По волчьему следу
Шрифт:
– Идем, - Бекшеев вцепился в трость, надеясь, что поле не только выглядит ровным.
Было бы обидно упасть.
Тихоня возник рядом и под руку подхватил.
– Между прочим, ваша матушка, - сказал он очень тихо. – Просила передать, что если вам вздумается помереть от перенапряжения, то на похороны она не явится. Дел у неё много.
– Это… конечно, аргумент, - согласился Бекшеев. – И не надо меня тащить! Я не настолько беспомощный…
Кто б ему еще поверил.
Зима
Здесь трава уже поднялась, пусть и не вымахав до пояса, но всяко была выше, чем там, у стены. И укрыться в ней мог бы и зверь, и человек.
– Тут, - сказала она, указывая на мятое пятно.
– Кабаны порой приходят, - Новинский на пятно смотрел без энтузиазма. – На границе их немеряно развелось. Еще косули, лоси… наши порой стреляют, но особо без толку. Зверье тут дикое. Непуганое.
– Не кабан, - Зима коснулась земли пальцами. – Пахнет той же смесью. А еще…
В темноте её зубы были белее белого.
– Еще он волчью траву использовал.
– И что это значит? – задал вопрос Новинский.
– Волчья трава не просто отшибает нюх. Она собак пугает, - пояснил Тихоня. – А вот волков наоборот, приваживает, что кошачья мята кошек. Та еще погань… сыпани горстку такой на поле, где соседские овцы пасутся, так и всех повырежут.
– Сказки это…
– Правда, сладить с волчьей травой не каждому дано. Её надо брать на особый день, да по первой росе, да сушить, да растирать, да слово заговаривать… мне дед еще сказывал, что если взять эту траву и сказать правильное слово…
Тихоня сделал паузу, и Бекшеев ощутил, что по спине бегут мурашки.
– …можно волков привадить да заставить слушаться. От как собак. Даже крепче… и тогда появится в округе Волчий пастырь…
– Тьфу на тебя! – Новинский сплюнул в траву. – Еще этих баек нам и не хватало. И так… в головах мусор всякий. А теперь и вовсе не выгнать будет.
– Это не байка, - Тихоня взял горсть земли и поднес к носу, чихнул. – Мой дед от умел. И мне показывал… правда, давненько. И не помню я уж ничего-то толком.
Он поднялся и отряхнул руки.
– Волков в округе, верно, много?
– Так и дичи хватает, - возразил Новинский. – А где дичь, там и волки.
Верно.
Где дичь…
И могли ли солдатики считаться дичью? Если и так, то наверняка не легкою. Вон, в городе-то людишек куда как больше. Пусть поползли слухи, но пока робкие, размытые, таким не верят.
А взять кого из городских проще, чем тут вот.
Бекшеев подошел к лежке.
Повернулся.
Забор виден, он кажется далеким, но это иллюзия. Если в траве залечь… по траве пробираться. Он прикрыл глаза, потянулся к дару. Мало. Информации для полноценного анализа не хватает, да и дар отзывается крайне неохотно.
Но да.
Кто бы ни был, он приходил сюда не раз и не два. Специально? Следил
Эту мысль Бекшеев отмел.
Для шпиона вся эта лишняя суета скорее вредна. И убивать он не стал бы. Разве что патруль сам бы на него наткнулся. Но солдатики от стены не отходили.
Так что…
Кто-то приходил. Смотрел. Наблюдал. Явно не раз и не два, хотя лежка и не выглядит слишком уж старой. Стало быть, имелись и другие. Логично. Он выбирал, где можно подойти поближе…
– С севера река, - Новинский, кажется, пришел к тем же выводам. – Там местность такая, болотистая. И лес тоже низкий, редкий. А тут вон…
Смотрел.
И когда решил, что время пришло…
Для чего?
Или действительно не удержался?
Зима чихнула и сказала:
– Идем или и дальше думать будешь?
– Идем, - решился Бекшеев.
Тот, кто приходил, или из местных, или очень долго живет здесь. Он знает лес. И знает округу. Что это дает? Пока ничего.
– Может… - Новинский чуть замялся. – До утра? Темень же.
Говорил он это уже в спину.
След.
Бекшеев надеялся, что след этот есть, что Зима видит что-то. Впрочем, иногда и Тихоня останавливался, отступал, склонялся над тропой, чтобы поднять какой-нибудь лист или траву. Находки он подносил к носу, однажды и вовсе нижнюю губу помазал и закусил.
– Дерьмо, - сказал он после.
И Бекшеев понадеялся, что это просто образно.
В какой-то момент дорогу пересек ручей. Бекшеев его и не увидел бы, но Тихоня, шедший рядом, перехватил за руку и сказал:
– Осторожно.
Берег и вправду скользнул вниз, резко, обрывом. Запахло прелыми листьями и водой, и кажется, гнилью.
– Что за…
– Лось, - Зима вынырнула из темноты. – Волки задрали. Тут выше по течению лежит…
Запах падали сделался резче, отчетливей.
А вот на берегу остались следы, были они похожи на черные вмятины в грязи, чуть присыпанные листвой.
– По воде ушел, - сказала Зима. – Там ручей чуть ширится и в болота… я Девочку пустила, но…
Надежды особой нет.
– Там болота, - Новинский слегка запыхался. – Ручьев много, озерец. И река имеется, правда, заросшая изрядно. Ну и болота.
Бекшеев, прищурившись, всмотрелся в темноту. Ничего. Даже задранного волками лося не видать, хотя судя по вони, лось этот находится где-то совсем рядом.
Впрочем…
– Проклятая деревня, - все же он не настолько устал, чтобы не сопоставить факты. – Она тоже там?
Новинский выругался.
И стало быть, все верно…
Где-то, по ощущениям совсем рядом, завыли волки. И голоса их, нарочито близкие, заставили людей вздрогнуть, сдвинуться плотнее.