Победа любой ценой. Психологическое оружие в теннисе: уроки мастера

Гилберт Брэд

Матч был для него на грани поражения, но Иван вовсе не собирался допустить это. Он понимал, что в тот момент стремительность была одним из моих главных преимуществ. Моя активность помогала мне продвигаться вперед, и я последовательно выигрывал очко за очком. Я взял восемь из последних одиннадцати геймов, и Лендл не мог не понимать, что я впервые переигрывал его на ударах с задней линии. Он знал, что для того, чтобы обыграть меня, ему нужно было расстроить эти удары, а лучшим способом достичь этого (в той ситуации) было разрушить мой наступательный порыв и целеустремленность. Иван понял, что настала пора «черепашьего времени»!

Итак, вот что происходило

в поединке в тот момент. Третий сет, моя подача при счете 2–0. Я стою на задней линии и готовлюсь подавать. Но у Ивана другие планы. Сначала он поднимает руку, как раз перед тем, как я начинаю выполнять подачу. Он просит судью сказать зрителям, чтобы они не пользовались фотоаппаратами со вспышкой. И это не когда-нибудь, а по прошествии более чем двух часов с момента начала игры, когда сыграно уже два с половиной сета, и после нескольких напоминаний о том, что этого делать нельзя, то есть когда было совершенно ясно, что никто из зрителей уже не фотографировал. Да и как кто-то мог фотографировать? Ведь у самого заядлого болельщика к этому времени уже не осталось бы пленки. Его поведение было лишь способом потянуть время, рассчитанным на то, чтобы сбить меня с ритма.

Мы разыгрываем очко. Иван подходит к судье на линии и спрашивает, уверен ли он в том, что мяч был в площадке. Лендл спрашивает судью о том, где мяч приземлился в предыдущий раз, и говорит, что судья, наверное, все-таки должен быть повнимательнее. Иван стоит какое-то время рядом с арбитром, покачивая головой и с таким мрачным выражением лица, будто у него только что потерялась его любимая собачка. Медленными шагами он направляется обратно к задней линии.

Он качает головой, как будто ему очень трудно живется на белом свете. Ничего особенного – просто небольшое затягивание времени, своего рода тайм-аут, чтобы приостановить все происходящее. Никакого нарушения правил. Все… постепенно… замедляется. Постепенно. снижается. темп. игры. По пути к задней линии Лендл останавливается, чтобы вытереть пот со лба.

Затем он добавляет еще один маленький штришок. Я снова готовлюсь подавать. Как только я заканчиваю приготовления и вот-вот должен начать движение, Иван поднимает одну руку вверх, останавливая меня, и медленно идет к судье на вышке, делая остановку на полпути. Лендл показывает в мою сторону. Я слышу, как он просит судью сказать мне, чтобы я перестал так долго готовиться к подаче, потому что это нарушает ритм игры. Отличный ход! Этим Иван даже немного застает меня врасплох. Это он сам затягивает процесс, и у него хватает наглости обвинять в этом меня! Я обиженным тоном заявляю судье, что подаю точно так же, как делал это в течение всего матча. Я злюсь. Судья соглашается со мной. Но я уже начинаю попадать в расставленную Лендлом ловушку.

Почти незаметно он сбивает меня с ритма игры и делает менее сосредоточенным. Он хочет, чтобы я вышел из психологической «полосы везения», в которой нахожусь, потому что именно благодаря ей мне удалось выйти вперед. Иван пытается заставить меня думать о том, как перехитрил меня, пожаловавшись судье. Он хочет, чтобы я всерьез задумался, а не слишком ли надолго я в самом деле затягиваю свою подачу. Лендл изо всех сил старается заставить меня думать о чем угодно, только не о том, о чем я думал до этого, потому что именно это и позволяло мне его обыгрывать!

Его ловушка начинает срабатывать. Вместо того чтобы думать о том, как я буду выигрывать одно очко за другим (уверенный и позитивный настрой), я начинаю думать обо всех этих задержках и перерывах в игре, о том, что победа в этом матче может ускользнуть у меня из рук (негативный настрой). Я позволяю действиям Лендла мешать мне сосредоточиться, становлюсь немного раздраженным, нетерпеливым, хочу, чтобы матч шел быстрее.

И начинаю несколько торопить события, чтобы таким образом противодействовать его тактике замедления хода матча. Я чуточку спешу. Это неправильная реакция. Это как раз то, чего он хочет, и это приносит плоды.

Лендл тут же выигрывает прием подачи. Мы вновь разыгрываем очко, но я уже становлюсь разъяренным, как сумасшедший. Я утрачиваю способность сосредоточиться, перестаю придерживаться своих собственных правил. Различные хитрости Ивана не дают мне их придерживаться.

Я начинаю играть в эмоциональном ключе, в корне неверно реагирую на то, что он делает. Вместо того чтобы повторять самому себе, что выигрываю и что терпение принесет мне победу, я начинаю волноваться о том, как бы он не украл эту победу у меня.

Самое лучшее рагу из черепахи

Лендл отыграл прием подачи и теперь подает при счете 1–2 в третьем сете. Я вне себя от ярости и полон решимости во что бы то ни стало снова взять его подачу, причем немедленно.

Он потихоньку подходит к задней линии, чтобы подавать. Я готовлюсь принимать, но он пока не торопится начинать движение. У него есть еще одно важное дело, которое нужно сделать сначала. Иван переходит к своей излюбленной сценке с ресницами. Вы наверняка видели это по телевизору. Он выдергивает ресницу и разглядывает ее. Потом выдергивает еще одну и тоже ее разглядывает. Потом еще одну. Я не понимаю, как ему вообще удалось за столь бурную карьеру сохранить хоть сколько-нибудь ресниц. Он вырывает и разглядывает их вот уже в течение пятнадцати лет. И в тот вечер в Стрэттон-Маунтин он тоже начал их вырывать.

Потом Лендл никак не может решить, каким мячом подавать. Он пристально рассматривает один мяч. Потом долго изучает другой. Потом снова первый. Затем он начинает перебирать оба мяча в руке, как кости. Потом вновь изучает каждый из них по отдельности. Наконец, он останавливает свой выбор на одном из мячей. Я все это время нахожусь в позе принимающего.

Пора подавать? Иван начинает постукивать мячом, который в конце концов с таким трудом выбрал. Один раз. Второй раз. Стучит третий раз. Четвертый. Подождите минуточку. Кажется, пот попал ему в глаза. Он вытирает пот и надвигает повязку себе на брови. Я все еще нахожусь в положении принимающего. Он снова стучит мячом о корт. Второй раз. Третий. Стоп! Наверное, скользит рукоятка.

Иван запускает руку в карман и достает оттуда пригоршню опилок. Протирает ими рукоятку ракетки. Я по-прежнему стою в позе игрока, который готовится принимать подачу. Он несколько раз поворачивает ракетку вокруг своей оси. Постукивает ею по ботинку. Еще пару раз постукивает мячом. Смотрит в мою сторону. Я все еще на месте.

Он подает. Навылет! Лендл ведет 15-0. Я по-прежнему в положении принимающего.

Иван полностью повторяет тот же самый спектакль при розыгрыше второго очка. Я уже так долго стою в позе принимающего, что у меня в любой момент могут задрожать ноги. Сначала он выдергивает и разглядывает ресницы. Затем утирает пот. Постукивает мячом. Достает из кармана опилки. Снова стучит мячом. В конце концов он подает. Ошибка! Мяч попадает в сетку.