Победить любой ценой
Шрифт:
– Что вам рассказал этот парень? – повторил вопрос властный.
– Что он актер… а никакой не Абу Салих. – Я решил играть с этой публикой в открытую.
– Он что же… сам вам об этом сообщил?
– Нет, конечно же. У нас возникли некоторые сомнения, и…
– Какие сомнения? – задал вопрос дедушка, переставший при этом вертеть кинжал.
– Молод он… для Черного Генерала. Ну, мы надавили на него, он и сознался, что был двойником Абу Салиха.
– Это все, что он сказал? – спросил властный.
Как и Горлач, этот господин мне уже где-то попадался. Да чуть ли не в верхних коридорах Министерства обороны. Судя по всему, это и есть Стекольщик…
Далее я внятно объяснил, что,
– Работал на Булышева? – задал вопрос молчавший доселе Горлач.
– Да. – Мне ничего не оставалось, как сказать правду.
– Теперь будешь работать на меня, – произнес властный. – И людей своих соберешь и убедишь. Как сам понял, мне известен каждый ваш шаг. Даже пароль про яхту и собаку-водолаза.
Это был неожиданный удар. Мы, гвардейцы-десантники, и в самом деле все это время были под колпаком у этих упырей. Как и Булышев со своим грозным ведомством.
– Откажусь – живым не выпустите? – позволил я себе усмехнуться.
– Смотри сюда, подполковник, – тяжело вздохнул Горлач, нажав кнопку на пульте, который появился в его руках.
Прямо передо мною зажегся большой монитор-экран. И на нем появилась… милая девушка Тоня. Она сидела на диванчике, поджав под себя крепенькие ножки, и читала книжку про безлюдные пространства.
– Позвони девушке, Валентин, – произнес властный. – Узнай, как здоровье вашего раненого командира.
Отказываясь верить в происходящее, я взялся за мобильник. Девушка Тоня, находящаяся на экране, вздрогнула, отложила книгу и протянула руку к тумбочке, на которой располагался телефон. Сомнений не оставалось – изображение транслировалось в реальном времени.
– Тоня! – произнес я, стараясь не выдать своего волнения. – Как у вас дела?
– Все нормально, – ответила девушка с экрана. – А вы где?
– Далеко… Но скоро приеду, не скучайте.
Изображение исчезло вместе с телефонной связью.
– Как видите, у меня имеется и хорошая техника, и грамотные люди, – подвел итог властный.
Это был удар. Я старался сохранять спокойствие. Девушку-то за что?! Добрую, тихую, скромную Тонечку… Да и Чабану, раненому, никуда от этих сволочей не деться. И виноват в этом я как командир и старший по званию.
– Как мне вас называть? – спросил я властного.
– Виталий Андреевич.
Да, точно. Именно так его звали. Это был высокий чин из министерства, до этого служивший в Генштабе. Некоторое время назад он куда-то пропал, а теперь всплыл в качестве любителя авиаспорта. Да, вероятнее всего, передо мной именно Стекольщик.
– Будем работать, – произнес я.
– А меня Филипп Филиппычем зовут, – напомнил о себе дедок.
Его крепкие пальцы по-прежнему вертели и подбрасывали боевой кинжал.
– Вот это задница! А ляжки! Шикарная девка!
– Слишком толста… И бледно-розовая, как поросенок.
– Тебе подавай смуглых и изящных… Она не толстая, она в теле…
Такой диалог шел между двумя боевиками хашимо-артуровской группировки, которые, находясь на чердаке соседнего дома, наблюдали с помощью специального оптического устройства за переодевающейся Антониной. Девушка приоткрыла-таки задернутые Валентином шторы. Теперь она была как на ладони у боевиков, и если бы ее изящные розовые ушки услышали хоть половину сказанных «комплиментов», то Тонечка провалилась бы от смущения сквозь пол. Между тем труба с мощными окулярами останавливалась на ее округлых розовых ягодицах,
– Как ты думаешь, Артур отдаст нам ее… потом? – спросил тот, которого так восхищала Тонина фигура.
– Не знаю, – вяло отозвался второй. – Мне все равно. Не люблю русских, и вообще славянок.
– Напрасно, – усмехнулся «ценитель».
– Они слишком жирные и наглые, – подвел итог второй.
Первый ничего не ответил, вновь навел окуляр на гладкие девичьи ягодицы, на сей раз полуприкрытые кокетливыми кружевными трусиками.
Присутствие этого Виталия Андреевича, высокого чина из министерства, а также спецпропагандиста-журналиста Горлача говорило о том, что мы столкнулись не просто с наркомафией. Мы столкнулись с военной мафией. Да, да, есть и такая. Идеология девяностых была ясной и простой – все на продажу! Обеспечь себя и свою семью по максимуму, а потом хоть трава не расти. И многие генералы и полковники весьма успешно нашли себя в рыночной экономике, не снимая при этом погон. Продавать ведь можно все: оружие, горючее, складские помещения, медикаменты… Все, даже людей. Да, да – солдатиков-срочников для строительства дач и коттеджей нынешним хозяевам жизни. Солдатики работают за жратву (состоящую из двухразовой лапши «доширак»), но живут при этом не в казарме, строем не ходят, «колыбахи» от «стариков» не получают. Всем хорошо… И каждый сам за себя. Таковой является идеология нынешней жизни. И другой идеологии не жди. Все продается, все имеет свою цену. Но самый выгодный товар для продажи – это не срочники, даже не оружие (разве что ядерное или реактивные истребители последней разработки). Самый прибыльный бизнес сегодня – наркотики. Разве могла золотопогонная мафия остаться в стороне? Теперь схема была предельно проста: Хашим делал «крышу» изгорским торговцам, Хашиму, в свою очередь, делал «крышу» (то есть охрану, боевиков, а также контроль над каналами доставки) Эль-Абу Салих. Ну а самого Черного Генерала крышевали не кто иной, как золотопогонные мафиози. И в нужный момент решили вывести его из игры как фигуру весьма одиозную. Ко всему прочему, кто-то должен был за нашу «акцию» получить ордена и продвижение по службе. Посередине всего этого оказались мы. И, кажется, разорвали пару звеньев этой цепи…
Человека ничего не интересует, кроме собственного благополучия и своей семьи. Вот только останется ли он при этом Человеком? А кем он тогда становится? Зверем?! Да нет, его и зверем-то назвать нельзя. Звери, клыкастые да рогатые, сами от таких «человеков» страдают. При министерстве существовал заповедник. Собственный, ведомственный, якобы для защиты редких животных. Зубров, туров и прочих. На самом же деле он был превращен в «зону охоты» для генералитета. Деньжат на обустройство министерские финансисты не жалели. Охотнички с большими звездами прилетают на вертолетах и бьют зубра, тура… Бьют почем зря. Не только из ружей и винтовок, но и из автоматов. Как в песне поется: «для развлечения и веселья». Егеря все на корню куплены. Бывает, еще девок привозят из близлежащих областей и играют с ними в бильярд на раздевание. Громкие пьянки, аж за километр слыхать, гулянки, в результате которых сгорела мемориальная дача одного из заслуженных советских маршалов. Вместе с правительственной спецсвязью сгорела. А снег зимой после таких гулянок красный. От крови зверей, которых с воздуха бьют…