Победить любой ценой
Шрифт:
– Кто приказал захватить тех двух людей? Кому ты должен был доложить о выполнении? – обозначил я интересующие меня темы.
Стриженый сдерживал стоны, он прекрасно понимал, что, стоит ему заорать в полный голос, я не буду с ним церемониться. Однако отвечать на мои вопросы он тоже не торопился, а ведь через четыре с половиной минуты сюда явится строгая Антонина. Мне пришлось ударить его еще раз, а затем сильно надавить ребром ладони на горло. Противник захрипел, глаза чуть не выкатились из орбит.
– Урод, – полушепотом проговорил я. – Я тебя на клочья порву прямо здесь!
Бандит хрипел так, что пена на губах появилась, и тогда я убрал руку.
– Хашим его зовут. Ну, того, кто нанял меня…
– А ты с ним на контракте?
– Я отсюда сваливаю, – замотал головой наемник. – К шайтану все это.
– Правильно сделаешь… Сидел раньше?
– Да… За сбыт наркотиков и разбой. Только освободился, Хашим меня и подцепил.
– Где мне найти Хашима?
– Надо тебе это? Он ведь не я.
– Вопрос повторить? – Я вновь поднес правую руку к его горлу.
Не прошло и минуты, как стриженый сообщил в подробностях, каким образом можно выйти на Хашима.
– Благодарю, – произнес я. – Но если ты меня обманул, то… Не обижайся, но для надежности мне еще кое-что от тебя нужно!
Я быстрым движением достал из сумки-банана видеокамеру.
– Говори внятно. Такого-то числа я в составе банды из четырех человек совершил нападение…
Далее стриженый должен был коротко, но подробно описать вчерашнее боестолкновение. А также указать имя заказчика.
– Э, слушай… – застонал было бандит.
На сей раз я ударил его по ножному сухожилию, причинив немалую боль.
– Я с тобой по-человечески, – вежливо проговорил я. – Если не обманул насчет Хашима, кассету я уничтожу. И тебя больше терзать не буду. Мой совет – через пару дней башка заживет, сваливай отсюда. Включаю, говори!
Последнее слово я сказал с совершенно другой интонацией. И стриженый заблеял подробности вчерашней переделки, подчеркивая при этом, что лично он никого не убивал.
– Замечательно, – произнес я, убирая видеокамеру. – Желаю скорейшего выздоровления!
– Уже поговорили? – спросила Тоня, увидев, что я покидаю палату.
– Так точно. Александр Александрович будет проинформирован, – сообщил я девушке.
Тоня заглянула в палату, убедилась, что стриженый цел и невредим, а потом проводила меня до проходной.
– Ваша жена мне о вас рассказывала много хорошего… Да и мне показалось, что вы хороший человек, – спускаясь по лестнице, сказала Тоня.
– И что же? – поинтересовался я, чуть замедлив шаг.
– Почему же вы… разошлись? – розовея всем личиком, спросила Тоня.
Она оказалась любопытной, как большинство девушек.
– Разошлись, – пожал я плечами, констатируя факт. – И хорошие люди расстаются.
– По-моему, это неправильно, – минуя последнюю ступеньку, возразила Тоня. – Хорошие люди не должны расставаться.
– Не должны, но расстаются, – продолжил я констатацию очевидных фактов.
– Еще к нам зайдете? – спросила Антонина уже у самого солдатского поста.
– Не знаю, как сложится, – честно ответил я и попрощался с девушкой.
Теперь моя дорога лежала обратно, на квартиру Булышева.
Многое говорило о том, что сложится все именно так, что в госпиталь мне придется вернуться. Надеюсь, не в качестве пациента. Уж очень заинтересовал меня начальник госпиталя, Александр Александрович, полковник медицинской службы и сердечный приятель нарконаемников. Я почти ничего не знал о нем, кроме вполне положительных данных, что ранее военный медик служил в «горячих точках» – Афганистане и Чечне… Интересно, что рассказывала моя недавняя супружница этой Антонине? Самое смешное, что Людмила и в самом деле была неплохой женщиной… Вспоминать свою трехлетнюю семейную жизнь мне не захотелось, к тому же я вспомнил про изъятые у «бойца» сложенные вчетверо тетрадные листы. Развернув их, я увидел, что на первом листе крупными буквами написано «оглавление» дальнейших записей. Оно было следующим:
1. Уничтожение личного состава армии, милиции, Федеральной службы безопасности в местах их дислокации.
2. Диверсии на авто– и железнодорожных магистралях.
3. Захват и уничтожение линий телефонной связи (воздушной и подземной), центральных узлов связи и радиостанций.
4. Диверсии против энергетических сетей и электростанций.
5. При первой же возможности – уничтожение (хотя бы частичное) центрального штаба федеральной группировки.
6. Уничтожение или захват транспортных средств (как военных, так и гражданских).
7. Уничтожение связных и агентов противника, а также сочувствующих.
На остальных страничках все семь пунктов были расписаны мелким корявым почерком. Выходит, боевик таскал с собой что-то вроде шпаргалки. Я прочитал пару пунктов. Ничего нового, все это я проходил в стенах Рязанского десантного, а затем в специальном учебном центре ВДВ. Однако ну и задачи у местной наркомафии – диверсии против энергосетей и электростанций! Дочитать «шпаргалку» я не успел, так как послышался отрывистый звонок в дверь. Для Булышева рановато, к тому же он должен был предварительно позвонить на мой мобильный.
– Что вам нужно? – спросил я, на всякий случай не подходя к дверям вплотную и держа наготове боевой кинжал.
Легче всего было бы сперва посмотреть в дверной глазок… И получить пулю в собственный глаз.
– Я к вам по вопросу ремонта, – послышался за дверью незнакомый хриплый голос, явно принадлежащий немолодому, не слишком здоровому человеку.
– Вы ошиблись квартирой, – громко ответил я.
– Да? – удивленно отозвался неизвестный. – Здесь проживает семья Климовых?
– Нет.