По запутанному следу: Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска
Шрифт:
Итак, Гришин и еще кто-то совершали кражу в ателье № 1 Куйбышевского района, а Веревочкин в этом налете участия не принимал — он только что вышел из милиции и сидел дома. Он не знал, что его дружки в этот момент «берут» ателье, так же как они не знали, что их дружок уже отпущен. Да и ателье-то это они выбрали именно потому, что находилось оно вблизи отделения милиции, и поторопились, чтоб доказать, что Веревочкин никакого отношения к краже в магазине № 84 «Овощи — фрукты» не имеет. Все это не вызывало у Виктора никаких сомнений. И наверняка в налете на сберегательную кассу принимала участие вся компания. Гришин, Веревочкин и еще кто-то. Там Воревочкин, разбив чернильницу, запачкался. Потом они где-то пьянствовали. Веревочкин пытался отмыть чернила. Далее, все они или часть шайки решили закончить эту ночь, ограбив еще одно ателье. Но, застигнутые милиционером Филипповым, бежали. Гришин и Веревочкин попались, а третий, ибо Виктор не сомневался, что был третий, сбежал.
Вот и все.
В том, что именно так все произошло, Виктор был абсолютно убежден.
Оставалось убедить самих преступников. Убедить в том, что каждый их шаг, каждое движение, каждое действие известно милиции не хуже, чем им самим. А для этого нужно было услышать их рассказ о событиях, их ответы и, отфильтровывая все ложное, по крупицам собирать полезную информацию тут же, мгновенно, обращая ее в свое оружие, и с ее помощью вновь идти в атаку для добычи новой информации.
Обстоятельства дела
Первая встреча с Гришиным. Тот сидит напротив Виктора, положив руки на колени, расстегнув ворот рубашки в цветочек. Он не отводит глаз, смотрит исподлобья, напряженно, по-волчьи. Отвечая, цедит слова, иногда ухмыляется или кривит рот. Сразу видно, что это прием.
— Ваше имя, отчество, фамилия?
— Гришин Сергей Васильевич.
— Год рождения?
— Сорок второй.
— Москвич?
— Москвич.
— Где работаете?
— С декабря не работаю.
— С какого декабря?
— С семнадцатого декабря.
— А раньше где работали?
— В артели…
— Кем?
— Слесарем.
Это формальности. Все, что сейчас отвечает ему Гришин, Виктор отлично знает.
Впрочем, Виктор знает и многое другое. Еще накануне в этом же кабинете была у него немолодая, заплаканная женщина — мать Гришина. Их не разделял стол. Виктор сидел с ней рядом на диване, сочувственно глядя в глаза.
— Знаете, — говорила она, вытирая головным платком слезы, — как говорится: придет беда — отворяй ворота.
Старший сын, шофер, недавно попал в аварию. Он в больнице. Отца нет — одна растила. И вот Сергей пошел по плохой дорожке. Сколько раз говорила, предупреждала. Да разве мать слушают? Понимает, конечно, все понимает. Но неужто совсем он безнадежный? Быть того не может!
Она рассказывает о трудном Сергеевом детстве. Дальше с Гришиным начинается разговор по существу.
— Где вы были в ночь на четвертое?
— Сидели у Веревочкина, потом выпили, потом решили погулять; гуляли, а нас задержали…
— Кто еще был в квартире, кто видел, что вы выпивали?
— Никого.
— Гуляли всю ночь? Вас ведь чуть не под утро задержали? Не холодно было по морозу гулять?
— Ничего, мы закаленные, по утрам зарядку делаем…
— Значит, вы отрицаете свою причастность к попытке совершить кражу в ателье № 3?
— Конечно.
— А если ваш друг и коллега Веревочкин окажется умнее и признается?
— А чего ему признаваться? Что он, нервный…
— А если уже признался?
— Не ловите, начальник. Я не карась, вы не рыбак.
Пауза.
— Ну что ж, раз не хотите признаваться — не надо. Рано или поздно все равно придется. А расскажите, что вы делали в ночь на двадцать седьмое декабря?
— Не помню. Спал, наверное.
— А вы, случайно, не лунатик?
— Как, почему лунатик? Не понимаю.
— Вы не могли во сне встать, подойти к ателье № 1 Куйбышевского района, влезть через слуховое окно на чердак, проделав отверстие в полу, спуститься вниз по стояку? Не могли?
Гришин, нахмурив лоб, настороженно смотрит на Виктора.
— А потом, по-прежнему в состоянии сомнамбулизма, — продолжает Виктор, — не могли вы взломать портновскими ножницами сейф и забрать оттуда деньги. Или это вы стояли на стуле и следили за милицией?
В глазах у Гришина мелькает беспокойство и удивление, пальцы теребят складку брюк.
— Не знаю, о чем вы говорите, гражданин…
— Знаете, Гришин, отлично знаете. Значит, это он на стуле стоял, чуть не упал, еле за решетку удержался, а вы пока сейф открывали?
— Он? Кто он? О чем речь? Кто вам рассказал? Это же все неправда!
— Нет, Гришин, это уж вы называйте фамилии. Ну что, вам еще подробности привести? Пожалуйста. Вот, например, зачем вы чистоту нарушаете? Пришли воровать — воруйте. А сморкаться на пол зачем?
— Я не сморкался. Это…
— Ну кто? Чего ж скрывать: в магазине № 84 сморкались, в ателье № 1 тоже, в сберкассе…
Молчание.
— Что же вы молчите? И зачем вам понадобилось в тот же вечер еще и ателье № 3 грабить?! Совершенно не понимаю. Жадность обуяла?
Молчание.
— Почему, Гришин, вы так стараетесь выгородить ваших дружков? Воровская дружба? Да? А вот они что-то не очень придерживаются этих правил — рассказывают.
— Не ловите на пушку, гражданин начальник…