Победа разума
Шрифт:
– Слушай! Я ни от чего тебя не отвлекаю? А то навязалась тут, ввалилась без приглашения. Здрасте, я ваша тетя – Дуня говорила уже из кухни, пытаясь перекричать шипящую сковородку.
Занятый распаковкой и раскладыванием на тарелку какой-то еды, напоминающей копченое мясо, Семен не ответил. И тут зазвонил телефон, Дунин телефон.
– Сема, у меня мокрые руки. Возьми трубку. Телефон на поясе. Увидишь.
Семен взял лежащий на кровати Дунин пояс, снял с него маленький, как игрушка телефон. В такт звонкам на нем мигала малюсенькая лампочка.
– Нажми красную
Семен нажал красную кнопку. Звонки прекратились, а лампочка загорелась ровным зеленым светом.
– Даша? – спросил незнакомый мужской голос.
– Нет – ответил Семен.
– А где она?
– На кухне.
– На какой еще кухне? Да, включи ты видео! Невозможно заниматься!
– Сема, нажми зеленую клавишу внизу.
Семен нажал зеленую клавишу, посредине комнаты что-то ярко вспыхнуло, и там появился молодой парень. Он огляделся, хмыкнул и пошел на кухню, откуда Семен услышал его разговор с Дуней. Они говорили на каком-то незнакомом ему языке. Красивые певучие звуки скорее напоминали музыку, чем человеческую речь. Потом молодой человек вернулся в комнату.
– Все. Спасибо. Пока – сказал он по-русски и исчез.
В руке у Семена остался потухший телефон.
Дуня вошла в комнату. Ее лицо выражало крайнюю озабоченность. Она машинально взяла у Семена телефон и вставила его в пояс.
– Послушай, Сема. Мне надо срочно уходить.
Дуня уже одевалась. Последним она застегнула пояс, провела рукой по его орнаменту, огляделась, нашла глазами лежащий на стуле предмет, которым она лечила Семена, и дополнила им орнамент пояса.
Дуня неожиданно оказалась рядом, обхватила руками его голову и легонько попыталась ее пригнуть. Семен напрягся.
– Прости, но мне действительно нужно срочно идти. Это не на долго, часа на полтора. Я обещаю, что сразу же вернусь сюда, что бы ни случилось. Не провожай меня, не надо.
Уже у двери она обернулась.
– Последи, чтобы сковородка не подгорела. Я скоро … – сказала она и исчезла за дверью.
Оставшись один, Семен поплелся на кухню. На газовой плите громко шипела закрытая крышкой сковородка, распространяя приятный аромат жаркого. Под крышкой оказалось незнакомое блюдо: очень вкусные коричневые хрустящие корочки. Похоже, жаркое было готово. Он помешал его и выключил газ.
Потом вернулся в комнату и стал не спеша сервировать стол. Подумать только, слова-то какие на ум лезут, – «сервировать». Только час с ней поговорил и на тебе.
Что же это такое делается? Ну, прямо, чудеса в решете. Год о ней не было ни слуху, ни духу. Потом, когда все уже смирились с ее исчезновением, она вдруг сваливается как снег на голову, да еще в личине. Ну, прямо, не знаешь, как и сказать. В личине ведьмы. Ну да, он так ей и скажет:
– Слушай, да ты просто ведьма.
Чего она ответит? Положим, Дунька найдется, что ответить. Она за словом в карман не лезет. Только Дунька ли это? Вон она мужиков то, как котят … надо же, не успеют выстрелить в спину. Успели, только пуля не долетела. Он вспомнил, как она говорила с парнем на иностранном
Все было готово к приходу Дуни. Семен сел за стол и стал рассматривать бутылку. Она была какая-то чудна'я. Сделана в виде за'мка. Красиво. И пробка какая-то странная ни тебе шампанское, ни тебе портвейн. Как же все-таки ему себя вести? Ведь она кого хошь перехитрит. Ну ладно, пусть сначала все о себе расскажет, как обещала. А там посмотрим.
Раздался звонок. Дунька! Семен открыл дверь. Дуня стояла, прислонившись спиной к стене. Вид у нее был, мягко говоря, потрепанный. Под правым глазом красовался огромный синяк. Полупальто все было обшарпано. Некоторые чешуйки были выдраны. Она едва стояла на ногах.
– Проходи – сухо сказал Семен и отступил от двери.
– Не могу. Сил нет. Возьми меня на руки.
Он внес ее в комнату и положил на кровать. Она застонала.
– Где ж тебя так?
– В эпицентре …. Случайно … Сем, сними с пояса Мед8, которым … ну … я тебя …
Он понял. Снял прибор. Показал Дуне.
– Этот?
– Да … пальцы правой руки … сломаны … давай … быстрее …
Похоже, она теряла сознание. Чего давать то? Он повертел приборчик. На нем была только одна кнопка. Семен положил ее правую руку ладонью ей на живот, расправил пальцы и, нажав кнопку, стал водить прибором над пальцами одновременно, поглаживая их, как это делала она.
– Нет … очень больно … убери с живота.
Видимо, на ней не было живого места. Он придвинул стул и, положив ее руку на стул, продолжил манипуляции. Она пошевелила пальцами.
– Хорошо … теперь я сама.
Дуня попыталась расстегнуть пояс правой рукой. Левая рука лежала неподвижно. С ней, видимо, было совсем плохо.
– Нет, не могу. Помоги снять.
Он расстегнул и снял пояс.
– Дальше …
Семен осторожно снял с нее полупальто и брюки.
– Ноги целы?
– Кажется, да.
– Дальше …
– Да ты чего?
– Раздевай … совсем … надо осмотреть.
Несколько робея, он снял с нее последнюю одежду. Она вяло помогала ему правой рукой.
– Все цело?
– Нет. На правой груди большая рваная рана.
– Глубокая?
– Не вижу …
– Грудная клетка пробита?
– Нет… вроде бы, не пробита.
– Тогда потом … сначала позвоночник. Переверни меня на живот … Мед8 … давай …
Когда он подправил ей позвоночник, она смогла самостоятельно перевернуться на спину, приподняться на правом локте и кое-как осмотреть себя.
– Все не так уж скверно. Прорвемся. Дальше я действительно смогу сама. Ну что ты на меня так смотришь? Голых женщин не видел? Поди, посиди на кухне. В крайнем случае, позову.
На кухне не было стула, а возвращаться за стулом в комнату было неудобно. Он сел на кухонный столик и стал ждать. Из комнаты не доносилось ни звука.
– Даша, ты жива? – не выдержав, спросил он.
– Все в порядке. Уже скоро … Можно я воспользуюсь твоей ванной?
– Конечно. Полотенце в шкафу.
– Спасибо.