Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
В середине августа 1964 года в деревню Краснополье, расположенную среди бескрайних степей Саратовского Заволжья на правом берегу Малого Узеня и населенную в основном местными хохлами, из Москвы приехал молодой ученый. Звали его Владимир Южнин. Было ему 22 года, но он уже с отличием окончил биологический факультет Московского государственного университета и, сдав сложнейшие экзамены, поступил в аспирантуру. Впереди его ожидала грандиозная научная карьера. Но не потому, что его дедушка Сергей Южнин, биохимик с мировым
Владимир приехал с женой Тамарой, тоже аспиранткой и сыном Володей, которому исполнилось всего три недели от роду.
– Зачем кроху с собой приперли? – спросила на пороге своей хаты Аграфена Дмитриевна, двоюродная прабабушка Владимира Южнина, крепкая еще восьмидесятилетняя старуха с крупными, довольно грубыми чертами лица и громогласным голосом.
– А пусть с пеленок привыкает к кочевой жизни, – усмехнулся Владимир, – мы ненадолго, три дня погостим, родственников на кладбище проведаем, молоком парного отопьемся, на рыбалку съездим, да и махнем домой в Москву. Хорошо у вас тут, бабушка Аграфена, тихо, спокойно. Не то, что в столице, где сплошная суета и совсем нет времени задуматься о бренности бытия.
Владимир мило улыбнулся.
– Ну, ладно, чего стоять на пороге, – пробурчала Аграфена Дмитриевна, – проходите в хату, будет вам молока вдоволь.
На следующий день Владимир с Тамарой отправились на деревенский погост. Шли узкой тропинкой по степному лугу, солнце припекало, и в воздухе стоял пьянящий, сильно пряный с горьким вкусом запах чабреца или как его еще в народе называют богородской травы.
– Тамара, посмотри вокруг, красота какая! – воскликнул Владимир, рассмеялся и от радости стал водить вокруг жены хороводы. – Вот где бы я хотел окончить жизнь свою! В бескрайней степи! Среди седого ковыля! Среди знойного лета, пахнущего степной полынью!
– Не говори глупости, Володя, – произнесла Тамара испуганно, – помни, мысли материальны!
– Да нет, ты ничего не понимаешь! – Южнин обнял жену за плечи. – Это во мне говорит кровь! Ведь наш род имеет очень древнее происхождение. Мы, Южнины, потомки половцев! Да, да, половцев. Тех самых половцев, последних законных хозяев этих степей!
– Ты шутишь?
– Вовсе нет, – Владимир вдруг перестал дурачиться, и лицо его стало очень серьезным.
– Тамара, я потом тебе расскажу одну семейную легенду, и ты многое поймешь.
На кладбище Южнин долго простоял, молча возле старого почерневшего креста на могиле своего прадеда. Затем заботливо поправил венок, и они с Тамарой вернулись в дом Аграфены Дмитриевны, где уже во всю мощь своих легких орал маленький Володя.
– Ничего не ест, – буркнула прабабка, – криком зашелся, сиську мамкину просит. Не надо было дитя с собой в такую даль тащить!
– Пусть привыкает к кочевой жизни, половецкий хан! – рассмеялся Владимир, взял сына на руки, прижал к себе и он тут же успокоился.
А вечером Владимир с Тамарой взяли удочки, резиновые сапоги, надувную лодку и отправились рыбачить на Узень. К ночи они не вернулись. Не вернулись и под утро. Вся деревня переполошилась и отправилась на розыски. Но нашли лишь пустую лодку, которую прибило к береговым кустам в восьми километрах ниже по реке.
– Утопли! – целые сутки вопила в хате и во дворе бабка Аграфена. И сутки орал, отказываясь от еды, младенец.
Рано
– Ты вот что, кума, – тихо сказала бабка Настя, – вези дитя в Ершов. Там Валька Штормина мальчонку два дня назад родила. Хилого, ничего не ест. А молока у нее много. На двоих хватит. Чай не откажет она тебе. Все же вы близкие родственники.
Так Аграфена Дмитриевна и поступила, отвезла Володю Южнина в родильный дом.
А через три дня отыскали утопленников. И Валька через три дня вернулась. Но с одним ребенком. Второй умер в роддоме. В Краснополье, деревне убитой горем, состоялись похороны. Не до выяснения всех обстоятельств тогда всем было. В одну могилу положили Владимира Южнина, его жену Тамару и умершего младенца.
Так ли все было на самом деле или вовсе не так и что было потом, никто доподлинно не знает. Краснопольские хохлы умели хранить свои тайны.
Глава 1. Нас водила молодость в сабельный поход
На правом берегу тихого и мелководного Узеня, топкие берега которого заросли непролазными ивами и густой сорной растительностью, на пригорке располагалась барская усадьба сбежавшего после Гражданской войны во Францию помещика Жулидова. Огромный особняк, построенный талантливым архитектором – самоучкой из добротного красного немецкого кирпича, видимо, был и задуман в каком – то замысловатом смешении архитектурных стилей. Но с годами дом во многом утратил свое былое великолепие и дворянский изыск. Сорвали с окон наличники, сломали беседки, загубили газоны и тенистую липовую аллею. Литую чугунную решетку, ограждавшую большое поместье, разобрали, отправив в металлолом, а вместо нее из наполовину прогнивших досок соорудили нечто вроде высокого сплошного забора, скрывающего бывшую барскую обитель от острых людских глаз. Однако дом был заметен издалека. Вернее, издалека виднелась его крыша, обитая оцинкованным железом, с какими – то причудливыми башенками и шпилями на ней. И в хороший солнечный день она сияла не хуже церковного купола.
С фасада к дому, с противоположных его углов, были пристроены из тяжелых дубовых досок два высоких крыльца, украшенные металлическими поручнями с веселыми завитушками. В переднем дворике располагались песочница, невысокие лесенки, карусели и низенькие лавочки. Здесь гуляли до обеда и после тихого часа самые маленькие дети. Те, что ходили в младшие группы детского сада центральной усадьбы совхоза «Ершовский». А ребятишкам постарше отводился огромный двор за барским домом. Там был устроен настоящий детский городок с домиками, горками, качелями, турниками, песочницами большего размера.
Двор это был засажен тополями, ясенями и кленами, являл собой райское место для детей, если бы его вид не портил тот самый забор из дурацки не струганных досок, кое – как сколоченных между собой. И каждый мальчишка этого детского сада мечтал втайне сделать подкоп под забором и вырваться на волю из этого детского Рая. Тем более за забором был огромный яблоневый сад. И в дырки между досок были видны эти огромные деревья, с могучими ветвями, на которых висели крупные красновато – желтые яблоки. Они были так близки, что казалось, стоит лишь забраться на забор, протянуть ввысь руку и счастью не будет конца и края. Но лазать по заборам, детям было строго запрещено. И они постоянно втихаря делали сапы и подкопы. Конспирировались, как могли, отвлекали внимание, но зоркие воспитательницы вовремя обнаруживали лазы, вызывали завхоза, по кличке Горыныч, и он быстро закапывал все пути к свободе.