Побег к смерти

Квентин Патрик

Я нацарапал ему маленькую записку: «Спасибо, что не храпели».

Я приставил записку к букету гвоздик в гостиной и вышел из квартиры.

Плаца Вашингтон находилась в двух кварталах отсюда. Я пошел по утренней, залитой солнцем улице по направлению к этой маленькой площади, завернул в кафе и заказал апельсиновый сок и кофе. Кафе было выдержано в американском стиле. Как приятно было попасть в американскую обстановку. Это напомнило мне, что уже завтра я буду в Штатах. Может быть.

Несколько посетителей сидели за маленькими красными столиками. Царила атмосфера безмятежного покоя. Однако тревожные мысли о Дебориной красной сумочке, которую я только что видел, не покидала меня. Я старался понять, зачем Холлидей хранит ее.

Ведь в ней не оказалось ничего существенного, а наличие этой сумочки у него на квартире полностью выдает его. Правда, он постарался спрятать ее в таком месте, где я, по его мнению, не смог бы ее найти. Но я нашел ее. И в одну секунду разлетелись в прах его так тщательно разработанные усилия разыграть из себя глупого туриста, ничего не знающего о деле Деборы.

Поскольку Холлидей — кто бы он ни был — ни в коем случае не был дураком, должна быть какая-то уважительная причина, почему он не забросил сумочку в юкатанских джунглях.

Но какая причина?

Бойкая официантка в высокой накрахмаленной наколке принесла мне апельсиновый сок и довольно неаккуратно салфеткой смахнула со стола крошки.

Я мог представить себе только одну причину. Холлидей хранил эту сумочку потому, что, несмотря на то, что при беглом осмотре в ней вроде ничего нет, у него все же не было полной уверенности в том, что то, что он ищет, не находится в сумочке. Когда юноша украл у меня костюм, я понял, что вещь, которую они ищут, должна быть очень маленькой. Но не может же она быть до такой степени маленькой, даже невидимой простым глазом?

Или может? А почему это не может быть что-нибудь написанное? Например, какое-нибудь сообщение, написанное невидимыми чернилами? Которое можно отлично нацарапать где-нибудь на самой сумочке? Может, Холлидей хранит эту сумочку, чтобы потом где-нибудь в лаборатории произвести соответствующий анализ или проявить чернила?

Официантка принесла мне кофе, быстрым ловким движением поставила его передо мной и поправила прическу. Когда я взглянул на нее, я обратил внимание на человека, сидящего за соседним столом. Это был полный, отлично выбритый человек в модных солнечных очках. Перед ним, приставленный к сахарнице, был один из мексиканских детективных романов в оранжевой обложке. В Мексике считается особым шиком читать детективные романы.

Вид этой книги напомнил мне о том, что Дебора тоже дала мне детективный роман. Я уже несколько раз думал об этой книге, не далее как вчера, но ничего не придумал, поскольку я считал, что речь может идти о бриллианте или еще каком-нибудь осязаемом предмете, который нельзя спрятать в книге. Поэтому я и не придал серьезного значения книге. Я был уверен, что Дебора не давала мне ничего, за чем мог бы охотиться кто бы то ни было. Как я уже говорил, убийства не совершают ради того, чтобы завладеть просто обыкновенной книгой.

Но, вероятно, я ошибался.

В книге можно послать любые сведения. Роман Крег Райс «Убийство по ошибке», может быть, как раз и является тем предметом, за которым они охотятся все время.

Кто-то опустил жетон в неизбежный в подобных заведениях автоматический магнитофон, и «Ля Барка до Оро», исполняемая в танцевальном ритме, заглушила нежный стук кофейных чашечек. Я впервые нашел объяснение бессмысленному, как мне в свое время казалось, поведению Деборы в утро ее смерти.

Предположим, она назначила кому-то свидание перед завтраком. Возможно, это было свидание с человеком, который копошился под ее окном накануне вечером. Поскольку сенот находился в некотором отдалении от развалин, было вполне естественным избрать именно это место для тайного рандеву. Предположим также, что свидание у нее было с человеком, которому она не вполне доверяла. Она привела меня с собой к сеноту в качестве некоторого средства обеспечения безопасности. Не для того, чтобы я принял участие в этом интервью, а чтобы человек, с которым она собиралась встретиться, просто видел меня. Предположим,

он еще до нас спрятался в джунглях где-то около сенота. Он увидит, что она пришла со мной и потом куда-то отослала меня. Он может подумать, что я, в качестве ее охранника, нахожусь где-то поблизости.

