Побег с Шиэго II
Шрифт:
— Стой пока здесь! — развернулся ко мне орк и показал рукой на стул. — Здесь, понял?
— Ээ, не понимаю, — ответил я.
— Здесь пока стой, — орк взял меня за плечо и подвёл к стулу.
Я помахал головой в знак понимания, а он пошёл дальше, обошёл кучу породы и через несколько шагов пропал из виду. Вернулся он минут через пять или семь с каким-то эльфом в такой же шахтерской форме, как у него, но более замызганной и пропылённой.
— Ты понял? Будете его учить, чтоб через месяц он знал всё, что знаете вы, иначе и вам, и нам тоже не поздоровится, надзиратель шутить не будет, — говорил он ему на орочьем, и эльф недовольно кивал.
«Наверно, он немного понимает орочий без переводчика», — предположил я.
— Всё, занимайся им, Кирбаэль, вы за него в ответе, бригадир спросит с вас в случае чего, — закончил Иваригус, похлопал эльфа по плечу, повернулся ко мне и показал жестом на эльфа:
— Остаёшься с ним!
После
— Куда ты разогнался, дружок? Ты теперь работаешь с нами, — заявил он.
— Ээ, Хакрис нельзя работать, идиот, кушать, спать, — я повернулся к нему и начал вводить в курс дела.
— Это я уже понял, мастер рассказал о тебе и твоей грустной истории, — он засмеялся. — В твоих интересах быстрее всему учиться, иначе тебя поставят не на эту замечательную работу, а на штрафные работы.
Я рассмотрел его — довольно высокий, поджарый эльф с темными волосами, лет тридцати пяти или немного больше. Взгляд жесткий, лицо запыленное и худое.
— Ты меня понимаешь вообще? — он облокотился на свою лопату.
— Хакрис эльф, понимает, — я кивнул.
— Тебя Хакрис зовут? Что ж, хорошо. Я — Кирбаэль, мой напарник — Даргэнс. Работаем мы здесь, это наш участок. Мы расширяем вот эту шестнадцатую площадку, и дальше будем прокладывать тоннель к титановой жиле. Понимаешь меня?
— Да, площадка, напарник, — я снова покивал головой.
— А еду ты с собой не взял? — он посмотрел на мою канистру.
— Хакрис кушать хочет, не дали.
— Плохо, надо было сказать мастеру. Теперь будешь голодный целый день. Хотя он и говорил, что ты какой-то умственно-отсталый, — шахтер снял каску и почесал голову. — Ладно, клади вот сюда воду и пошли со мной, надо тебя вводить в курс дела.
Я ещё немного постоял, он повторил жест и я пошёл за ним.
«Конкретно здесь корчить из себя совсем невменяемого дурачка нецелесообразно, посмотрим, что это за эльфы, как они сюда попали, чем занимаются, чем я должен заниматься, да и вообще…» — с этими мыслями я пошёл внутрь этой площадки за эльфом-шахтером.
В общем и целом, всё оказалось совсем не настолько безнадежно и тяжело, как я изначально предполагал, но всё равно задница была очень глубокая и ощутимая, и выхода я из неё пока что и близко не видел. План пока тоже не мог придумать, было мало информации. В тот день я познакомился немного получше с Кирбаэлем и Даргэнсом. Это были их фамилии, и называть здесь было принято всех по фамилии, она заменяла заключенному номер.
За следующие две недели я узнал очень многое, это позволило сделать мне небольшие намётки на будущее. Распорядок бригады подрывников, которой командовал уже знакомый мне бригадир Фориунз, начинался рано утром по местному времени. Все вставали, быстренько завтракали ненавистным мне ещё с больницы концентратом из протеина с добавками каких-то круп, иногда овощей, потом пять минут пили стрёмный чай, забирали с собой в термосах обед и ужин, запасались водой и разбившись на отряды и звенья, пешочком шагали на свои участки. Одним из самых ближних участков был как раз наш, но всё равно нам приходилось каждое утро идти около полутора километров. Самый дальний участок был в семи километрах вглубь от нашей жилой площадки.
Из разговоров напарников, а по вечерам и по утрам — из разговоров орков я узнавал очень многое, и постепенно по крупицам у меня сложилась картина. Оказалось, что у бригады подрывников были две жилых площадки в девятой шахте, они были пронумерованы и назывались на местном жаргоне «гостиницами». Ещё была бригада расчистки, но она постоянно здесь не жила, а работала по всем шахтам — как раз в девятой они за неделю закончили устранять последствия аварии на дальнем участке и их перебросили куда-то ещё. Ещё были три бригады добычи, которые занимались непосредственно процессом добычи, сортировки, вывоза и отгрузки сырья, ну и всем таким прочим. По нормативам и эльфийской, и вампирской юстиции мы должны были жить как раз в тех огороженных колючей проволокой домиках и нас должны были каждый день возить оттуда в шахты и обратно, но мудрое руководство в лице госпожи Бьюсанне придумало экономить время, транспортный ресурс и топливо — девятая шахта была самая дальняя и самая старая, и несколько лет назад по мере её дальнейшего расширения и углубления было принято решение поселять шахтеров-заключенных непосредственно в технологических выемках. С тех пор заключенные практически и жили в шахте. Это было очень опасно во всех отношениях, но никого не волновало, естественно. В остальных шахтах такого ещё не было, и тамошние шахтеры-заключенные жили именно в домиках, а вольнонаемные, по сути бывшие заключенные в основной массе — в тех неогороженных бараках, которые я видел из окна четырехэтажного здания.
