По ту сторону
Шрифт:
Совсем рядом спиной к ней стоял здоровенный мужик с перевязанной рукой. В первое мгновение Ирина отпрянула, затем, уже не думая о холоде, шагнула прямо в воду. Игорь, а это был он, промывал рану на плече, стоя к ней вполоборота. Ирина окликнула его громким свистящим шепотом и оглянулась на Монгол. У его подножия ходил кругами Ромка, подняв одну руку вверх и ритмично, медленно ею помахивая. Там же стояла Лена. А Игорь уже обернулся и скалился во всю свою давным-давно небритую рожу. И ниже по течению плюхал
Ирина села на мокрый камень и улыбнулась. Они все-таки пришли.
Больше ждать было некого.
В живых осталось одиннадцать человек, из них двое раненых.
— Нет, Игорь, ты не прав. Наоборот, нам очень повезло. — Женька аккуратно проворачивал над огнем «шашлык» — нанизанный кусочками красноголовик. — Мы до сих пор живы, мы на свободе, у нас есть оружие.
— И у каждого в носу фильтр, — бодро добавил Дима.
— Ни хрена себе везение, до сих пор живы. Этак мне всю жизнь везло. Я все время был жив, сколько себя помню.
— Ты пожалуйся Лешке. Или Эльвире. Почти половина наших погибла!
— Именно. А должны были погибнуть все. И не просто погибнуть, а послужить науке. Как кролики. Или как белые мыши.
— Все равно, у меня язык не поворачивается назвать этот кошмар везением. — Игорь вытянул к огню длинные ноги. — Но пусть так, пусть нам повезло. Хорошо. Что дальше?
— Дальше вон. Грибочки кушай.
— Я серьезно. Что делать будем, Женька? Ты теперь вроде как командир, давай. Приказывай. Мне, например, явно нужен стрептоцид. А то ведь плохо будет.
— Не волнуйся, плохо не будет. Ленка травы хорошо знает, обойдемся без лекарств.
— Слушай, тебе легко говорить — обойдемся. А у меня рука гноится. Хрен ли эти листики, ни черта они не помогают.
— Игорь, — мягко заговорила Юлька, — что ты как маленький! У тебя даже температуры нет, скажи Ленке спасибо и не ворчи.
Димка, растиравший какой-то корешок, ухмыльнулся.
— А чего, Игорюня, давай. Зайди в поселок. Там тебе по башке дадут, о руке и думать забудешь.
— Слушай, у тебя гангрены нет!
— Не паникуй. У тебя тоже гангрены нет. — Маленький, интеллигентный Гера сейчас напоминал бандита времен гражданской войны. На шее у него присохла бурая от крови повязка-шарф, на голове была пиратская косынка. Еще одна повязка была на ноге, разрезанная штанина закатана. — Даже красноты нет. Отвары котелками пьешь, весь в компрессах, в листьях, чего ты жалуешься? Здесь, прежде чем куда-то идти, сорок раз перекреститься надо.
— Мы же ничего понять не можем. Бог знает, что творится. Надо поговорить с местными, разобраться. Найти каких-нибудь пастухов. — Ирина ловко, кружочками резала белый гриб на чисто промытые побеги молодого папоротника.
— Я
— Вот к ним и пойдем. Барашка заколем, шашлык сделаем.
— А потом тебе на хвост вертолеты сядут. Отрыгнется такой шашлык.
— Но что-то надо делать? Не до зимы же здесь сидеть?
— Делать надо, но не шашлык. Нужен активный план. Может, пойдем к железной дороге? — Мишка, как обычно, предложил самое логичное решение.
Димка снова ухмыльнулся.
— С планом, Миша, пока ничего не получится. — Он ссыпал желтоватую труху в огонь.
— Нужно понять, что случилось. Как можно действовать, не понимая ситуации?
— Чего тут понимать? Секретная база, секретные опыты. Какая-то генеральская гнида из военных решила поставить на нас эксперимент. Выходить нужно в цивилизованную местность, а потом в газету, на радио, в милицию — куда угодно. Идти надо, а не сиднем сидеть.
— Там не один генерал. Там целая организация. Они ничего не боялись, никто из них. Они не собирались ни за что отвечать.
— Так они же не знали, что мы убежим.
— Ну убежали, и куда теперь? Нас повсюду ищут. Они как раз и ждут, что мы пойдем.
— Но они же не знают, куда мы пойдем. В поселок или к железной дороге.
— Это самые тупые маршруты, их точно перекроют.
— Засада может быть где угодно, им вообще нельзя нас выпускать. И потом, они могут перекрыть вообще все маршруты, на тот случай, если мы уходим по одному, брызгами.
— Это точно. Если мы ускользнем, им всем хана. Вся эта сволочь под суд пойдет.
— Чепуха это, ребята. Некуда нам идти. Мы в другом времени.
— Здравствуй, Вова, голова дубова. Мы с тобой в прекрасном будущем.
— Нет, конечно. Но это не наш мир. Не Земля.
— Был наш и вдруг оказался не наш? Мы что, по-твоему, на Марсе? Ты, Вова, завари лучше чайку. Котелок уже на уши встал.
— Не вдруг, а постепенно. Или еще как-нибудь. Мы просто не помним момент перехода. Мы же все были без сознания. — Володя потянулся к самодельной торбе, набитой мелкими желтыми, уже подсыхающими цветами. — На тебе эту дрянь, сам ее заваривай.
— Вот это как раз не дрянь, это вербейник. Самый настоящий, земной вербейник. Так что мы с тобой не на Марсе. А не нравится, можешь голый кипяток хлебать.
— Да никто и не говорит, что мы на Марсе.
— А автоматы? А вертолеты? А горы? А русская речь? Да все то же самое!
— Все очень похоже, но не то же самое. Мы вполне могли сместиться в будущее или прошлое.
— Вполне могли сместиться. И часто ты так смещаешься? Ты говоришь так, как будто это самая обыденная вещь на свете.