Победный ветер, ясный день
Шрифт:
И адюльтерчик этот по времени вплотную примыкал к убийству. Не исключено, что таинственная Филипаки сопровождала танцевального божка как верный паладин и даже грела ему постель. А в постели можно многое поведать друг другу, это Бычье Сердце знал на своем опыте.
— Теперь-то вы оставите меня в покое, я надеюсь? — снова напомнил о себе Векслер.
— Почти. Только один вопрос.
Максим Леонидович осторожно снял шейный платок. А потом так же осторожно отодвинул ящик стола и принялся исподтишка сбрасывать туда ручки, карандаши, ножницы и пару степлеров — все то, что могло составлять потенциальную угрозу для мягких и не очень частей тела. Последним
— Какой вопрос, господи?
— Как вы думаете, почему она не явилась на подписание контракта? Это странно, согласитесь. Главная партия в спектакле популярного балетного коллектива… С дальнейшей перспективой творческого роста, я так понимаю. От подобного не отказываются и уж тем более не исчезают в самый последний момент…
— Знаете, у меня слишком много дел, чтобы все бросить и заниматься анализом поведения какой-то взбалмошной девчонки. Я и видел-то ее всего один раз.
— И тем не менее…
— Если она круглая дура, то кто же виноват? А может быть, у нее изменились обстоятельства. Например, пьяному папаше отрезало руку на лесопилке в глухой провинции. Или мать слегла с воспалением желудочно-кишечного тракта. Или брат на мотоцикле разбился. Да мало ли найдется поводов… А если кто-то из известных постановщиков предложил ей более выгодные условия? Такое тоже может быть. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Такое у нас сплошь и рядом бывает — попал в обойму, называется.
— Ну, да бог с ней, с Филипаки, — бросил Бычье Сердце, чем привел Векслера в изумление, — Теперь Валевский и Куницына. Куницына была недовольна выбором Валевского и даже устроила разборки по этому поводу. Не так ли?
— Разборки — это громко сказано. Выяснение отношений было, конечно, но понять Лику можно. Когда Роман задумывал эту постановку, она была единственной кандидатурой…
— И пошла бы на все, чтобы сохранить существующее положение вещей?
— Погодите… Что значит — «пошла бы на все»?
— Угрозы, шантаж, публичные обещания выцарапать глаза и вырвать яйца… Дамочки любят сотрясать небеса… А может быть, и сам Валевский был удобным объектом для угроз и шантажа? Может быть, в его прошлом было нечто такое, что он хотел бы скрыть? И чем могла бы воспользоваться Куницына.
Максим Леонидович нервно хихикнул:
— У каждого в прошлом есть нечто такое, что хотелось бы скрыть.
— Вы же умный человек, Максим Леонидович, — грубо польстил директору «Лиллаби» Бычье Сердце. — Я не беру принудительный кроличий трах на производстве, в обход, так сказать, жены и новорожденного младенца. А если что-нибудь более серьезное…
— Более серьезное? — Векслер пропустил едкое замечание Бычьего Сердца мимо ушей и даже позволил себе улыбнуться. — Торговля наркотиками, вы это имеете в виду? Торговля оружием? Торговля донорскими органами? Или, не дай-то бог, студия по производству детских порнофильмов?.. Чего еще я не упомянул?
— Содержание борделя, — подсказал Сивере. — Содержание наркопритона. Содержание подпольного казино. Содержание подпольной клиники пластической хирургии. Уклонение от налогов. Пособничество международным террористам. Склонность к насилию в быту. Садизм. Эксгибиционизм. Трансвестизм. Педофилия. Эфебофилия. Зоофилия. Алкоголизм. Пиромания. Жестокое обращение с животными…
Леденящий душу список не произвел на Векслера никакого впечатления.
— Вынужден вас разочаровать, майор.
Характер у покойного был не сахар, это правда. Но гениев с идеальным характером не бывает. Для Романа существовала только работа. Только работа и больше ничего.
Четырнадцать-пятнадцать часов изнурительного труда ежедневно, выматывающие гастроли, множество людей вокруг… Да-да, он постоянно был окружен людьми… Множество проблем. Да у него бы просто не хватило бы времени на какие-нибудь сомнительные делишки. Вот так-то.
— Считайте, что я вам почти поверил.
Терзать директора дальше не имело никакого смысла. Бычье Сердце оперативно свернул беседу, сухо попрощался с любителем секса на скорую руку и вышел из кабинета.
Лу Мартин.
Воспоминание о проклятом голубом отдалось радужными кругами в глазах и покалыванием в пальцах. Ни разу в жизни Бычье Сердце еще не чувствовал себя так паршиво; даже когда ему разворотили живот на прошлогоднем задержании банды преступного авторитета Росомахи, ощущения были невыразимо приятнее. А теперь еще придется искать малый зал, возможно, даже спрашивать о нем аборигенов, что тоже радости не прибавляет…
Но зал искать не пришлось. Это стало ясно, как только майор Сивере вывернул из административного крыла. Навстречу ему катилась волна флюидов, тех самых, которые едва не поймали на кукан заглотнувшего наживку доверчивого майора. Волна обдала Бычье Сердце солеными брызгами нетерпения, сразу же за ней последовала вторая, из чего следовал вывод, что Лу Мартин находится где-то неподалеку.
Так оно и оказалось.
Лу Мартин сидел в фойе, прямо напротив входа. Слава богу, он был один, без роя любопытствующих дружков и подружек обоего пола. Чертов балетный опирался на туго набитый рюкзачишко крикливого оранжевого цвета и легонько подрыгивал ногой — он слушал плейер. Влажные волосы Лу Мартина были зачесаны назад и перехвачены узкой лентой. Кожаная жилетка, надетая прямо на голое тело, была такой же гребано-оранжевой, как и рюкзачишко. А татуировка на правом предплечье и вовсе показалась Бычьему Сердцу издевательством: вместо мужественного дракона, мужественного питона или, на крайняк, пары мужественных самурайских мечей гладкая кожа Лу Мартина была осквернена цветным изображением немощного цветка ириса. Бабского по самой своей сути.
При виде Бычьего Сердца Лу Мартин широко улыбнулся и развел полы жилетки, демонстрируя безволосый торс.
— Привет, — сказал он. — Рад вас видеть. Жарко сегодня, правда?
— Разве? — удивился Бычье Сердце, застегивая пиджак на все пуговицы.
— Куда двинем?
— Вы, кажется, хотели со мной поговорить.
— Ну, да. Но ведь не здесь же мы будем разговаривать. Поедем куда-нибудь, поужинаем.
— Может быть, можно обойтись без ужина?
— Лично я целый день ничего не ел.
Умираю от голода. А если я умру, то кто же вам расскажет всю правду о Романе Валевском?
Аргумент был убийственным, и Бычье Сердце притих.
— Хорошо.
— Ужин за мой счет, — чирикнул Лу Мартин и двинулся к выходу, забросив за спину рюкзак.
…Парковка находилась наискосок от «Лиллаби». Бычье Сердце уже был здесь, когда осматривал «Лексус» Романа Валевского. Теперь «Лексус» со стоянки убрали, чтобы не приводить в уныние мнительную ,балетную общественность. Оставшиеся машины были попроще, да и вообще их можно было пересчитать по пальцам: две «девятки», «Победа» образца 1957 года, скромная «бээмвушка», подержанный «опелек» и горбатый «запорик», прозванный в народе «жидовским броневиком».