Побратимы

Коллектив авторов

О характере заболеваемости жителей блокадного Ленинграда, остающихся в Вологодской области, дает представление сохранившаяся учетная документация. В табл. 5 указаны данные за 1941 – начало 1942 г. На этом этапе относительное большинство пациентов (17 %) составляли люди с желудочно-кишечными заболеваниями, в частности дизентерией, что могло быть вызвано плохими условиями и режимом питания до переезда, недостаточно хорошо организованным питанием во время переезда. Дистрофики в эту категорию пациентов не входили. У многих эвакуированных граждан были проблемы с сердцем, воспаление и другие заболевания легких, грипп. Лиц с обморожениями, дистрофиков, пациентов с язвой желудка и туберкулезом было очень мало. В это время блокада уже началась, но условия проживания в Ленинграде еще не были такими ужасающими [348] .

348

В числе прочих заболеваний: туберкулез позвоночника, артериосклероз, паралич, воспаление мозга, мочевого пузыря, цирроз печени, малярия, атрофия, переломы.

Таблица 5

Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (июль 1941 – январь 1942 г.)

Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 1. Л. 25, 26.

Зимой – весной 1942 г. картина заболеваемости изменилась – стали поступать люди, здоровье которых уже было подорвано блокадным голодом. По данным табл. 6 видно, что большинство пациентов страдали дистрофией разной степени тяжести [349] . Специалисты выделяют три стадии дистрофии. Многие из блокадников, приехавших в Череповец зимой 1942 г., находились уже на 2-й стадии, симптомами которой

являются сильное истощение, мышечная слабость, жажда и повышенный аппетит, низкая температура тела, изменения в психике [350] . Сильную жажду в воспоминаниях подтверждают медики, которые встречали пациентов с дистрофией в Вологде: «На вокзале рвались к воде. Чтобы не опились, мы баки с водой держали на замках, а дежурные рядом» [351] . Для 3-й, крайней степени дистрофии были характерны мышечная атрофия, снижение температуры тела до 30 °C, серьезные психические отклонения, сердечная и печеночная недостаточность. В условиях антисанитарии и при отсутствии специального питания и лечения такие пациенты могли впасть в голодную кому и умереть [352] . Согласно официальным отчетам эвакопункта, многие дистрофики уже прибывали в изолятор Череповца без сознания или в состоянии предсмертной агонии [353] . Среди блокадников значительным было число лиц, страдающих гемоколитом (воспаление прямой кишки), сердечными заболеваниями, воспалением легких, обморожениями, тифом.

349

Дистрофия – болезнь длительного недостаточного питания, характеризующаяся общим истощением, расстройством всех видов обмена веществ, дистрофией тканей и органов с нарушением их функций, см.: Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.

350

Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.

351

Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 33.

352

Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.

353

ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 7–8.

Таблица 6

Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (январь – апрель 1942 г.) [354]

¹¹⁸В числе прочих заболеваний: туберкулез, воспаление легких, тиф, дифтерит.

Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 8.

По учетным данным Переселенческого отдела, в госпиталях Вологды большинство пациентов составляли больные дистрофией, до июня 1942 г. среди остальных по численности значительно выделялись люди с заболеваниями сердца [355] . Главный врач первого госпиталя Вологды в воспоминаниях описывает состояние поступающих пациентов, указывая при этом и некоторые симптомы тяжелой степени дистрофии: «А больные с первого же дня поступали в большом количестве и в крайне тяжелом состоянии, ходячих было мало. Большинство – дистрофики, к тому же многие страдали кишечными заболеваниями, с поносом. Некоторые поступали в состоянии агонии – не успеешь положить на койку – умер. Сказать ничего не могли… Среди больных много хирургических, с обморожениями, особенно ребятишки – фэзэушники, с гангренами пальцев, стоп… Психика у многих была измененная. Дашь тарелку супа, кладет на кровать и закрывает одеялом, тянется за другой» [356] .

