Побег от прошлого

Iriri

– А, ты еще тут, Кристен, - говорит он чуть ли не минуту спустя.

– Представь себе, - приторно отвечаю я. – И никуда не уйду, пока ты мне все не объяснишь. Я уже устала от твоих сюрпризов.

– У, это только начало, Кристен, - многообещающе отмечает он, загадочно улыбаясь. – Что ты вообще о нас знаешь? Полагаю, Эль не слишком-то любил рассказывать о себе, я ведь прав?

– Что у тебя и Ватари за отношения? – задаю я вопрос, ради которого, собственно, и тащилась в такую даль.

Бейонд молча обходит диван, а потом перегибается через

спинку, склоняясь к моему уху. Эта его привычка разговаривать, стоя за моей спиной, а соответственно, не показывая своего лица, уже начинает раздражать, но я стойко терплю и это.

– Я ведь уже сказал тебе, Кристен, - шепчет он. – Ватари просто мне немного помогает. Оплачивает дом и все такое.

– Но почему ты не скажешь об этом Элю? – я окончательно перестаю что-то понимать.

«И почему Ватари ничего ему не говорит?» - не спрашиваю я вслух.

– Почему ты просто… ну не знаю… не вернешься к ним и не начнешь вести нормальную жизнь? – вопрос получился каким-то нелепым, но я вряд ли смогу подобрать нужные слова, даже если мне и представится шанс его переиграть. – Зачем тебе то, что ты делаешь? Я не понимаю…

– Конечно, ты не понимаешь, - хмыкает Бейонд.

– Эль очень хочет, чтобы ты вернулся, - продолжаю я. – Я не знаю, как объяснить лучше… Но он словно живет только ради тебя. Он постоянно думает только о тебе. Даже когда мы разговариваем, даже когда целуемся, - на этот моменте он опять громко хмыкает, но я предпочитаю не обратить на это внимания, - он меня словно не видит. Словно смотрит сквозь меня. И это обидно… Но я понимаю. После всего, что вы вместе пережили… Неудивительно, что вы стали друг для друга самыми близкими людьми. И ни я, ни Ватари, ни кто-либо другой никогда не заменим для вас друг друга.

Бейонд слушает меня, мрачнея с каждой секундой и, наконец, когда я договариваю последнее слово, небрежно бросает:

– Заткнись, Кристен.

– И самое смешное, - продолжаю я, не прислушиваясь к его возражениям, - ты ведь прекрасно знаешь, что я права. Можешь спорить, сколько хочешь, но я прекрасно знаю, что Эль тебе так же дорог, как и ты ему.

– Я же сказал, заткнись, - повторяет он. – Слушать не желаю.

– Но ведь это же правда, - мягко возражаю я. – Прими ее.

Он ничего не отвечает, просто сидит на диване и сверлит противоположную стену таким взглядом, что мне остается только удивляться, что она под ним не ломается.

– Когда ты последний раз спал? – внезапно даже для самой себя меняю я тему разговора и, кажется, поступаю правильно, поскольку Бейонд тут же отрешается от мрачных мыслей и удивленно таращит на меня свои огромные глаза. Глядите-ка, даже его удивить можно, кто бы мог подумать. – Я имею в виду нормально спал, - уточняю я. – А не прибегал к этой вашей полудреме на один-два часа.

– Не помню, - деревянным голосом, не предвещающим ничего хорошего, отвечает он. По спине у меня бежит неприятный холодок, но я уже в который раз за этот вечер вновь поспешно беру себя в руки.

– Не хочешь попробовать? – Моя

твердая уверенность, что хорошо выспавшиеся люди становятся добрее позволяет мне полагать, что, может, тогда и до Бейонда дойдут мои слова.

– Собираешься спеть мне колыбельную? – на его лице не дрогает ни один мускул, зато голос звучит так, словно я предложила ему как минимум поесть живьем трупных опарышей.

– А ты действительно этого хочешь? – на всякий случай интересуюсь я.

– Обойдусь как-нибудь, - все тем же тоном отвечает Бейонд, и неприятный холодок снова возвращается, и намного ощутимее, чем раньше.

– Я могу покараулить твой сон, если хочешь? – не отступаю я. – Эль проспал почти сутки без всяких кошмаров, хотя… – я заминаюсь, не зная, стоит ли продолжать. С одной стороны, это здорово может подкрепить мои слова, но с другой – напомнит ему о самой страшной поре в жизни, - мы тогда находились в том самом доме, - все же произношу я, - где вы жили с приемными родителями…

– И не уговаривай. – Увы, но мои слова все же не возымели должного эффекта. Может, обстановка не та?

– Я могу быть очень настойчивой, - спокойно замечаю я.

– Я тоже могу быть очень настойчивым, - говорит Бейонд таким тоном, что у меня мигом пропадает желание дальше настаивать на своем. В конце концов, как бы он благосклонно не реагировал на мое присутствие, ни на секунду нельзя забывать о том, кто он такой.

Мои размышления прерывает звонок сотового телефона. Мельком глянув на экран, я вижу, что это Эль. Ну конечно, я же просила Ватари передать, чтобы он мне перезвонил. Да, немного не вовремя… Но делать нечего, так что я беру трубку.

– Да?

– О чем ты хотела поговорить, Кристен? – сразу переходит к делу Эль, не тратя время на слова приветствия.

– Я… я сейчас немного занята… – медленно говорю я, неуверенно косясь на Бейонда, который, в свою очередь, глянув на меня, внезапно оживляется.

– О, так это мой братик? – спрашивает он, и сонливости как ни бывало. Мне бы так… – Ну-ка, дай-ка мне телефон.

И, не дожидаясь, он подходит ко мне и вырывает трубку из рук. Повертев ее перед носом, держа большим и указательным пальцем, подносит к уху и отворачивается, но я все равно успеваю увидеть, как его лицо преображается на глазах, превращаясь в какую-то жуткую маску, от которой так и веет безумием. И это вызывает у меня непроизвольную дрожь и чуть ли не трепет.

– Ну здравствуй. – Я про себя отмечаю, что если бы он так заговорил со мной, я бы явно в тот же день загремела в психушку. – Эль. Сколько лет мы не виделись? Десять? Надеюсь, ты все это время был хорошим мальчиком? Мне бы очень не хотелось узнать, что за время моего отсутствия мой брат совсем от рук отбился. – Блин, вроде бы слова как слова, но даже у меня мурашки побежали, когда я это слушала. Не представляю, каково пришлось Элю. – Алло? – Бейонд отводит трубку от уха и с интересом смотрит на экран, а потом опять вслушивается в доносящиеся оттуда звуки. – Алло? Меня слышно?