Я вспомнил выражение фальши на лице Деборы, когда она посылала меня в отель за фотоаппаратом. А может быть, я ошибаюсь? Может быть, никакой фальши не было? Просто внезапно изменила план? В последнюю перед свиданием минуту ее недоверие к предполагаемому собеседнику настолько возросло, что она отдала мне на сохранение наиболее ценную вещь, которой она обладала, — книгу.

Это также может объяснить, почему она была убита. Человек, который встретил ее у сенота, хотел получить важную информацию, запрятанную где-то в тексте детективного романа. Она обманула его, придумала какую-то неубедительную причину, почему она не принесла эту книгу, и он убил ее.

Я вспомнил Холлидея, как он сквозь очки в роговой оправе смотрел вниз, в сенот, на растянувшиеся от подводного течения серебристые волосы Деборы. Я представил себе, как он до этого схватил красную сумочку, обыскал ее и ничего не нашел.

Наконец-то магнитофон замолчал. Теперь на площади раздавались звуки медных инструментов, заглушаемые ударами барабанов. Я увидел обнаженные загорелые руки и ярко-синие с оранжевым костюмы. Вероятно, это был парад футболистов, чтобы продемонстрировать, до чего спортолюбива мексиканская нация.

И вся эта игра в догонялки, которая велась за последние двадцать четыре часа, приобрела теперь несколько комический характер. Они произвели у меня обыск, избили меня, словом, сделали все, чтобы заполучить двадцатипятицентовую книжонку с детективным романом. И все это время Лена Снуд, забравшись в теплую постельку, читала ее, чтобы убаюкать себя.

Я был очень рад, что наконец-то додумался до чего-то. Еще больше я был рад тому, что теперь у меня есть какое-то определенное дело. Потому что совершенно очевидно: мне необходимо немедленно же забрать книгу у Лены Снуд.

Я крикнул группе хихикающих у прилавка официанток: «Счет, синьорита». Девушка подошла ко мне, вытащила из прически карандаш и нацарапала на листочке счет.

И вдруг мысль, неожиданная и острая, как зубная боль, пронзила мой мозг. Вчера вечером за столом, в присутствии Холлидея, Веры и молодожена, миссис Снуд говорила об этой книге. Я вспомнил ее птичье личико, раскрасневшееся от шампанского. Я снова услышал ее голос:

— Это было ужасно. Бедная девочка. Как раз перед смертью она дата Питеру детективный роман. Он дал его мне. Каждый раз, когда я читаю…

Холлидей, Вера и молодожены — единственные люди, которые могли быть связанными с убийством, — все узнали вчера вечером, что книга «Убийство по ошибке» находится в настоящее время не у меня, а у миссис Снуд.

Одним таким пустяковым замечанием Лена Снуд поставила себя под угрозу смертельной опасности.

Трясущимися руками я оплатил счет. Наконец-то я понял вчерашнюю игру Холлидея. Он настаивал на том, чтобы миссис Снуд пригласила меня на обед потому, что он считал, что книга все еще у меня. И поэтому он приказал юноше усадить меня в свой светло-синий седан после конца обеда. Может быть, и Вера тоже — если она была замешана в этом деле — попросила меня проводить ее до дома для того, чтобы предоставить юноше возможность разделаться со мной на темной пустынной улице. Но, поскольку Лена Снуд выдала тот факт, что книга теперь у нее, его интерес переключился на нее. Вот почему Холлидей спас меня от юноши, которого не успел предупредить об изменении планов, и вот почему он продержал меня всю ночь у себя на квартире — чтобы я не мог связаться с Леной Снуд, потому что — я в этом почти уверен — Холлидей полагает, что мне известно гораздо больше, чем есть на самом деле. Вероятно, он полагает, что я нарочно отдал книгу миссис Снуд, что это просто хитрая уловка, чтобы сохранить книгу в целости.