354

Там же. Л. 8.

355

ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.

356

Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 8–9.

Смертность среди эвакуируемых жителей блокадного Ленинграда была высокой. В Череповце, по учетным данным медпункта, она составляла в 1941 г. – 9 %, в январе – апреле 1942 – 36 % [357] , летом 1942 – 14 % [358] . Как свидетельствует статистика, именно зима и начало весны 1942 г. (второй поток эвакуации) были наиболее тяжелыми как для Ленинграда, так и для Череповца. По учетным данным Переселенческого отдела в Вологде, цифры значительно отличаются. До начала июня 1942 г. смертность составила 37,5 %; во второй летний поток – 26,8 %, в третий поток (17 августа 1942 – 1 апреля 1943 г.) – 42,2 % [359] . Около 25 % всех умерших блокадников погибали в первые 2–3 дня после прибытия в госпиталь Вологды, позднее доля умерших снижалась [360] . Специалисты установили, что за период Великой Отечественной войны на территории Вологодской области документально зафиксирована смерть 10 869 жителей Ленинграда [361] .

357

ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.

358

Там же. Д. 2. Л. 183.

359

Доля в процентах подсчитана автором на основе данных учетной документации: ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.

360

Там же. Л. 14.

361

Данные приводятся по: Реквием памяти эвакуированных ленинградцев, захороненных в Вологодской области в годы Великой Отечественной войны. В 2 ч. / под ред. В.В. Судакова. Вологда: ВГПИ, 1991. В это число не входят погибшие, личность которых не удалось установить, и лица, чья смерть не была зафиксирована документально.

Медики высказывали разные точки зрения по вопросу высокой смертности среди эвакуированного гражданского населения. Начальник первого госпиталя Вологды отмечал: «Высокая степень смертности в вологодских госпиталях прежде всего, думается, определялась тем, что в них поступали тяжелобольные люди, во многих случаях болезнь носила необратимый характер. Немало эвакуированных привозили уже в состоянии агонии» [362] . Подобное мнение выразили в отчете и работники эвакопункта Череповца [363] . Военный врач Зубер выделял другие причины: «Я хочу вспомнить только один гражданский госпиталь, организованный для приема эвакуированных больных на Лассаля, 20 (ныне ул. Зосимовская. – Г. А.). В этом госпитале смертность достигала больше 50 %. За короткое время своего существования этот небольшой госпиталь дал много сотен погибших людей по дизентерии на фоне истощения. Я сам видел 25 отборных молодых людей, заболевших дизентерией, из которых в живых осталось шесть» [364] . Зубер считал, что именно условия содержания в госпитале способствовали ухудшению ситуации.

362

Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55.

363

ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.

364

Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55–56.

Учитывая описанные факторы, стоит отметить, что уровень смертности определялся совокупностью причин. С одной стороны, состояние жителей блокадного Ленинграда было тяжелым и у некоторых очень тяжелым – они погибали в дороге или сразу же после приезда в город. В данной ситуации врачи были бессильны. С другой стороны, состояние вагонов для транспортировки и мест приема, скорость движения, качество питания и уровень материальной обеспеченности мест размещения на начальных этапах эвакуации были неудовлетворительными. Самым ярким и в то же время печальным примером в этом отношении является состояние изолятора для эвакуированных граждан в Череповце. Эти факторы в совокупности способствовали высокой смертности среди блокадников в Вологодской области. Конечно, влияние имел и человеческий фактор, но в экстремальных условиях войны и отсутствия ресурсов не только конкретный человек, но даже организации были бессильны повлиять на ситуацию. По этим причинам гражданское население, эвакуированное из блокадного города, балансировало на грани жизни и смерти в прифронтовой полосе.

