Побег
Шрифт:
Четверть срока истекла, и Багров снова ворвался в неспокойный быт Петровки.
Тот февральский день начался для Пал Палыча трудно: с посещения одного из райотделов милиции, где он просил о снисхождении к подследственному. Впечатление от разговора осталось тягостное.
Не раз они с Кибрит и Томиным (да и с другими коллегами) замечали, что некоторые люди и дела почему-то «прилипают» и тянутся за тобой десятилетиями. По-разному, конечно. То пылящееся в архиве дело обнаружит вдруг «метастаз», разросшийся из маленькой твоей давнишней недоработки. То все натыкаешься и натыкаешься на какого-то человека – сначала
На сегодняшний визит Знаменского понудил телефонный звонок из прошлого. Звонивший назвал себя – Чемляев. Фамилия помнилась Знаменскому, голос был неузнаваем: старый, слабый и жалобный. А когда-то он гремел, полный праведного негодования. То был голос бескомпромиссного борца.
С Чемляевым Знаменский близко столкнулся, когда вел дело крупной автобазы. Следователь, который начал его, пошел на повышение, и Знаменскому передали груды папок, завалившие стол и стулья. Тут содержались путевые листы за несколько лет на добрую сотню машин, а также неисчислимое множество всяких других документов, которыми занимались матерые ревизоры.
Выводы их не оставляли места сомнениям. Все многолетнее преуспеяние грузовой автобазы престижного ведомства целиком основывалось на жульничестве. Машинам приписывалось несусветное количество якобы перевезенных грузов на нереальные расстояния. А так как показатели работы измерялись в тонно-километрах (т. е. сколько тонн и на какое расстояние перевезено), то шоферам и дирекции полагались отличные премиальные.
Неизрасходованный же бензин через несколько «своих» автоколонок тек «налево», а чаще – чтобы уж вовсе без хлопот – просто варварски сливался в кюветы.
Бунт на базе против подобных трудовых успехов подняли несколько шоферов во главе с бывшим танкистом Чемляевым, горевшим, бежавшим из плена и не боявшимся никого и ничего. Он-то и добился наконец возбуждения уголовного дела против руководства автобазы.
Прав он был и по-человечески и юридически, всяко.
Но прав был и главный его противник – директор автобазы Дашковцев.
– Почему тягать одного меня? – возмущался он. – Точно так работают все автобазы страны! Что прикажете делать с неизбежными простоями на погрузке и разгрузке? Никуда от них не денешься. Не денешься от малых грузов на малые расстояния. Или лошадей с телегами воскресить? Вы поймите, Пал Палыч, все, все абсолютно накручивают спидометры и раздувают тонны и километры. Это система работы. Потому что в корне порочен принцип измерения труда в тонно-километрах. Он всему причина! А вы ухватили меня, потому что честный дурак за рулем попался… Я даже и не злюсь на него по-настоящему. Но не с меня же спрос, а с Госплана и Совмина!
– Но вы признаете, что перевыполнение плана годами шло за счет приписок? – вынужден был спрашивать Знаменский.
– Доказанный факт.
– Это законченный состав преступления: злоупотребление служебным положением с корыстными целями и должностная халатность.
– Эх, Пал Палыч, давайте тогда всех директоров пересажаем. И большинство шоферов – непосредственно ведь они спидометры крутили и в путевых листах враки писали!
– Сейчас речь только о вас, – тускло возражал Пал Палыч.
Дело Дашковцева ведомственная прокуратура прекратила, о Чемляева дружно вытирали ноги. Знаменский тайком от матери глотал на ночь снотворное…
И вот много лет спустя – телефонный звонок. Боготворивший отца-героя сын Чемляева, не снеся его поражения, проникся ярым цинизмом, обозлился на государство, на общество, спутался с блатнягами и наконец вошел в банду. А банда засыпалась на взломе торговой палатки.
Коллега в райотделе посмотрел на Знаменского рыбьими глазами и попросил не засорять ему голову посторонними для расследования соображениями. Пал Палыч прислушался внутренним ухом к разбитому, дряхлому голосу Чемляева, уселся поплотнее на жестком стуле и принялся втолковывать коллеге, что тот упускает собственную выгоду.
– Парень вам противен: отказывается отвечать на вопросы, держится волчонком, дерзит и прочее. А я приношу вам ключ к его запертому сердцу. Объясняю его психологию. Не воспринимайте меня как ходатая, сам их не терплю – но как источник ценной информации. Благо вы опытный умный следователь, – Знаменский понятия не имел, что он за следователь, но комплимент не помешает, – сумеете извлечь пользу из сведений о прошлом обвиняемого. Разумеется, не впрямую заговорив об отце, тут, я думаю, мы друг друга понимаем, парень еще больше взбеленится. Но как-то косвенно, осторожно вы нащупаете к нему подход…
Коллега начал обнаруживать признаки жизни: почесал натертую очками переносицу, поправил галстук, стал подавать реплики.
Через полчаса они перешли на «ты», и была намечена линия поведения коллеги в отношении Чемляева-младшего… Даже если ее удастся очень грамотно провести, парню это поможет на воробьиный шаг. Ну, на два. Грустно.
А когда грустно, тянет к друзьям. Сашу неизвестно где ловить. Ну а к Зиночке есть предлог заглянуть.
– Зина, прислан с официальным приглашением. В следующую субботу в нашем доме – великое торжество. Мамино пятидесятилетие.
– Неужели уже пятьдесят? Прямо не верится!
– Значит, в субботу, в девятнадцать ноль-ноль ждем.
– Непременно!
– А теперь мне требуется твой совет непрофессионального порядка. Что нам с Колькой дарить матери? Mы уж прикидывали так и эдак…
– Да, своего рода проблема.
– Отец всегда преподносил роскошные букеты. Среди зимы это впечатляло. Но у него, естественно, были друзья в ботанических садах. А главное, о каждом цветке он тут же рассказывал что-нибудь удивительное. Выходил не букет, а целая поэма.
– Послушай… она ведь любит животных. Может быть, канарейку, попугайчиков?
– Нет, только никого в клетке!
– Тогда щенка? Рикки, например, жуткий шалопай, но без него в доме было бы очень пусто.
– Гм… и правда, надо подумать.
Томин любил бесшумно появляться и громко здороваться.
– Фу-ты, опять подкрался, как кошка!
– Тренируюсь, Зинаида… Когда говорят: «Пал Палыч вышел», нетрудно догадаться, куда он вошел. У вас интим или служебная беседа?
– Приглашаю Зиночку на семейный праздник. Но ты тоже в числе званых, так что присоединяйся.