Побочный эффект
Шрифт:
А салаты? Какому отдать предпочтение? Оливье — однозначно. Сергей не поймет, если на новогоднем столе не будет его любимого салата. Но Оливье — слишком банально. Как и селедка под шубой. Надо бы что-то праздничное, необычное. Изысканное. Невесту, например. А что — как раз белый, под цвет торта.
К черту Невесту! Ее никто не любит. Лучше банально, но то, что любят все, и что делается раз в году. Пусть будут банальные до невозможности Оливье и Шуба! С селедкой возни не оберешься — именно поэтому любимый салат так редок в их меню. Ира терпеть не могла, когда в Шубе попадались косточки — вроде не салат ешь,
Решено. Пусть будет Шуба. Ну и Оливье — куда без него. А к ним отдельно нажарить грибочков — кто так хочет, кто с картошечкой. И еще чего-нибудь вкусненького. Но не так много, как в прошлом году. Куча продуктов пропала. А главное — организму не полезно такое изобилие. Вся эта вкуснотища имеет отвратительную привычку откладываться на бедрах и талии некрасивым напоминанием о пиршестве.
Но праздничное меню — такая мелочь по сравнению с главной дилеммой. Сергей — вот закавыка. Что делать с ним?
Уже третий год корпоративные вечеринки были открыты не только для сотрудников, но и их 'половинок'. Вроде не так и много. Но учитывая, что таких мероприятий проводилось не менее трех в год — 1 марта праздновали День Мужчин, совмещенный с Женским Днем, 3 сентября день рождения треста, и, конечно же, Новый год — Ире предстояло уже в восьмой или девятый раз обмануть мужа.
Или не обманывать — идти вдвоем?
Хорошо бы вдвоем. То-то Лариска бы в лужу села. Пора, давно пора поставить ее на место! Ничего не понимает человек. Или просто не хочет понимать? Сколько раз говорить: у них с Русаковым все замечательно!
Все верно, нужно идти с ним. Плевать, что у него пальцы потемнели от железок. В конце концов, она может сделать ему маникюр. В салон к маникюрше она его, конечно, не поведет — позорище, мужик и маникюр?! Но сама? Почему бы и нет. Вообще как это глупо — стесняться собственного мужа. Он ведь свой, родной. И какая разница, что кто-то о нем может подумать. Или не о нем, а о ней — тоже без разницы. Главное, что они сами о себе думают. А насколько муж-работяга подходит жене-начальнице — пусть подчиненные судачат, если им больше поговорить не о чем. Плевать на всех. Почему она, дура, столько лет изводила себя этими глупостями?
Решено. Они идут вместе.
А если кто-нибудь сболтнет, что брать с собой 'половинок' разрешили еще три года назад? Как объяснить Сергею, почему она только теперь решила представить его своим сотрудникам? Может, он и понял бы причину. Но Ира никогда не осмелится ее озвучить. Никогда. Он почувствует себя оскорбленным. Разве может жена стесняться мужа?
Нельзя допустить, чтобы он узнал о ее маленьком обмане. Даже маленький обман ведет к большим обидам. Но как обезопасить себя? Как гарантировать, чтобы никто в присутствии Русакова не сболтнул лишнего? Не отпускать от себя ни на шаг? Допустим. А если какой-нибудь идиот надумает произнести тост во всеуслышание: 'Спасибо дорогому руководству, что уже три года позволяет мне привести с собой жену'. И тогда…
Нет. Не может Ира так рисковать. Хотелось бы заткнуть рот Трегубович, но безопаснее терпеть ее подколки.
Новый год праздновали двадцать восьмого декабря. Генеральный директор прекрасно понимал, что ни двадцать девятого, ни тем более тридцатого собрать коллектив разом не удастся: среди сотрудников было немало женщин, а им сложно вырваться из дому накануне праздника: каждая уважающая себя женщина в эти дни занята столом, хозяйством, собственной внешностью.
Двадцать восьмое декабря подходило для вечеринки как нельзя лучше: настроение уже праздничное, хлопотать же по хозяйству еще рановато. А потому ни одна сотрудница не будет чувствовать себя преступницей, отрывая от дома, от семьи драгоценный предпраздничный вечер.
Как обычно, отмечали в ресторане 'Домашняя кухня'. Название неказистое, даже нелепое для ресторана. Да и особенно модным заведение не было. Зато расположено удобно: пусть не самый центр города, зато неподалеку от главного офиса и метро. Впрочем, метро особой роли не играло — после веселья сотрудников развозил по домам специально нанятый автобус.
Особым уютом заведение тоже не отличалось, зато — неоспоримое достоинство — кухня была действительно почти домашняя, за что генеральный и привязался нежно к этому ресторанчику. А уют… Что уют? Неужели тяжело создать уют для новогоднего праздника? Украсили зал еловыми ветками, гирляндами, шарами, серпантином — вот тебе и уют. В углу рядом с эстрадой установили большую елку, украсили по всем правилам. Главное — что посторонних в этот вечер в ресторан не пропускали: зал был выкуплен полностью.
Сомнения остались в прошлом. Ира пришла одна — это единственный выход из ситуации, в которую она сама себя загнала. Тогда стоит ли казнить себя за отсутствие выбора? В конце концов, ничего страшного не происходит. Сегодня она отпразднует в обществе сотрудников, а 31 декабря вместе с семьей. Сегодня — всего лишь сабантуйчик 'по поводу'. А дома у них будет самый настоящий Новый год. С Оливье и Шубой. А главное — с любимыми мужем, дочерью и старенькой мамой.
Скинув шубку в гардеробе, она подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрела молодая, очень привлекательная дама. Каким чудом парикмахерше удалось уложить короткую стрижку в нечто невообразимо-крылатое — тайна за семью печатями. Однако результат радовал не только оригинальностью, но и красотой. Ну а лицо… Что лицо? Все как всегда, только макияж чуть смелее, чем в будни. И, конечно же, спасибо пластическим хирургам — ни один крем не даст такого эффекта: в сорок один выглядеть на неполных тридцать. Жаль, что не навсегда. Но об этом пока еще рано печалиться.
Ах, если бы можно было еще и руки омолодить!
Зато платье ей очень идет. Не короткое, не открытое, а так подчеркивает все ее плюсы, что наверняка не одна женщина посмотрит сегодня в Ирину сторону с завистью. И мужчины наверняка будут смотреть. Только завидовать им будет не кому — Ира пришла без спутника.
Сегодняшний вечер для Ларочки был очень важен. В предвкушении удовольствия настроение уже скакнуло на десяток ступеней вверх. И было от чего: на премию она приобрела весьма недурственный костюмчик чудесного золотистого цвета, который так замечательно подходил к ее волосам.