Победить в любовной схватке
Шрифт:
Стив ушел, а Каттер повернулся к Джессике.
— Я так и знала, что наш разговор был слишком очевиден, — начала она.
— Как насчет того, чтобы поласкать друг друга ногами под столом во время обеда?
Она бросила на него наигранно грозный взгляд:
— Только если ты обещаешь быть осторожным.
— Солнце, мое второе имя — мистер Осторожность.
Она повернулась и направилась к их столику, бросив ему через плечо взгляд, полный сомнения:
— Давай, Джокер, посмотрим, сможешь ли ты его оправдать.
Джессика сидела за столом
Это не давало ей сосредоточиться, она не могла игнорировать восхитительные круги, которые он рисовал на ее коже чуть выше колена.
Джессика почувствовала запах пряного томатного соуса и наконец заметила человека, обслуживающего группу гостей рядом. Но это был не мужчина. Это был прыщавый подросток. Ей удалось сфокусироваться, и она увидела около дюжины таких же подростков, одетых в черные джинсы и белые рубашки, разносящих подносы с лазаньей.
Обращаясь к Стиву, Каттер наклонился, и его рука скользнула выше по ноге Джессики. Она бросила на него предупреждающий взгляд, но, даже не взглянув на нее, Каттер заговорил с ее бывшим:
— Я ожидал пиццу или гамбургеры.
Не обращая внимания на затруднительное положение Джессики, Стив объяснил:
— Это подарок от местного итальянского ресторанчика, а подростки из клуба вызвались поработать официантами на ужине.
Пальцы Каттера добрались до внутренней части ее бедра, вызывая томление и усиливая сердцебиение. Именно такого поведения она и ожидала от бунтаря и плохого парня. Но она не рассчитывала на то, что будет наслаждаться тайными ласками одного мужчины, в то время как гости за столом полагали, что она пришла сюда с другим. Джессика уже начала сомневаться в своем скептицизме по отношению к Урагану Джейн, потому что Каттер разжег в ней огонь такой силы, как это не удавалось еще никому.
— Мистер Томпсон? — Чей-то голос прервал беседу.
Джессика подняла глаза и увидела подростка, который показался ей знакомым. Лохматые темные волосы доходили ему до плеч, из-под державшихся низко на бедрах джинсов виднелась полоска оранжевых трусов. Все тот же воинственный взгляд с фотографии, которую Джессика показывала Каттеру, но в карих глазах была эмоция, которая удивила ее. Это было восхищение.
Подросток протянул Каттеру бумажную салфетку и ручку:
— Можно ваш автограф?
Палец Каттера замер, прекратил свою тревожную ласку, и рука напряженно обхватила ее ногу. Джессика бросила на него любопытный взгляд и прочитала выражение шока на его лице. Она видела его раньше по телевизору, как он встречался с детьми, приветствовал их, и он всегда был дружелюбным. Но в этот раз взгляд его был хмурым.
Каттер уставился на ребенка, для полного узнавания ему хватило пяти секунд.
Эммануэль. Подросток-отщепенец. Большой фанат Джокера. Драчливый тинейджер, вернувшийся, чтобы окончить школу и последовать по стопам Каттера Томпсона.
Черт. Почему паренек все еще хочет быть неудачником типа него?
Многолетний
— Конечно, парень, — сказал он грубо. Нацарапав свою подпись, он протянул салфетку в надежде, что это все.
Но Эммануэль продолжил:
— Я видел по телевизору, как вы въехали в Честера Куна, — сказал он, забирая салфетку. На Каттера накатила волна тошноты, пока парнишка тараторил с сияющими от волнения глазами. — Чувак, это было чертовски потрясающе! — сказал он, ударяя кулаком по воздуху. — То, как вы пролетели через финишную черту на крыше! И заняли второе место.
Желчь поднялась к горлу Каттера, когда на него нахлынули воспоминания и он мысленно вновь очутился в гоночном автомобиле. Не обращая внимания, Эммануэль продолжал, его глаза светились восхищением:
— Только у вас хватило храбрости, чтобы принять вызов этого козла Честера Куна.
— Эй, — перебил его Каттер, — разве у тебя нет других гостей, которых ты должен обслуживать?
Сквозь пелену полуобморочного состояния Каттер видел, как подросток сделал шаг назад. Лицо Эммануэля стало равнодушным, глаза — безжизненными.
— Ясное дело, чувак.
Подросток повернулся и направился прочь, а Каттер боролся с приступом тошноты. Подросток назвал его храбрым, но Каттеру было виднее.
В голове стучали воспоминания об аварии, он смотрел вслед Эммануэлю. Каттер узнал это отсутствующее выражение на лице подростка — он сам надевал его миллион раз. И обожание тоже. Но его отец не заслуживал этого, и Каттер, черт возьми, абсолютно точно не заслуживал восхищения Эммануэля.
Он закрыл глаза, когда его воспоминания об аварии начали беспорядочно возвращаться. В них не было никакой самоотверженности с его стороны. Каттер был просто взбешен наглостью Честера Куна, когда тот бросил Каттеру вызов. Потому что… это была трасса Каттера.
Он пошел на рискованный шаг, разрушил карьеру — и все из-за злости и тщеславия.
Аромат лазаньи, которая так аппетитно пахла до этого, практически прикончил его. Борясь с тошнотой, Каттер постепенно начал осознавать присутствие остальных гостей за столом.
Взглянув на Джессику, он увидел откровенное разочарование в глазах. Наконец она заговорила неодобрительным тоном:
— Что это было? Ты только что разбил сердце этого ребенка.
Каттер взял липкой рукой стакан холодного чая:
— Я в этом сомневаюсь. — Он откашлялся, поерзал на стуле, подавив в себе желание удрать, убежать от горькой правды. Но Джессика ждала ответа, и он попытался: — Даже если это и так, он переживет.
— Этот мальчик восхищается тобой, — с укором произнесла Джессика.
Каттер сжал стакан в руке, борясь с желанием раздавить его. Или по крайней мере, швырнуть о стену. Но он не мог этого сделать. Потому что он, дурак, сидел рядом с Джессикой на этой нелепой вечеринке.
Он втянул воздух и затем медленно выдохнул, ослабил хватку на стакане, заставляя себя успокоиться. Его не заботило, что думали о нем люди. Это помогло ему выжить.