Победить дракона на выборах
Шрифт:
– Вы вот сейчас говорите об аресте на месте преступления, - вставил Рыжий, - а представьте, что нам удастся похитить эти яйца или шары. Что мы будем с ними делать дальше? Где спрячем? Что скажем Дракону? Какой ультиматум ему выдвинем? Кого отправим вести с ним переговоры?
– Если это и вправду его яйца, мы не сможем их спрятать, - покачал головой Длинный.
– Драконы обладают чутьем более сильным, чем любое другое живущее на земле существо. Он отыщет их за пять минут и тут же на месте сожрет всех, кого заподозрит в краже, а заодно их близких, слуг и домашних животных. Испепелит их дома и сравняет руины с землей. Суда не будет. Не будет разбирательств, допросов и пыток. Все произойдет быстро и без формальностей.
– Постойте, мне в голову пришла одна мысль, - вдруг заговорила Изольда. До сих пор она сохраняла молчание, слушая старших, - может нам не следует вообще покушаться на его яйца? Если он скрывает их существование, давайте просто расскажем горожанам о них и используем это в своих интересах.
– Как мы можем использовать это в своих интересах?
– насмешливо спросил Длинный, намекая на то, что девушка сама не знает, что говорит.
– Во-первых, раз он скрывает свои яйца, значит, он не доверяет людям. Во-вторых, это означает, что ему есть, что скрывать. Возможно, это не единственная его тайна. Можем ли мы ему после этого доверять?
– начала загибать на руке пальцы Изольда.
– В-третьих, это указывает на то, что Драконом движет личный интерес, а не любовь к Свободному Городу, как он всегда утверждал. Ему просто нужно безопасное место чтобы высидеть потомство. В-четвертых, наш Город с трудом может прокормить одного Дракона, а скоро их будет три. Это приведет к росту налогов на горожан. В-пятых, после рождения молодых драконов, он, скорее всего, захочет расширить границы владений, и неизбежно втянет нас в войну с соседями. В-шестых, пока юные драконы привыкнут жить среди людей, они успеют натворить немало бед. Из шалости они будут нападать на людей, домашний скот, поджигать дома.
– А девочка-то права!
– восхищенно воскликнул Толстый.
– Мое воспитание! И не надо будет никуда пробираться и ничего красть!
– Напишем листовки и разъясним все людям на личных встречах, - закончила Изольда свою мысль.
– Но у нас нет доказательств того, что яйца существуют, - вздохнул Рыжий, вот если бы предъявить хотя бы одно из них. Нам просто могут не поверить.
– Ты так ничего и не понял, - процедил Длинный.
– Нам не нужны доказательства. Достаточно просто заронить зерно сомнений в головы горожан, а затем, бережно удобряя и поливая его сплетнями да страхами, взрастить и собрать урожай в виде голосов на выборах.
– У Дракона тоже нет доказательств, что на нас собираются напасть враги. Это будет битва: один слух против другого слуха, - начал развивать идею своей воспитанницы Толстый.
– В свете истории про яйца, уже и информация о нападении выглядит совсем иначе. Получается, что Дракон мобилизует горожан, чтобы они защищали не Свободный Город, а его яйца. Кому захочется умирать за яйца Дракона?
– Хорошо, я согласен, - кивнул Рыжий.
– Я, как всегда, беру на себя подготовку и распространение листовок.
– Так значит "Злые языки", это все-таки вы?
– усмехнулся Персифаль.
– Мальчик мой, - ласково, по отечески, произнес Толстый, - "Злые языки" - это не только мы, а вообще все мы - горожане, когда дурно говорим о Драконе и его приспешниках. И не важно, заслуживают они того или нет.
– "Злые языки" - так называлась первая и единственная газета, которая распространялась в нашем Городе. Ее печатали Сибор Правдивый и Грегор Бесстрашный тридцать лет назад. В ней они писали свою версию новостей, не всегда совпадавшую с тем, что вещал городской Глашатай на площади. Сибор Правдивый и Грегор Бесстрашный были на тот момент самыми популярными людьми в нашем Городе. И они настолько уверовали в силу печатного слова, что однажды Сибор Правдивый решил участвовать в выборах Главы
– И чем все закончилось?
