Побег от прошлого
Шрифт:
– Ты куда это собралась, Кристен?
Как и следовало ожидать, стоило только двинуться к выходу, как на пути у нас тут же становится Саю, в один миг утратившая интерес к Ниа. Ее карие глаза выражают крайнюю степень возмущения, так что, замерев в позе «руки в боки», она всем своим видом пытается показать, что никуда нас не пустит, чего бы ей это не стоило. Через несколько секунд, заметив это, к ней подключается и Миса.
– Вы чего? – жалостливо спрашивает она, словно намереваясь вот-вот расплакаться. – Вечер ведь еще только начался, а вы уже уходите? Что случилось?
Эль,
– Ватари стало плохо, - коротко поясняет он, обращаясь к Саю. – Мы пойдем и проверим, все ли в порядке. Если окажется, что тревога ложная, мы обязательно вернемся.
– Знаю я это «обязательно вернемся»,- грустно вздыхает Саю, но по ее глазам видно, что настаивать на своем дальше она уже не намерена. – Ладно уж, идите.
И вид у нее при этом, как у человека, который вот-вот навсегда утратит все самое дорогое в этой жизни и сейчас пытается морально подготовить себя к этому во всех отношениях неприятному событию.
– А кто такой Ватари?! – спрашивает Миса нам вслед, но мы и не думаем останавливаться, чтобы удовлетворить ее любопытство. Остается надеяться, что это сделает Саю.
========== Том 3. Глава 13. Удар в сердце ==========
Стоит только выйти из здания Университета на свежий воздух, как у Эля снова начинает звонить телефон. Когда он вытаскивает его из кармана, на его выразительном лице отчаянно борются выражения надежды на лучшее и опасения, что плохие предчувствия могут оправдаться. И, кажется, последнее выигрывает с большим перевесом.
– Алло? – говорит он в трубку тревожным, чуть срывающимся голосом, пристально глядя перед собой и подняв одну руку, чтобы мы остановились. – Да, здравствуйте еще раз, миссис Беннет. – И на какое-то время замолкает, напряженно слушая собеседницу на другом конце провода. – Что?! Понял, я уже в пяти минутах от дома. Скоро приду.
– Все плохо? – осторожно спрашиваю я, когда он отключает связь и убирает телефон в карман, а мы чуть ли не бегом устремляемся к их с Ватари дому.
– Соседка сказала, что вызвала скорую, но ничего толком не объяснила, - лаконично отвечает Эль.
– Лучше поспешим, - замечает Бейонд, до этого хранивший гробовое молчание.
Мы в ответ только киваем и переходим с полубега на галоп.
Ситуация у дома Ватари до ужаса напоминает мне кадры какого-то малобюджетного голливудского фильма. Стоят машины полиции и скорой помощи, мигая красно-синими маячками и оглушая своими сиренами всю улицу. Всюду снуют люди. Одним словом, бардак. У входной двери замерла та самая миниатюрная старушка, с которой я как-то уже разговаривала – в тот раз это она дала мне номер Ватари. Видимо, это и есть та самая миссис Беннет, с которой и разговаривал по телефону Эль.
Мы хотим, было, подойти к ней, чтобы она рассказала, наконец, по-человечески, что тут произошло, но в этот момент из дверей появляются медики, спешно везущие лежащего на каталке Ватари
– Что здесь случилось? – набрасываемся на них с вопросами мы.
– Не сейчас! – тут же грубо рявкает один из санитаров, бесцеремонно отталкивая нас в сторону.
– Мы, вообще-то, родственники этого человека, - возмущенно возражает Бейонд.
– Тогда в ваших же интересах не путаться у нас под ногами, - отрезает тот. – Все вопросы адресуйте полиции, а нам, пожалуйста, не мешайте заниматься своей работой.
И, не говоря больше ни слова, медперсонал погружает Ватари в машину, после чего оттуда выглядывает полная женщина-врач средних лет и призывно кивает в нашу сторону.
– Кто-то один пусть едет с нами, - распоряжается она. – Надо заполнить бумаги.
Эль тут же срывается с места и, бросив нам через плечо «Я позвоню, как только все прояснится», идет в машину. Бейонд только кивает и недовольно качает головой. И невозможно не заметить, что это происшествие с Ватари подкосило его куда меньше, чем Эля, который все это время места себе не находил. Впрочем, ничего удивительного. Из них двоих Эль намного сильнее привязан к деду, который его, по сути, вырастил. Но вот то, что Бейонд выглядит настороженным и возмущенным, видно невооруженным глазом. Даже мне.
Когда скорая помощь, пронзительно визжа сиреной, уезжает прочь, мы подходим к офицеру полиции, который стоит рядом со своей машиной и, положив на капот лист бумаги, что-то быстро строчит, то и дело сбиваясь и исправляя написанное.
– Что здесь произошло? – наседает на него Бейонд, кажется, уже отчаявшись услышать хотя бы мало-мальски внятное объяснение.
– Попытка отравления, - отвечает он, не отрываясь от писанины. – Кто-то принес вашему дедушке отравленные конфеты, которые и вызвали приступ.
– Кто? – сразу спрашиваю я.
– Следствие выяснит, - говорит офицер, по-прежнему не поднимая глаз. – И я вынужден попросить вас поехать со мной в управление. Детектив задаст вам несколько вопросов.
В полицейском участке, как всегда, яблоку негде упасть – все заняты делом. Указав нам на жесткую деревянную скамейку возле двери в один из кабинетов и велев ждать, пока нас не вызовут, офицер куда-то уходит, и о нас все забывают. А мы остается сидеть в этом коридоре дураки дураками, ожидая неизвестно чего.
– Что, теперь этот ублюдок решил переключиться с животных на твоих знакомых и родственников? – неуверенно смотрю я на мрачного, как туча, Бейонда.
– Судя по всему. – Он сумрачным взглядом сверлит противоположную стену. – И, что самое поганое, сейчас за это возьмется полиция, а это уже серьезно.
– А может, это к лучшему? Ведь?.. – начинаю, было, я, а потом затыкаюсь, ибо понимаю, что несу полный бред.
Какое там «к лучшему»?! Ясно ведь, что поймай полиция преследователя, она выйдет на дело об убийствах в Англии, а если выйдут на это дело, то по характеру ран, нанесенных жертвам, выйдут на Бейонда. Ситуация и правда хуже не придумаешь, а самое главное, что и поделать-то вроде бы ничего нельзя!