По законам Дикого поля
Шрифт:
Все-таки гораздо чаще ходили удобным левым берегом. Для защиты на судне одно или несколько ружей, а то и маленькая, но громкоголосая пушчонка с ядрами. В случае малой угрозы бурлаки и сами отбивались от ордынцев, если шайка большая, то спасались вплавь до судна. На палубу забирались по спущенным канатам.
Встречные бурлаки протяжно пели, скрашивая тяжелую работу:
Ты взой-ди, солн-це крас-но-е, Солнце красное, солнце красное, солнце красное, Освети ты Волгу-матушку, Волгу-матушку, Волгу-матушку, Волгу-матушку, Обогрей нас, добрых молодцев, Добрых молодцев, добрых молодцев,После песни-плача бурлаки грянули задорную, временами надрывную «Дубинушку»:
Бурлачки-ребятушки собрались, За веревочку взялись, взялись. Ой, дубинушка, ух-нем, ух-нем! Раззеленая сама пойдет, сама пойдет! И-дет, и-дет, бер-ри, пой-дет! И-дет, и-дет, сам пойдет!..Много вариантов этой песни сложено бурлаками. Изначально пели ее, когда севшее на мель судно сталкивали на глубину. Весна ли, осень, холодна ли вода или ледяная, лезли бурлаки в воду, только голова из бурлящей воды торчит. Самого сносит, того и гляди понесет и в воронку затянет. Быстрое течение на Волге, а весной течение сволакивает человека, зашедшего по пояс. Ну и что ж, что вода крутит и бурлит, на то они и бурлаки. И само их звание пошло от этих бурливых вод. Слово «бурлак» встречается в южнорусских и украинских говорах. Да и сами волжские бурлаки, первейшие в России, считали это название здешним. От кличек пошло немало волжских фамилий: Бурла, Бурливый, Бурлак, Бурлаков.
Эти загрубевшие в работе люди создали и сохранили многие песни на мелодичном древнерусском языке. В прибрежных городах и селениях, в кабаках, где бывали и бурлаки, говорили всяко и разно. За соленой шуткой бурлаки в карман не лезли. Но в работе им помогали только старинные песни. Почему так?
Бурлаки тащили расшиву, красивейшее из волжских парусных судов. Дно у расшивы закругленное, корма сужена, отчего быстроходность велика. Нос приподнят вверх, а палуба к носу и корме расширяется свесами за борт. Мачта расшивы до пятнадцати саженей, составлена из пяти деревьев. На носу расшивы изображение сирены, похожее на русалок из народных сказок. Борта украшены резьбой и расписаны красочными узорами. При попутном ветре на расшиве поднимался огромный парус и даже при малом ветре совершались большие переходы.
Длина райны [103] саженей двадцать. Концы ее уходили за борта расшивы. Когда парус поднимают, то нельзя не залюбоваться расшивой.
Неожиданно с расшивы громко ударила пушка. Хлопнуло ружье. В прогале прибрежного леса увидели троих киргиз-кайсаков. Заряды до них не достали, но испугали. Кочевники убрались. Большой угрозы на сей раз они не представили.
Но как часто бывает в Диком поле, вслед за одной угрозой обнаружилась другая. С верховьев Волги под парусами на попутном ветре и по течению быстро приближались три судна волжских разбойников. Впереди струг и ладья, немного сзади еще одна ладья. На струге рогожный парус, на передней ладье из рыбьих шкур, а на последней виделся парус, сшитый из лосиных шкур. На носу высокоподнятая, вырезанная из дерева конская голова.
103
Райна – рея.
Идя в атаку, повольники и казаки в старину покрывали конскую голову медвежьей или волчьей шкурой с оскаленной мордой. Как вызов и объявление намерений.
И сейчас две хищно оскаленных медвежьих пасти и одна волчья появились на трех приближающихся судах. Напряжение нарастало. Починки на всякий случай поворачивали тагарки к прогалу в прибрежном лесу. Попробуй достань там. И бурлаки не выглядели испуганными. На расшиве у них кроме котомки с простой одежонкой ничего нет. Впрочем, и доходов им такая встреча не сулила.
Лишь Вожа оставался спокоен и неподвижен.
На последней ладье тоже заметили военные суда, раздался сигнальный выстрел из пистолета:
– Орленые суда.
Струг и ладьи замедлили ход и стали разворачиваться к ближайшей протоке дельты реки Самары. Починки и бурлаки теперь могли их хорошо рассмотреть.
Вперед пошли быстрые ладьи или, как на старинный манер говорили, лодьи. Саженей пять длиной и полторы шириной. Повольники выдалбливали их из огромных деревьев теслами [104] . Борта распаривали, разгибали и поднимали топорными досками во всю длину. Ладьи сплошной палубы не имели и отличались от челнов и будар размерами, поднятыми бортами, высоким носом с резной головой коня или быка, и только на редких носовая часть перекрыта палубой. Ближе к носу древо [105] , а за ним на одной ладье шалаш от дождя и комаров, а на другой более изящный навес из луба. Управлялись ладьи двумя потесями [106] в виде длинных шестов с лопатой. Одна на подставке на корме, другая около носа. Переднюю потесь казаки поставили только тогда, когда потребовалось быстро развернуть ладью.
104
Тесло – топор с закругленным лезвием, насаженным поперек топорища, подобно кирке.
105
Древо – волжское название мачты.
106
Потесь – руль.
С большим парусом плавали, когда ветер дул с кормы, а при встречном ветре в узком русле реки ходили на гребях. Развернув ладьи, воровские казаки паруса спустили. Райну сложили вдоль древа и вокруг древа смотали парус. Ладьи пошли на гребях-веслах.
Струг по сравнению с ладьями вдвое больше. Струг имел палубу в задней части, над которой небольшая труба от печи. Одно древо и огромный полог-парус. С помощью плетеных кожаных канатов райну с парусом опустили. Полог еще сматывали, а два десятка гребцов уже дружно принялись за работу. Строгали струги из досок; без единого железного гвоздя собирали. Потесь у струга крепилась сзади и приводилась в движение канатами и рулевым колесом.
Даже такое крупное судно повольники всегда быстро переволакивали из реки в реку. Устройство стругов напоминает устройство самых крупных из ушкуев. На протяжении многих лет на таких суднах укрывались от монгольской орды.
Зимой на волоках повольники возле своих обездвиженных ладей и стругов за неделю строили теплые зимовья. Но стоило весной реке распалиться [107] , как вольные люди отправлялись в новое плавание. Если необходимо, то ладью строили в несколько дней. Работать с деревом в России всегда умели.
107
Распалиться – вскрыться от льда.
Казаки успели уйти в протоку дельты Самары. Сторожевые суда на незнакомое мелководье не пошли, встали на Волге напротив устья протоки.
Команда расшивы, бурлаки облегченно вздохнули. Бурлаки были рады неожиданной передышке, возможности беззлобно погутарить, подшутить. Они с любопытством разглядывали починков, с уважением посматривали на знаменитого зверолова, увешанного оружием, и его коня-красавца.
– Куда путь держите? – спросил шишка [108] .
108
Шишка – самый сильный и опытный бурлак, идущий впереди ватаги, он же дядькой зовется.