По запутанному следу: Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска
Шрифт:
— Приметы парня сходятся с приметами Шалимова. Есть? Тогда в кабинку это, — Алтаев написал в одном из кружков «приметы» и поставил стрелку, указывающую острием в центр на Шалимова. — Он был в голубом пиджаке. Косвенное это?
— Совсем уж косвенное, ставь.
— Идем дальше. Найден нож, а Шалимов говорит, что выбросил сапожный нож.
— Это еще рано ставить, — сказал Зимин. — Во-первых, у нас только фотография ножа есть, а во-вторых, нужно будет с Шалимовым съездить, пусть с понятыми
— Согласен! Видишь, сразу начало проясняться, что делать будем. Ставим здесь вопрос, если узнает нож — зачеркнем. Дальше пошли. Бежал из колонии после нашего запроса. Ставим?
— Нужно, — согласился Зимин. — Это хоть косвенно, но показывает: чего-то боялся.
— Знает, где было убийство, — сказал Валера.
— Это многие знают, какое тут доказательство?
— Одно, правильно, не доказательство, а в цепи — будет. Я ставлю.
— Ладно, ставь. Только с ним выезд сделаем, пусть это место сам покажет.
— Видишь, сколько еще работы, а мы в панику бросились: все пропало, ничего не докажешь.
— Ссора была с убитым, — вставил Зимин, — и дворничиха говорит, и Шалимов. Ставь.
Перечислили еще ряд доказательств. Цепь получилась.
— Осталось одно, самое главное звено: день убийства. Он не знает, а нам это нужно. Если Шалимов вспомнит, что убил 18 марта 1969 года, то цепь замкнется.
— Не назовет он день убийства: не помнит, — сказал Алтаев.
— Стоп! — закричал Колесников. — Шалимов же сказал, что выпил, потому что у соседа были именины. Соседа звали Кириллом. Если у этого Кирилла именины 18 марта, то все — цепь замкнулась.
— А если нет? — спросил Зимин.
— Если нет, тогда все рушится, вся цепь, — ответил Игорь. — Такой улики не будет, все остальные будут выглядеть как за уши притянутые. Звони, Валера, узнай, когда там у Кирилла именины бывают.
Колесников порывисто снял трубку и растерянно обернулся:
— А куда звонить? В справочной не скажут, в церковь звонить?
— В церковь.
— А ты телефон знаешь? И в какую? — ехидничал Колесников.
— Пойдем в библиотеку, энциклопедию посмотрим.
— Поздно, библиотека уже закрыта, да и не энциклопедию смотреть надо, а святцы. Ладно, завтра посмотрим.
На следующий день все трое явились в библиотеку задолго до открытия. Стояли, нетерпеливо ожидая появления библиотекаря Елены Николаевны. Поскорее хотелось узнать, какого же числа бывают именины у Кирилла.
Елена Николаевна с удивлением посмотрела на них:
— Именины Кирилла? Это надо искать день святого Кирилла. Атеистическая литература на четвертой полке в правом ряду, посмотрите.
Стали смотреть,
— У бабки какой-нибудь спросить, что ли? — сказал Зимин.
— Что тебе это даст? Нам нужно официальное свидетельство, — ответил Алтаев. — Придется идти к начальству, возьму отношение и поеду в Совет по делам религий. А вы проведите опознание ножа и выезд на место происшествия.
Колесников вызвал Шалимова, а Зимин пошел за понятыми. Предъявили четыре фотографии ножей, одним из них было совершено убийство. Его-то и опознал Шалимов. Потом поехали на место происшествия. Николай рассказал все, как было. Его рассказ совпал с показаниями очевидцев.
К концу дня вернулся Алтаев из Совета по делам религий.
— Нож узнал? — спросил он.
— Узнал, узнал! Ты рассказывай, что там?
— Ничего. Посоветовали зайти в любую церковь, — сказал Игорь, — и посмотреть календарь, который выпускает Московская епархия.
— А тебя не турнут из церкви? За оскорбление чувств верующих. Они ведь не любят, когда к ним атеисты приходят.
— А зачем мне верующих оскорблять? У меня дело есть: должны впустить. Раз в Совете рекомендовали, значит, можно.
На работу Алтаев пришел в черном вечернем костюме, в белой рубашке, в строгий галстук была воткнута великолепная золотая рапира — предмет зависти всего отдела.
— Ты смотри, как вырядился? — удивился Колесников. — А вообще, правильно, пусть знают милицию. Ты меня возьми с собой, я что-то давно в церковь не ходил…
Игорь решил пойти в небольшую церквушку, которая затерялась в тиши арбатских переулков. Как-то они вместе с Галей гуляли там, и она сказала, что от этой церквушки веет стариной и уютом. Вокруг уже выросло несколько высотных домов, и церковь походила теперь на театральную декорацию: так странно выглядела юна в окружении этих современных зданий.
Подъехав к церкви, Игорь вышел из машины. (Колганов дал для представительности черную «Волгу».)
— Мне бы с кем-нибудь из руководства поговорить, — сказал Алтаев вышедшей навстречу старушке и смутился от казенности получившейся фразы. И сразу же добавил: — Батюшка принимает сегодня? Или, может, в другое время?
Игорь, помня напутствие Колганова, был предельно вежлив. «Смотри, Алтаев, — поучал его полковник, — не нагруби! Лучше переборщи с вежливостью, а то шум будет, скажут, в религиозные дела вмешиваемся».