Победа разума
Шрифт:
– Где девушка? – спросил Марк, когда они остались в кабинете одни.
– У меня дома.
– Хоть с этим все в порядке.
– Не все. На TS-1762 остался ее десятилетний брат, и потом она не хочет жить здесь и требует, чтобы ее отправили на TS-1762.
– Ничего не поделаешь. Тебе придется вернуть ее домой. Не советую посещать TS-1762 – это может иметь для тебя серьезные последствия.
– Понимаю.
Без Эллис Семен смог выдержать только неделю. К концу седьмого дня его охватило гнетущее беспокойство. Он должен быть на TS-1762. Часа два он боролся с желанием нарушить запрет. Что случится, если
Когда Семен оказался в малой гостиной, его поразила тишина, царящая во дворце. Был поздний вечер. Из окна виднелся пруд, на берегу которого какие-то люди разгребали пепелище костра. Он снова прислушался – во дворце стояла гробовая тишина. Семен открыл тайник, который соорудил на случай, если Эллис захочет что-нибудь ему передать. Там лежала записка и перстень с большим бриллиантом – последний подарок Семена. Он развернул записку.
Любимый мой
Ты неожиданно исчез, хотя мне казалось, что в мире нет силы, способной разлучить нас. Огонь костра лишь слабый отблеск неистового пламени, которое бушует в тебе и вырывается на волю в минуты твоего гнева, но я верю, что, если мое тело сгорит в огне, то моя свободная душа сможет соединиться с тобой там, где живут люди, равные тебе. Не бойся за меня – любая физическая боль ничтожна в сравнении с мукой разлуки с любимым, которая пожирает меня. Я не в силах ждать тебя здесь и ухожу, чтобы соединиться с тобой там.
P.S. Позаботься об Артуре. Он остается здесь совсем один.
Твоя Эллис.
Семен вновь и вновь перечитывал записку. Этого не может быть! Какой-то фантастический бред! Он подошел к окну, из которого был виден потухший костер.
– Что я натворил! Где я был, когда я был нужен ей больше жизни? Ну, почему я такой дурак? Девочка моя, как же так? Вернись, не уходи. Я не смогу без тебя жить в этом глупом мире. Почему мы понимаем все только после потери?
Правая рука сжалась в кулак, хрустнул зажатый в ней перстень. Семен раскрыл ладонь, глядя как на пол падают обломки того, что осталось от Эллис. Рука непроизвольно скользнула к плети.
Проломить потолок, рвануться в космос и полоснуть плетью по планете. Смотреть как горит в неистовом пламени то, что он так любил. Не надо жить прошлым. Оно завораживает нас своим дурманом. Путь вырвется на волю пламя, которое бушует в нем. Любимая, ты этого хотела?
Сзади послышался легкий шорох шагов.
– Добрый вечер, маркиз, – сказал Семен не оборачиваясь.
– Добрый вечер, граф. Я знал, что вы придете.
– Она действительно сожгла себя?
– Да, мои люди вытащили ее из костра, когда она уже была мертва.
– Я могу ее видеть?
– Если вам угодно.
Они спустились вниз. В вестибюле на циновке лежала Эллис. Хотя одежда на ней не сильно обгорела, в лице едва угадывались знакомые черты. Семен надорвал на ней одежду на левой груди. Грудь почти не пострадала. Под грудью была родинка, родинка Эллис. Захотелось прижаться к ней губами.
– Это Эллис.
– Вы в этом сомневались?
– Думаю,
– Помилуйте, граф, я совершенно не заинтересован дурачить вас. Все мои действия были подчинены лишь желанию наладить с вами диалог.
– И тигры тоже?
– Позвольте принести вам извинения за те грубые методы, которые я вынужден был применить.
Дежурившие около Эллис два молодчика с ужасом смотрели на Семена.
– Прикажите вашим людям оставить нас одних.
– Пойдите, погуляйте в саду.
– Господин маркиз, этот человек очень опасен.
– Знаю. Немедленно очистите вестибюль.
Семен вызвал по связи Марину.
– Мне нужна твоя помощь – сказал он на общегалактическом – Эллис покончила с собой.
– Ты на TS-1762? Включи видео.
Появилась Марина в своем обычном халате с переносным диагностическим центром в руке. Вспыхнул и повис в воздухе большой объемный экран. Замелькали на нем одной ей понятные образы.
– К сожалению, ее уже не вернуть к жизни. Слишком обширное тепловое поражение тканей. Ты помнишь, что тебе запрещено посещать TS-1762? Могут быть неприятности. Смотри мне, не наделай глупостей. Ты мне дороже родного сына.
– Я сейчас вернусь домой. Спасибо, Марина.
Марина исчезла.
Простите маркиз. Я должен был проверить.
– Все в порядке, граф. Я никогда не сомневался, что вы владеете искусством вызывать духов также виртуозно, как и искусством фехтованья. Но сегодня вы опоздали, и даже дух, которого вы вызвали, не смог оживить баронессу. Это означает, что вы не всесильны, а, следовательно, ничто земное вам не чуждо.
– Возможно.
– Самоубийство Эллис является для вас большим несчастьем. Примите мои искренние соболезнования. Если вы не возражаете, мы можем поужинать у меня дома, и там спокойно без лишних глаз и ушей обсудить любые проблемы.
– Спасибо, маркиз. Как-нибудь в другой раз. Прощайте.
Таурикия закружила его водоворотом кутежа. Струился золотистый ром, бриллиантами сверкала в бокалах водка, весенним лесом благоухал джин. Боль и тоска отступали. Он не запоминал имена и лица женщин, чьи поцелуи горели у него на губах. Все тонуло в тупом безразличии хмельного веселья.
Пришел в себя Семен от холода. Ледяной ветер пронизывал насквозь, несмотря на чертову чешую. Семен летел над облаками. Земли не был видно. Что за черт? Где он? Семен снизился. Под ним в полумраке ночи незнакомые горные вершины белели шапками вечных снегов. Семен подлетал к дымящемуся вулкану. В его огромном кратере клокотала лава. Он приземлился на край кратера. Здесь было теплее, и его сознание вновь стал заволакивать пьяный угар.
– Эллис, где ты? В чреве огненной клокочущей бездны? Я иду к тебе.
Он подошел к краю обрыва, снял боевой пояс и чертову чешую и размашистым движением пьяного бросил их вниз.
– Сейчас, Эллис, сейчас мы снова будем вместе.
Карниз, на котором стоял Семен, стал медленно сползать вниз. Семен упал и неудержимо заскользил по склону. Что-то больно ударило его по голове, и он потерял сознание.
Когда Семен пришел в себя, ярко светило солнце. Он висел над обрывом, зацепившись за что-то сзади одеждой. Снизу поднимался сильный запах серы.