– спросил Персифаль.
– Что с ними произошло?
Персифаль мимолетно взглянул в сторону стойки бара. Там, как ему показалось, Трактирщик намеренно притих, стараясь расслышать детали разговора сторонников Персифаля.
– Сибора казнили по обвинениям в измене, клевете, оскорблении чувств верующих, разглашении государственных тайн, оскорблении городской власти, подстрекательстве к бунту, разжигании ненависти и призывам к свержению Дракона. В общем, во всех тех грехах, которые совершаешь, когда сообщаешь людям правду. А Грегор и вовсе пропал. Говорят, что он успел сбежать. С тех пор печать газет в нашем Городе запрещена. Но рисовать от руки и писать листовки можно. Единственным источником новостей теперь для нас является Глашатай. Официально Сибора теперь именуют Болтливым, а Грегора - Безмозглым, - закончил свое повествование Длинный.
– И с тех пор повелась традиция, если кто-то что-то плохое говорит про Дракона, то чтобы избежать наказания, добавляет: "так Злые Языки говорят", имея в виду, что он повторяет что-то, что слышал, и с чем сам не согласен, - добавил Толстый.
– Раз Дракон сам снес себе эти яйца, может еще в листовках напишем, что он гей?
– предложил Рыжий.
Все сначала замолчали, обдумывая это предложение, а потом разом замотали в ответ головами.
– Это будет уже слишком, - высказался Толстый.
– Всё равно в это никто не поверит, - добавила Изольда.
– Нас могут за такие слова привлечь к ответственности за пропаганду геев, - согласился с ними Длинный.
– Ну, нет, так нет, - пожал плечами Рыжий.
– Я просто предложил.
На этом совет был завершен. Все направились выполнять взятые на себя договоренности. По сути, эта новая информация была их последней надеждой на победу Персифаля в выборах.
После утреннего выступления в Городе царила необычная суета. Торговля оживилась. Горожане делали запасы на случай осады или повышения цен, сметая с прилавков даже самый залежалый товар. Первым делом закончилась гречневая крупа. Ажиотажа добавляли и Друзья Дракона, которые спешно старались освоить деньги, выделенные из казны Города на оборону. Военные приготовления приносили тревогу одним и прибыль другим.
С высоты полета Дракона Свободный Город был похож на огромный муравейник. Горожане торопливо сновали по улицам. Кто-то покидал Город, считая, что за его пределами будет безопаснее, кто-то наоборот приезжал, надеясь укрыться за городскими крепостными стенами. По Городу браво маршировали отряды вооруженной до зубов стражи. Скакали рыцари. По мостовой гремели колеса повозок, груженных амуницией и провиантом для армии. В районных управах бойко велась запись горожан в ополчение.
Весть о готовящейся интервенции обрастала подробностями. Теперь уже была, якобы, известна численность войск противника, их маршрут движения и оперативные планы ведения войны. Общую нервозность подогревали выступления Глашатая, который появлялся на площади каждые четыре часа, добавляя все новые детали к уже известной информации.
Встречаясь с горожанами в этот день, Персифаль и Изольда почувствовали существенную перемену в общественном мнении. Теперь, большая часть горожан была настроена к ним негативно. Под страхом внешней угрозы, люди хотели видеть во главе Города сильного правителя. Если до этого из двух голов они склонялись к выбору средней, с умеренными взглядами, то теперь популярностью пользовалась наиболее воинственная - правая голова. Страх сплотил народ. Из храмов и церквей Персифаля и Изольду просто выгоняли. Городское духовенство, сохранявшее до сих пор нейтралитет по отношению к выборам, теперь, под руководством молодого Епископа, встало целиком и полностью на сторону Дракона.