Многое стало понятно и о самих заключенных — из пространства орков сюда периодически пригоняли осужденных
К моему глубокому удивлению, орки хоть и были достаточно конфликтными и вспыльчивыми сами по себе и по отношению друг к другу, но конкретно моих напарников-эльфов и лично меня никто особо не задирал и не трогал. На второй день утром один из ушлых орков попытался выцыганить у меня продуктовую карту, что-то предлагая на ломаном эльфийском, и когда я отказался, он пообещал мне неприятности. Но его урезонил подошедший Даргэнс — здоровенный эльф с лицом боксёра-убийцы и размером с хороший шкаф. Он был осуждён к смертной казни с отсрочкой за убийство троих полицейских при налёте на провинциальный банк на одной из захолустных планет ЭТС. Раз в день они стабильно спорили с Кирбаэлем на эту тему, потому что он утверждал, что невиновен, чист как слеза и его подставил какой-то воротила из администрации банка. Сам Кирбаэль был осуждён на тридцать лет за космическое пиратство, которым он занимался на границе ЭТС и Сельскохозяйственного Доминиона Эльфов, на старом истребителе в одиночку нападая на автоматические межпланетарные шлюпки-транспорты с протеином и другими полуфабрикатами.
От работы я не отлынивал и уже на третий день довольно интенсивно махал киркой и лопатой, расчищая левую часть выемки, ещё одной будущей «гостиницы», от скальной, очень твёрдой породы. Сами отвалы скапливались возле входа и составляли уже внушительную кучу в несколько тонн. От употребляемой воды периодически болел живот, а протеиновое варево с небольшими добавками овощей или крупы еле-еле восстанавливало силы. Уже на четвёртый день после попадания в шахту я чувствовал себя, как выжатый лимон. Тело постоянно ныло и болело, а шахтерские рукавицы не спасали от волдырей на руках. Естественно, ни о каких роботах или даже полуавтоматике нечего было и мечтать. Даже отбойные молотки были дефицитом и часто ломались. Хотя по разговорам, здесь, в южном комплексе, разнообразные роботы использовались в других шахтах, а ещё их очень много было на свалке. Более огромный и развитый северный добывающий комплекс использовал роботов в гораздо больших масштабах, но это были только разговоры.
Примерно в таком ритме прошла ещё неделя. Я понемногу начал терять счёт времени, тяжелый труд и рутина отупляли. День обычно начинался с тяжкого пробуждения, потом умывания, очереди в туалет и быстрого завтрака, где все толпились и орали друг на друга — за невыполнение дневных норм выработки могли лишить следующего завтрака, и это было гораздо более серьезным мотиватором, чем мне показалось на первый взгляд. Плюс начислялись какие-то деньги, и их тоже могли списать с накопительного счёта. Точнее, те остатки, что там оставались после различных судебных и административных вычетов. После завтрака мы обычно шли толпой по коридору вглубь и постепенно расходились по лабиринтами тоннелей, каждое звено к своим участкам. Подрывниками мы были больше на словах, конкретно сейчас крупных работ со взрывчаткой не проводилось: как из-за дефицита самой взрывчатки, так и по причине опасений новых выбросов газа — ждали поставок какого-то нового оборудования. После тяжкого труда часов по девять или десять мы тоже пешком возвращались, кое-как купались и падали на свои кровати, при этом мне надо было ещё залезть на третий ярус. Нечего и говорить, что в таком ритме я днями не заходил в меню импланта — и некогда было, и не хотелось. К концу третьей недели, убедившись, что основной массе орков и начальству на меня плевать, а эльфы меня не выдадут, я начал понемногу демонстрировать более разумные навыки общения и перестал называть себя в третьем лице: «Хакрис хочет, Хакрис спать» и всё подобное. Я начал выражаться в их присутствии почти как обычный эльф, но с небольшими, часто забавными оговорками и более заторможено. Они меня хоть и перестали считать явным дурачком, но частенько называли «отсталым», «тормозом» и «склеротиком». Иногда это меня даже раздражало, но в принципе я на них не обижался.
К концу третьей недели, ближе к вечеру, когда мы сожрали свои порции ужина из термоса-судка и немного отдыхали, к нам заявился мастер отряда, Иваригус, чтобы проверить ход работ. Заходил он раз в два или три дня, и отмечал в планшет выполненные объемы.
— А что это вы, злыдни, расселись? План за вас сам себя не выполнит, — он светил мощным фонарём на кучу породы, которая постепенно скапливалась ближе к выходу и в скором времени должны была понемногу вываливаться в коридор.
— Мастер, я же вам ещё позавчера говорил, что этот шлак уже давно пора вывозить, — ответил на плохеньком орочьем Кирбаэль, который с ним обычно общался, поскольку немного выучил язык за четыре года нахождения здесь.