По волнам любви

Хэмпсон Энн

Элейн задумчиво посмотрела на далекий остров Родос… где жил Кимон. Именно там они простятся. Она плохо спала. Интересно, подумала Элейн, смог ли заснуть Кимон. Это были последние часы, которые они проводили вместе.

На нее нахлынули воспоминания о той ночи, когда она услышала от Кимона предложение, которого ждала. Мягкие, соблазнительные слова при лунном свете. Корабль легко и плавно скользил по волнам, а из ночного клуба доносилась тихая музыка. Колеблясь, она ответила отказом. Ее сердце словно упало. Она сказала себе, что это конец и Кимон найдет себе кого-нибудь посговорчивее. К немалому изумлению,

он принял отказ с удивлением, но без гнева. Кимон сильно удивился. Очевидно, он ожидал, что она быстро и легко сдастся. Отказав ему, Элейн провела бессонную ночь, ругая себя за глупость и старомодные идеалы. Зачем она преждевременно отказалась от удовольствия, потеряв прекрасного мужчину, лишь только встретив его? Почему она так не похожа на Эстеллу? Ей было бы гораздо легче жить.

Кимон, сказала она себе в ту бессонную ночь, не станет ждать ее утром в бассейне. Они не пойдут на завтрак вместе. Больше не станут танцевать, загорать, целоваться под звездами. Кимон не обнимет ее своими сильными руками. Она никогда не забудет этого объяснения, краткого и очень ей дорогого… Но все закончилось. Кимон обратит свое внимание на другую.

Как она ошибалась! На следующее утро он ждал ее в бассейне, и они вместе пошли завтракать. И с тех пор не расставались. По дороге на Родос вместе побывали на островах Патмос и Кос. На каждом острове вместе осматривали достопримечательности. Кимон купил ей вещи, которые Элейн никогда бы не купила для себя, даже несмотря на то, что у нее остались почти все деньги, что дала ей тетя. С каждым днем Кимон обращался с ней все ласковее, ухаживал все серьезнее и значительнее. Теперь казалось невозможным, что они расстанутся, не назначив новой встречи… когда-нибудь, где-нибудь.

Но одно обстоятельство сильно тревожило Элейн, лишая ее уверенности. Кимон прекратил расспросы о ее родном доме, работе и жизни в Англии. Он ничего о ней не знал, и, казалось, его это не интересовало. Девушка несколько раз нерешительно пыталась рассказать ему правду о своей работе, поговорить о Джинкс и о тете Сью. Но возможности так и не представилось, и Элейн молчала, заметив, что ее откровения не интересуют Кимона. Если бы он хотел побольше о ней узнать, мог бы спросить. Она без колебаний ответила бы на его вопросы. А из-за безразличия красавца грека Элейн не стала расспрашивать о его жизни, так что по прошествии шести идиллических дней они ничего не знали друг о друге.

— Когда мы причалим? — нерешительно спросила Элейн. Голос дрожал и звучал хрипло.

— Примерно через пару часов.

— Два часа… — Она все еще стояла к нему спиной, он все еще касался подбородком ее макушки.

— Почему ты так несчастна, любовь моя? — Он погладил руки Элейн и повернул ее лицом к себе. Потом взял ее за обе руки и долго стоял, глядя на них, очевидно не ожидая услышать от нее ответ, потому что, несмотря на молчание, не взглянул на нее с вопросительным видом. — Ни одного кольца… Разве у тебя нет колец, Эстелла, — даже одного бриллианта?

Казалось, у нее перевернулось сердце. Она с трудом расслышала собственный голос:

— Нет, Кимон. У меня нет ни одного… ни одного кольца.

Наступила очень странная тишина. Наконец мужчина произнес с непонятной интонацией:

— Такие красивые руки, и ни одного бриллианта. У тебя должно быть бриллиантовое

кольцо, любовь моя.

Она пришла в смятение. Неужели он имеет в виду… обручальное кольцо? Наверняка. Иначе зачем заговорил о бриллиантовом кольце?

Она просияла, глядя на него, и робко прошептала, не подумав:

— Ты хочешь сказать… подаришь мне такое кольцо?..

Элейн тут же замолчала и сжалась, осознав сказанное. Что он подумает о ней? Если мужчина собирался сделать предложение, то говорить должен он. Наверняка он теперь считает ее навязчивой. Элейн сердито кусала губу и злилась на себя за поспешные слова. Но, к ее немалому облегчению, Кимон, казалось, не заметил ее пыла… или успешно скрыл это… потому что обаятельно улыбнулся и вновь заговорил о солнце. Такая резкая перемена темы встревожила Элейн.

— Видишь, Эстелла, — мягко сказал он, касаясь ее волос, — оно в форме груши.

Элейн повернулась к восходящему светилу, оставаясь в объятиях Кимона. Она чувствовала себя не очень счастливой. Ей казалось странным, что мужчина заговорил о кольце раньше, чем сделал предложение. К тому же ее озадачило, что они совершенно ничего не знают друг о друге. Элейн подумала о своей лжи. Подумала о Джинкс и о тете Сью. На нее тут же навалилось столько проблем, серьезных и непреодолимых, что ей даже не хотелось о них думать.

— Да, оно в форме груши. — Элейн уставилась на солнце. — Как будто море старается вернуть его обратно и не хочет отпускать.

— Конечно, это оптический обман. — Кимон коснулся губами ее волос и воскликнул: — Вот, оно взошло!

От великолепного зрелища у Элейн захватило дух, хотя она далеко не впервые видела восход солнца. Первые три утра девушка раньше всех приходила на палубу. Но с тех пор как познакомилась с Кимоном, очень поздно ложилась спать. Он так не хотел с ней расставаться, а у нее не возникало ни малейшего желания уйти. Поэтому она, как правило, спала во время восхода.

Прошлой ночью Элейн бодрствовала, если не считать примерно часа прерывистого сна. А в четыре часа включила свет и попыталась что-нибудь почитать. Но не могла сосредоточиться. Ее мысли все время возвращались к предстоящей разлуке с Кимоном. Пришлось признать, что она влюблена, хотя изо всех сил пыталась удержаться от такого безрассудства. Странно, что ее совершенно не слушались ни сердце, ни разум. То, как обращался с ней Кимон, его нежность и ласковые слова, подарки, которые он ей обязательно делал на каждом острове, где они побывали… все это давало ей надежду на взаимную любовь. Но проходили дни, и она не могла не заметить, что Кимон совершенно не интересуется ее жизнью. Если бы у него были серьезные намерения, он наверняка стремился бы узнать о ней как можно больше и, в свою очередь, рассказать о себе.

Солнце поднималось, а они стояли на палубе. Его малиновое сияние разгоралось все сильнее. Оно коснулось легких облаков, и те сменили жемчужный цвет на темно-оранжевый. На блестящей поверхности моря переливались миллионы маленьких огней, подчеркивая волнующее великолепие восточного заката. Вдали от этого прекрасного зрелища небо приобрело мягкий голубой оттенок барвинка, обещая замечательный день.

— Мы пойдем купаться сегодня утром? — нарушил молчание Кимон. Он смотрел на Элейн взглядом, от которого ее сердце начинало колотиться.