По закону перелетных птиц
Шрифт:
Кристалл связи окутался багровыми сполохами и требовательно завякал. Дисцитий нахмурился. С обычного вызова он бы так не раскалился. Значит, связь запрашивает кто-то, с кем шутки плохи.
– Черт возьми, поесть не дадут! – сдавленно ругнулся парень, вынужденный торопливо проглатывать недожеванное тесто, чтобы удовлетворить капризного собеседника, прежде чем он разнесет несчастный кристалл вдребезги.
День кривился на глазах.
– Да?! – Почтения и доброжелательности в голосе дисцития не уловил бы и менестрель с абсолютным слухом. Зато раздражение волнами затопило бы глухого.
– Домн
Тот судорожно сглотнул. Добром это дело не пахло.
– Э-э-э… А когда?
– Уже пять минут назад! – прозвучал отдаленно громкий голос домна директора.
– Буду через минуту! – торопливо закивал Григ, резко обрывая связь.
Вчерашняя парадная мантия пребывала в весьма и весьма плачевном состоянии. Григ мельком подумал, что с ней домовые даже возиться не станут – выбросят без лишних вопросов. Ну да и леший с ней…
А вот форменный серый плащ дисцития чинно висел в шкафу, куда его Линта вечером и определила. Даже жаль, что вчера пострадал не он – хоть раз бы плюнуть на эти ненавистные тряпки по такой уважительной причине!
На ходу отыскивая рукава, Григ выскочил в узкий коридор и помчался по переходу в административный корпус.
Совещание тянулось третий час подряд, здорово вымотав нервы даже привычным к таким «посиделкам» магистрам, которые уже мрачно переглядывались, ненавязчиво посматривая порой на песочные часы за спиной домна директора. Что уже говорить о Григе, который вообще очень слабо представлял себе, на кой ляд его сюда пригласили?
Они там совещаются, а ты сиди и жди в приемной, как верный пес. И чего торопили, спрашивается? Промаявшись минут пять, помянув родню директора до седьмого колена и мучительно представив себе, как домовой с довольным урчанием доедает его едва тронутый завтрак, Григ выругался и прошелся туда-сюда по приемной.
Хоть подслушать, что ли… Ага, как же, подслушаешь их. Собрался цвет современной магии…
Но блокирующих заклинаний, как ни странно, не стояло…
Домн директор же словно и не замечал ни кощунственных намеков коллег, ни сдавленной ругани в приемной. Помимо Грига, там уныло ожидали его три дисцития, пришедшие за допуском к сдаче (а точнее, пересдаче или даже перепересдаче) зачета. Шансов получить оный практически не было, так что дисцитии не торопились предстать пред грозные очи старого мага. В отличие от королевского гонца, прилетевшего в Обитель за несчастные два часа со срочным посланием и загнавшего ради этого двух лошадей, чтобы теперь униженно ожидать под дверью, пока домн изволит его принять.
Собственно, что врать, ответ на оное послание и был одним из сложнейших вопросов, над которыми маги бились четвертый час подряд, в процессе уничтожив три бутыли красного вина и несколько огромных веток иссиня-черного винограда без косточек.
– За пределами Обители никто не должен знать о произошедшем, – решительно стукнул кулаком по жалобно всхлипнувшей столешнице директор. – Ни в коем случае!
Магистры покосились на него с легкой иронией. Дескать, ага, сказать-то легко, а вот поди сделай!
– Лекции должны читаться, как и раньше, – продолжал тем временем старый
Магистры согласно кивнули. Они уже готовы были поддакивать чему угодно, лишь бы их наконец выпустили из этой духоты.
– Всех посланцев-голубков отлавливать и вскрывать почту, – строго возобновил речь директор, почерпнув толику вдохновения и красноречия в глоточке холодной воды. – Письма с любыми – даже косвенными! – намеками на вчерашнее нападение изымать и приносить ко мне.
– Но ведь это незаконно, – заикнулся один из магистров.
– В Обители свои законы! – отрезал директор.
Магистры неодобрительно промолчали. В кабинете повисла нехорошая, словно предгрозовая, тишина, нарушаемая лишь шорохом песка в часах.
– Позволено ли будет мне сказать пару слов? – подал вдруг голос маг, сидящий в самом неосвещенном углу комнаты.
– Разумеется, граф! – обрадовался директор, с облегчением садясь в свое кресло.
Атмосфера чуть разрядилась.
Маг подниматься и начинать официальный доклад не стал. Говорил он негромко, спокойно, словно не на многолюдном совещании лучших магов страны, а за столиком в таверне.
Но слушали его затаив дыхание.
– Все, что сказал домн директор, безусловно, важные меры, которые помогут в сохранении временной тайны и избавят Обитель от толпы непрошеных зевак и шпионов, засланных под видом королевских гонцов. Но нам нужно обсудить и еще один, не менее важный вопрос. Что делать с самими таграми?
Магистры вопросительно переглянулись, недовольно нахмурив брови. Кто сидел подальше от домна директора осуждающе зашушукались, угрюмо поглядывая на пришлого мага. Граф помолчал с минуту, давая общественному возмущению успокоиться и пригладить вставшую дыбом на загривке шерсть.
– Вчерашняя победа – безусловно, важная веха, которой мы все обязаны собранности сражающихся и образцовой организации. – Маг слегка поклонился директору. (Того несколько перекосило от столь явной лести с тонким привкусом изящно упрятанной за слова издевки.)
– Не умаляйте своих достоинств, – смущенно откашлявшись, отозвался он. – Не забей вы вовремя тревогу – бой был бы проигран.
Маг двусмысленно хмыкнул, но возражать не стал.
– Итак, я не берусь настаивать на своей программе действий, но хочу дать несколько советов. Во-первых, дисцитиев лучше ввести в курс дела. Даже младшие курсы. – Граф намеренно возвысил голос, заранее пресекая очевидные попытки перебить его и возмутиться. – Ибо неизвестность пугает и выматывает гораздо больше какой-никакой определенности. Как говорят в Асканне, лучше горькая правда, чем…
– Мы знаем эту поговорку, – прервал мага директор. – А не слышали ли вы еще одно присловье? «Детей напрасно учат говорить правду: став взрослыми, они редко пользуются этим навыком»?
– Не слышал, но уже вижу перед собой живую иллюстрацию, – с вежливой ледяной улыбкой парировал граф.
Воздух сгустился и мрачно заискрил.
Ссоры между магами высшей пробы всегда были такими – изысканно-вежливыми и ядовитыми похлеще лериненской лесной гадюки. Та убивала с одного укуса. Магистры – с первого слова.