Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру
Шрифт:
Приоткрыть “железный занавес”, чтобы увидеть программу конкурентов, было очень интересно для США и NASA, поэтому эти инициативы были не совсем доброжелательными. Программа “Свобода космической станции” за первые десять лет своего существования уже получила более 10 млрд. долл. NASA надеялось получить от русских понимание, знания и столь необходимое оборудование. Бывший Советский Союз обладал огромным потенциалом, но нуждался в притоке западной валюты. Таким образом, сделка была заключена.
По иронии судьбы Российское космическое агентство (РКА) обратилось к капитализму для финансирования своей космической программы и начало продавать туристические места на кораблях “Союз” для полетов на космическую станцию “Мир”.
Коммерческая космическая деятельность в России началась несколькими годами ранее, и ее развитию способствовали несколько первых космических пиратов, в том числе Уолт Андерсон и Джефф Манбер, которые в 1999 году создали компанию MirCorp для приватизации российской космической станции. Компания предлагала состоятельным частным лицам и корпорациям посещение “Мира”. По имеющимся данным, первый космический турист Деннис Тито заплатил русским 20 млн. долл. за полет на корабле “Союз” на МКС в апреле 2001 г. через другую компанию, занимающуюся космическим туризмом, под названием Space Adventures.
Я покинул NASA в конце правления Клинтона и летом 2001 г. работал в аэрокосмической консалтинговой компании, когда появилась возможность побывать в первых рядах российских космических туристов.
Фиск Джонсон, наследник компании S. C. Johnson’s Wax, с которым я работал в NASA, обратился ко мне с просьбой организовать его собственный визит на Космическую станцию. Как пилот, ученый и предприниматель в возрасте около сорока лет, имеющий средства для покупки места, Фиск Джонсон был идеальным кандидатом и клиентом. Его интересовало не получение удовольствия от поездки или рекламы, а обучение и проведение научного эксперимента, который он и его команда разрабатывали в течение предыдущих пяти лет.
За год до этого я вместе с Дэном Голдином ездил в Россию на запуск корабля “Союз” и познакомился с некоторыми ключевыми фигурами в Российском космическом агентстве. Я также знал руководителя компании MirCorp и смог договориться о значительно более низкой цене, чем было заявлено, чтобы мой клиент стал третьим космическим туристом на МКС. Летом того же года я сопровождал Фиска и его небольшую команду в Россию, когда он начал проходить медицинскую сертификацию.
Институт биологических и физических проблем, известный как ИБФП, проводил медицинское освидетельствование космонавтов для РКА на малоприметном объекте в Москве. Несколько тестов проводились в Звездном городке, центре подготовки космонавтов, ближе к концу процесса - если вы успевали дойти до конца. Фиск отлично прошел медицинское освидетельствование и всего за несколько недель сдал все тесты с высокими оценками. При полной поддержке “МирКорп” команда доработала детали полета на “Союзе”. Десятидневный полет, о котором мы договаривались, должен был состояться осенью 2002 года. По нашему соглашению, подготовка должна была занять шесть месяцев, которые должны были быть распределены на следующий год, чтобы учесть другие обязательства Фиска.
Все мы находились в США до 11 сентября 2001 г., когда захваченные самолеты врезались в башни-близнецы в Нью-Йорке и Пентагон в Вашингтоне. Я находился в своем офисе на верхнем этаже напротив Белого дома, когда мы впервые услышали о терактах. Несколько человек вышли на крышу, чтобы своими глазами увидеть происходящее. Мы увидели потоки людей, выбегающих из комплекса Белого дома, а затем обратили внимание на клубящийся дым, окутывающий небо в направлении Пентагона. Поняв, что это не учения, мы сбежали по лестнице и присоединились к толпе людей, уже бегущих по Коннектикут-авеню, прочь от Белого дома, который, как мы опасались, стал объектом нового нападения. Я была на каблуках и не успела далеко убежать, как услышала, что четвертый самолет упал в Пенсильвании. Я одолжила пару теннисных туфель у подруги, которая жила неподалеку, и отправилась в свой пригородный дом пешком. Вид дымящегося Пентагона, когда я бежала по мосту Ки-Бридж, где не было транспорта, навсегда запечатлелся в моей памяти.
События 11 сентября изменили многое, в том числе и возможность Фиска потратить шесть месяцев следующего года на подготовку к полету на корабле “Союз”. Как и другим, ему нужно было сосредоточиться на своем бизнесе, который был нарушен и требовал его внимания. Когда я позвонил Джеффу Манберу из MirCorp, чтобы сообщить плохие новости, он спросил, не знаю ли я еще кого-нибудь, кто мог бы оплатить это место. Способность русских выполнить свои обязательства по МКС зависела от получения западных долларов от туристических полетов.
Пребывание в России вместе с Фиском обнажило экономические проблемы страны, и стало ясно, что безопасное поддержание производства кораблей “Союз” находится под угрозой. Без регулярных денежных вливаний будущее пилотируемых космических полетов, казалось, висело на волоске. Я чувствовал себя в какой-то степени ответственным, поскольку именно мой клиент отказался от участия в проекте. Я обратился к нескольким состоятельным людям, которые ранее проявляли интерес к полетам на “Спейс Шаттле”, с вопросом, не могли бы они приобрести это место. Джеймс Кэмерон был слишком высок для “Союза”, Том Хэнкс ждал, пока подрастут его дети, а Лео Ди Каприо был… слишком занят. Я начал рассматривать более творческие варианты, когда узнал, что в качестве запасного варианта на это место планировалось отправить астронавта из Европейского космического агентства, которое платило даже меньше, чем по контракту, который мы заключили для Фиска.
За несколько лет до этого я занимался вопросами политики НАСА, в том числе курировал исследование брендинга, которое выявило значительный интерес к маркетингу частного сектора, связанному с полетами человека в космос. Исследование показало, что такие потребительские бренды, как Nike и Disney, готовы платить за связь с космической программой, но, будучи государственным учреждением, ни NASA, ни его сотрудники - астронавты - не могут поддерживать коммерческие продукты. Я связался с фирмой, проводившей исследование, и спросил, считают ли они целесообразным привлечение спонсорской помощи для оплаты полета туриста на корабле “Союз” к МКС. Они не только ответили “да”, но и предположили, что в идеале это должна быть мама. Женщина получит заслуженную рекламу, став первой космической туристкой, а матери принимают 70 процентов решений о покупках в домохозяйствах, и поэтому спонсоры отдают им предпочтение.
Не желая упускать уникальную возможность, я построил предложение на основе самостоятельного полета и подписал контракт с агентом. Среди целей проекта были повышение осведомленности общественности о ценности полетов человека в космос, проведение эксперимента Фиска Джонсона, который позволял использовать МКС для разработки жизненно важных лекарств, проверка практики коммерческой космонавтики и получение финансирования для русских, чтобы они могли выполнить свои обязательства перед НАСА. Целью моей космической карьеры был не личный полет в космос, а фундаментальное открытие космоса. Личный полет был бы лишь глазурью на торте. Конечно, это было не без риска. Но я знал, что “Союз” - это самый безопасный способ полета в космос, и моя семья меня поддержала. Моя консалтинговая фирма также подписалась и помогла разработать проект. Мы назвали его “Астромом” и обратились в MirCorp, чтобы начать новый раунд переговоров.