По заданию преступного синдиката
Шрифт:
Их губы соединились. Он провел рукой по телу Кристины под халатом, почувствовал, что оно отвечает каждой своей клеточкой на его ласку; затем она нажала на другую кнопку, и двойные шторы закрылись, погружая комнату в сумерки.
— Я не хочу больше слышать, как идет этот дождь! — прошептала Кристина.
Продолжая обнимать ее, он подумал, что она разгадала его мысли. Она знала, что он предпочитал ее не видеть. Чтобы быть на равных.
В комнате для слуг Вероника громко читала статью Леону, шоферу, и
— Нужно ли ей об этом сказать?
— Конечно, — ответил Леон, почесывая по привычке тыльную сторону ладони. Простой крестьянин, он не создавал себе проблем.
Мария оказалась более осторожна:
— Вспомните, сколько было подобных сообщений, которые оказались лишь выдумкой журналистов... Нужно поступать осторожно, чтобы не порождать напрасных надежд...
Вероника прикусила нижнюю губу. Сложив газету, она решила:
— Я проверю источник информации. Это сообщение Юнайтед Пресс, я это сделаю быстро. А там... посмотрим.
Она дошла до гостиной, где встретила Боба, который собирался уходить. Вероника остановилась перед ним, сунула ему под нос статью.
— Вы прочли?
Он взглянул на газету и ответил:
— Да, да... Вы думаете, об этом надо сказать Крис?
— Я собиралась вам задать этот вопрос. Он пожал плечами.
— В конце концов, это скорее ваша обязанность, чем моя. Даже если сообщение недостоверно, оно даст ей надежду на какое-то время. Я спешу. Займитесь этим, Вероника. — Непринужденным жестом, испугавшим ее, он слегка надавил ей на кончик носа. — Только не беспокойте сейчас. По-моему, я ее немного утомил.
Боб рассмеялся, и она сочла его смех непристойным. Она почувствовала, как у нее запылали щеки, когда он уточнил:
— Она все-таки иногда имеет право на удовлетворение!
Затем, довольный произведенным эффектом, он вышел, напевая.
Вероника, позабывшая о делах, вспомнила о своем первоначальном намерении. Она прошла в просторный кабинет, взяла справочник и, поискав немного, нашла номер телефона информационного агентства. Очень быстро она получила подтверждение сообщения.
Высокий парень атлетического сложения, с короткими светлыми волосами, широкими плечами пружинистой походкой подошел к ней с папкой под мышкой.
— Привет, Вероника, — бросил он, устраиваясь за письменным столом. Не дожидаясь ответа, он сразу же включил огромный магнитофон, стоящий перед ним. Раздался голос Кристины, диктующей корреспонденцию.
Мужчину звали Франсуа Суплэ. Он выполнял в принципе несовместимые функции секретаря и охранника.
Вероника подошла к столу и выключила магнитофон. Франсуа вопросительно на нее посмотрел. Ни слова не говоря, она показала ему статью в газете, которую он мгновенно прочитал.
— Это официально? — спросил он.
— Вроде бы да.
Он широко улыбнулся и просто сказал:
— Я рад.
Кристина села за туалетный столик и
— Как дела, дорогая?
— Хорошо. А у тебя?
— Погода по-прежнему хорошая?
Вероника почувствовала иронию и вздохнула.
— А, так он сказал тебе...
— Что шел дождь — да. Но я это знала. Тебе не удалось провести меня. У тебя есть газеты?
— Да. Кстати, Крис, я хотела... ну, в общем, предупредить тебя...
— Не стоит осторожничать, сообщая мне это. Я слышала новость по радио десять минут назад. Просто прочти мне статью, ладно?
Вероника взяла стул и не спеша начала читать. Пока она читала, Кристина продолжала красить ногти с ловкостью маникюрши.
— «Новый банк глаз. Монте-Карло (Юнайтед Пресс). Профессор Энрико Кавиглиони, давно известный своими сенсационными работами по пересадке роговицы, опубликовал со общение, которое может вызвать громадный интерес. По мнению профессора (Нобелевская премия в области медицины), отныне будет возможно возвращать, по крайней мере частично, зрение людям, потерявшим его в результате несчастного случая, и исправлять повреждения, которые до сих пор считались неизлечимыми. Профессор заявил, что группа ученых, работающих под его руководством, уже достигла фантастических результатов благодаря совершенно новому методу лечения и открытию сыворотки, активизирующей восстановление клеток».
Вероника замолчала. Кристина не спеша наносила второй слой. Наконец она спросила:
— Боб прочитал газету, до того как пришел ко мне?
— Он не читал этой статьи, — солгала Вероника.
Кристина улыбнулась.
— Нет, он читал. Я его хорошо знаю. Он не сказал мне о ней в надежде, что эта новость пройдет незамеченной. Ему совсем не хочется, чтобы я выздоровела: ведь так я слишком от него зависима. Если бы ко мне вернулось зрение, он мог бы меня потерять...
— По-моему, ты преувеличиваешь. Он не думает о будущем.
— Я полагаю, не стоит относиться к статье слишком серьезно. Ведь профессор Кавиглиони уже осматривал меня четыре года назад. Тогда он не сказал ничего, что позволило бы надеяться на выздоровление. Ты тотчас же с ним свяжешься и договоришься о консультации. — Кристина почувствовала некоторую нерешительность Вероники и продолжила: — Не бес покойся. Не в моем характере надеяться попусту. Но я не должна упускать ни одного случая, ни одной возможности. Я думаю не только о себе. Я и так хорошо вижу, мне не нужен дневной свет. Но я непрестанно думаю о человеке, который убил моего отца. Я хочу, чтобы он был наказан, понимаешь? Даже если мне понадобится выдержать еще десять операций, даже если я узнаю, что мне вернут зрение лишь на десять минут, я должна попытаться.