожок какой-то нужен? Он как валялся в караулке на столе, так я и взяла. А патроны забыла.
— А зачем ты тогда его тащишь?
— Толик мне дал несколько патронов россыпью. И показал, как заряжать. Я один в патронник засунула. Он так тоже стреляет, только по одному.
— М-да. Из автомата берданку сделала. Ладно.
Димка вытащил из-за пояса запасной рожок и протянул Ирине.
— Меняю на гранату.
Та секунду помедлила, раздумывая.
— А зачем мне меняться? Ты же мне рожок все равно отдашь.
Димка усмехнулся:
— Отдам. Но это будет нечестно. А потом, какая тебе польза от гранаты? Ты на ней даже взорваться не сумеешь.
Он взял с ее ладони ребристо-выпуклый черный шар и принялся внимательно его рассматривать. Модель была очень похожа на обычную эргэшку, но вроде слегка отличалась.
Или это ему только кажется?
Спали они обнявшись, укрывшись ветхим тряпьем, и все же было очень холодно. Димка часто просыпался, осторожно, стараясь не потревожить Ирину, осматривал местность и Монгол. Небо заволокло тучами, и видно было плохо. Ирина тяжело дышала во сне, кашляла, иногда резко вздрагивала. Под утро везде скопилась ледяная роса.
У Монгола так никто и не появился.
ГЛАВА 11
Розовый, лиловый, сиреневый туман пополз с экрана в комнату. Дверь отворилась, и кто-то вошел. Кажется, Джек. Его друг, Джекки, плюхнулся в кресло и уставился в экран. Фред, не понимая уже, сон это или явь, вынул изо рта сигарету и погасил ее о кровать. Грязное пятно пепла рассыпалось по подушке. Ф-фу. Он встал, шатаясь, но тут же снова сел и стал искать глазами робота-паучка. Обнаружил недопитую стопку, потянулся было к ней, но потом расслабленно махнул рукой.