Побег к смерти
Шрифт:
Сочувственно глядя на мистера Джонсона, эта добрейшая женщина сразу поникла.
— Бедная девочка. Как она сейчас?
— Все будет о'кей. Но она страшно испугалась, бедняжка, да и больно было. Я сидел у нее целый день, но в десять часов меня оттуда выставили.
Он крепко сжимал стакан в своих огромных лапах. У него был тоскливый, растерянный вид, как у сенбернара, когда он никак не может найти нуждающегося в помощи альпиниста.
— Чертовски неприятная вещь в медовый месяц.
— Ужасно, — вздохнула миссис Снуд. — Да и дорого, вероятно.
— Вероятно, очень много. — Слабая тень милой улыбки скользнула по его лицу. — Вот сижу здесь в одиночестве, праздную медовый месяц.
— Что вам нужно — это шампанское. — Миссис Снуд взяла его под руку. — У нас на столе есть бутылка.
Он колебался, посматривая то на нее, то на меня.
— Не стоит беспокоиться из-за…
Но миссис Снуд с решительным видом вела его мимо танцующих пар.
Все, что связано с любым из бывших в то время в Юкатане, безусловно, заслуживает внимания. Но в то время, как миссис Снуд вела мистера Джонсона к нашему столику, я никак не мог вообразить себе что-либо подозрительное в этой совершенно, очевидно, случайной встрече.
Сообщение миссис Снуд о только что перенесенной операции новобрачной на некоторое время несколько утихомирило веселье. Но как только ей самой надоело это новое настроение, автором которого до некоторой степени являлась она сама, миссис Снуд решила развеселить компанию, радостно заявив:
— Ну, по крайней мере теперь ей не угрожает никакая опасность, мистер Джонсон. Вы должны быть благодарны, что не случилось чего-нибудь худшего. Она ведь не свалилась в сенот, как мисс Бранд.
— Мисс Бранд? — послышался совершенно неожиданный вопрос Веры. — Кто это мисс Бранд, которая упала в сенот?
— Как? Разве Питер ничего вам не рассказывал? — Миссис Снуд посмотрела на меня своими птичьими глазами. Потом, повернувшись к Вере, сказала:
— А они были в таких приятельских отношениях. Это было ужасно. Мы все ужасно переживали это событие.
Достаточно подвыпившая, чтобы быть способной к быстрой смене настроений, она, по-видимому, теперь испытывала неподдельный ужас. Пока она рассказывала всю эту историю, я внимательно наблюдал за Холлидеем. Если он чувствует за собой вину, он непременно во время этого рассказа выдаст себя. Но на его лице можно было прочесть только одно: скуку опьяневшего человека. Один раз его рука как бы случайно упала на гладкое обнаженное плечо Веры. Она отодвинулась. Вот и все. Миссис Снуд закончила свой рассказ:
— Боже, это было ужасно. И как раз перед смертью бедняжка дала Питеру один детективный роман. И когда я теперь читаю об убийствах, я всегда вспоминаю об этой бедняжке, которая утонула в сеноте. Ужасно. Вот как все это было.
Она опять умудрилась впасть в печальное настроение, но опять же ненадолго. Ее природная веселость взяла верх, и со словами: «Пошли, мистер Джонсон, давайте немного потанцуем», она потащила молодожена в зал.
Веселье и танцы продолжались до двух ночи. Затем, после тщательной, по пунктам, проверки счета, миссис Снуд оплатила его, оставила довольно крупную сумму на чай официанту и освободила нас.
Мы все вместе вышли в холл. Первым из отеля ушел молодожен. Потом собрался Холлидей. Он расцеловал миссис Снуд, церемонно раскланялся с Верой и снова крепко, с размаха пожал мою руку.
— Ну, Питер, старина! Будьте хорошим мальчиком, не шалите. Не делайте того, что я бы сделал, ха-ха-ха.
Он качался от выпитого шампанского.
У меня было какое-то смутное чувство, что что-то очень важное ускользнуло от моего внимания, просочилось сквозь пальцы. А может быть, я ошибаюсь. В конце концов, может быть, связь между смертью Деборы и тем, что произошло со мной в Мехико, это плод моей фантазии? Или — если эта связь действительно существует — подлинная опасность надвигается на меня совсем с другой стороны? Я пытался ассоциировать убийство, нанесение мне увечья и тайный заговор с этим типичным провинциальным туристом, стоящим передо мной. Я подумал, как было бы смешно и нелепо, если бы я сейчас выдвинул против него все эти обвинения.
Его рука выскользнула из моей. Он оглянулся через плечо, чтобы бросить плотоядный взгляд пожилого человека на обнаженную спину Веры, и потом, навалившись на меня, прошептал:
— Вот это я понимаю, девушка. Питер, мой мальчик Очаровательная девушка. Но смотрите не делайте того, что я сам собираюсь сделать. Ха-ха.
Это была дикая, неприятная шутка. Он разразился громким смехом и ущипнул меня за руку. Потом повернулся и шатающейся походкой начал спускаться с лестницы.
— Спокойной ночи, — крикнул он. — Спокойной ночи всем, спокноч, милмой, спокноч.
Он дошел до двери, осторожно толкнул ее и вышел на ночную улицу.
Вскоре мы с Верой произнесли свои благодарственные речи в адрес миссис Снуд и тоже ушли. Вера сказала, что она живет в двух кварталах от ресторана. На сей раз она была без машины и попросила меня проводить меня ее до дома. Мы шли по величавым, залитым лунным светом улицам. Она буквально повисла у меня на руке.
— Фу, какие люди, — говорила она. — Такая скука! Болтовня, болтовня, болтовня. О Боги!
Мы подошли к большому, во французском стиле дому на углу, окруженному железным забором с воротами в центре. Она остановилась:
— Вот здесь я живу. Большой дом? Нет? Ужасно большой. Миссис Снуд обязательно сказала бы: посмотрите, как дорого он стоит. Зайдете выпить?
Я никак не мог отделаться от смущения. В голове у меня была полная неразбериха. Если бы это приглашение было сделано немного раньше, когда я был полон подозрений в отношении ее, я бы подумал, что это какая-то ловушка и что, возможно, Холлидей или тот юноша ожидает меня за этими воротами. Теперь же, если только я приму это приглашение, я знаю, что меня ожидает очередная страстная любовная сцена с двумя действующими лицами: мужчина — женщина. А я сейчас не был расположен к участию в такой сцене.