Для людей, которым не требовалась госпитализация, были предусмотрены определенные меры социальной поддержки. Особого внимания со стороны местных властей требовали эвакуированные дети. Как отмечает В.М. Ковальчук, процесс эвакуации из Ленинграда начался именно с эвакуации детей 29 июня 1941 г. [365] По результатам эвакуации в области были размещены 79 206 детей, из них 1946 вывезены в составе детских учреждений [366] . Организованной эвакуации детских учреждений из блокадного Ленинграда в регион практически не было. По данным за 1943 г., из 44 дошкольных

и школьных детских учреждений, размещенных в области, только одно было эвакуировано из Ленинграда (детский сад фабрики «Скороход»), большинство же из КФССР [367] . Детский сад «Скороход» размещался в г. Кадникове Сокольского района. Для детей, временно или постоянно оставшихся без родителей, при эвакопунктах создавались специальные распределительные приемники НКВД. В 1942 г. через такой детский приемник на станции Бабаево проходило 20–25 чел. ежедневно [368] . Многие дети были сильно истощены, и руководство приемника требовало выделения дополнительных продуктов из местных фондов для усиленного питания [369] . Позднее этих детей распределяли по детским домам в области. По данным В.Б. Конасова, во время войны в области функционировали 50 бюджетных детских домов и 22 дома, открытые на добровольные пожертвования [370] . К 1943 г. в Вологодской области местными жителями были усыновлены 273 ребенка [371] . Из воспоминаний ребенка войны: «Мы сидели на вокзале. Приехала “скорая помощь”, увезли мать со старшим братом в госпиталь. Мама умерла сразу же, а брата держали там еще 2 недели, поддержать здоровье. Меня же сразу с младшим братом увезли в Вологодский дом ребенка. Невзирая на мой возраст (мне шел уже 8-й год), но настолько, видно, были мы истощены, что подлежали только в Дом ребенка… Не забыть и таких моментов в жизни, когда после войны родители, то есть матери искали своих детей. Нас выстраивали квадратом, мать с большой фотографией подходила почти к каждому, вглядываясь в наши лица. Всем хотелось, чтобы признали “меня”» [372] .

365

Ковальчук В.М. Эвакуация из Ленинграда летом 1941 г. // Проблемы всемирной истории. Сборник статей / под ред. Е.А. Гольдича. СПб., 2000. С. 216.

366

Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.

367

ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 86, 136.

368

Там же. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 24.

369

Там же.

370

Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.

371

Там же.

372

Чичкина Г.А. Не забыть очереди за хлебом // Блокада. Искры памяти. С. 250–251.

Взрослому населению была также предусмотрена определенная помощь. В 1941–1942 гг. в городах блокадники получали единовременные пособия. Суммы таких выплат были дифференцированными и согласно решениям горисполкома составляли в Череповце 50–200 руб. [373] , в Вологде 30–100 руб. [374] в зависимости от того, насколько нуждался гражданин. В мае 1942 г. каждая эвакуированная семья в Череповце в среднем получала 101 руб. 50 коп. [375] , к осени, когда масштабы эвакуации стали снижаться, размеры выплат были сокращены до 57 руб. 60 коп. [376] Нетрудоспособные граждане получали от государства пенсии [377] . В особых случаях сумма выплаты могла превышать установленные размеры. У гражданки Кондратьевой, эвакуированной из Ленинградской области, умер муж, она была больна и при этом должна была содержать трех несовершеннолетних детей. От государства Кондратьева получила единовременную помощь в размере 300 руб. [378] Чтобы получить пособие, необходимо было подать жалобу с обоснованием. За 1942 г. в облисполком были поданы 344 жалобы, из них 228 удовлетворены, в 116 случаях было отказано. Как правило, в большинстве случаев власти решали вопрос сразу, иногда в квартиру к гражданину отправлялся сотрудник отдела хозяйственного устройства, чтобы проверить достоверность сведений, сообщаемых в жалобе [379] .

373

ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 495. Л. 47–49.

374

ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 70.

375

ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 488. Л. 58.

376

Там же. Л. 25.

377

ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 70.

378

Там же. Д. 1222. Л. 130.

379

Там же. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 153.

Чаще всего люди жаловались на отсутствие или недостаток важнейших вещей и питания [380] . Жители Ленинграда и другие эвакуированные граждане могли приобрести одежду и обувь несколькими способами. Во-первых, бедные нуждающиеся граждане могли получить бесплатную одежду и обувь от властей. После визита социального работника власти принимали решение. За лето 1942 г. в Череповце социальные работники из горисполкома изучили жизнь 74 семей эвакуированных граждан, часть семей получили деньги, одежду, обувь, дрова, питание [381] . Во-вторых, работники ремонтных мастерских по решению горисполкомов были обязаны по сниженным ценам починить старую одежду и обувь эвакуированных жителей [382] . В-третьих, возможен был вариант приобретения подержанных вещей в магазинах по сниженным ценам – в Череповце и Вологде предлагали недорогой трикотаж, обувь, швейные изделия [383] . Блокаднику можно было купить талоны на одежду и обувь в эвакопункте и затем обменять их в магазине на нужный товар. В Вологде торговой организацией Волгорторг для всех эвакуированных граждан был создан специальный фонд, в котором, по сведениям переселенческого отдела, можно было приобрести сезонную одежду и обувь: женские платья из хлопка, ткани, обувь и мужские брюки, валенки и овчинно-шубные сапожки, трикотаж и шерстяную ткань [384] . Сохранились сведения о ценах на разные товары, которые продавались эвакуированным гражданам по талонам в магазинах Череповца в первом полугодии 1943 г. [385] Это время, когда массовая эвакуация завершалась и блокадники обустраивались на новом месте. Каждый нуждающийся гражданин мог получить от государства денежное пособие в указанном размере [386] .

380

Там же. Л. 158.

381

ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 488. Л. 33.

382

Там же. Д. 470. Л. 21; ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 66.

383

Там же. Л. 33.

384

Там же. Л. 84.

385

ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 488. Л. 36.

386

Там же. Л. 25.

Наибольшим спросом пользовалась обувь. На сумму единовременного пособия каждый мог приобрести в магазине поношенные валенки, несколько пар носков, поношенное нижнее белье, верхний трикотаж, мужские брюки или старое одеяло. Пара спортивной обуви стоила 8 руб. – это один из самых дешевых товаров в магазине. Некоторые женские вещи стоили дешевле мужских. Самой дорогой была верхняя одежда – стоимость мужских и женских пальто достигала 100 руб., но и эти товары, несмотря на высокую цену, пользовались некоторым спросом – за полугодие были проданы 84 пальто. Ни в одном источнике не сохранилось и не могло сохраниться сведений о количестве наличных денег у каждого блокадника. Материальное положение каждого человека в силу ряда обстоятельств было различным. Люди, получающие материальную помощь, были бедны и покупали только предметы первой необходимости. В то же время в Вологодскую область приезжали и довольно состоятельные граждане, о чем свидетельствует количество проданных дорогих вещей. В архивных фондах сохранился один интересный документ, который, на первый взгляд, подтверждает гипотезу о значительном социальном неравенстве эвакуированных граждан – это список вещей умерших, которые передавали в камеру хранения вокзала, составив опись. После проведения комиссией оценки их передавали бесплатно самым нуждающимся [387] . По этим спискам у некоторых умерших граждан числится лишь одно одеяло, у других же перечень занимает целую страницу. Однако из этого документа нельзя делать вывода о значительном различии в материальном положении блокадников – отправляясь в эвакуацию, в спешке человек мог оставить большую часть вещей дома. Кроме того, если учесть тяжелое физическое состояние блокадников, то сразу становится понятно, что многие люди, спасая свои жизни и жизни своих родственников, не очень заботились о личных вещах. В то же время нельзя отрицать, что определенное материальное различие существовало.

387

Там же. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 242.