Побудь со мной
Шрифт:
Блейк взглянул на нее, и его глаза удивленно расширились. Она понимала, что на самом деле все это время он не обращал на нее внимания, слишком озабоченный собственным состоянием и отчаянием. Диона говорила ему, что придется тяжело трудиться, но сейчас он впервые понял, что она тоже прилагает немало усердия. Для нее это вовсе не пикник. Диона знала, что выглядит растрепанной, потной и раскрасневшейся.
– Ванна вам не повредит, - сухо согласился он, и она рассмеялась.
– Разве джентльмены так говорят, - поддразнила Диона.
– Подождите немного. Скоро я буду не единственной, вкалывающей до седьмого пота,
– Не заметил в вас ничего, подающего подобную надежду, - проворчал Блейк.
– Сегодня я была очень добра к вам. Развлекала все утро, убедилась, что вы прекрасно позавтракали…
– Не перегибайте палку, - посоветовал он, окидывая ее недобрым взглядом, который она встретила улыбкой.
Важно, чтобы он научился шутить и смеяться вместе с ней, тогда удастся смягчить стресс предстоящих месяцев. Диона должна стать его лучшим другом, сознавая, однако, что эта дружба изначально обречена, так как основана на зависимости и потребности. Когда Блейк перестанет в ней нуждаться, когда его жизнь войдет в привычное русло, она уедет и быстро забудется. Диона понимала это и сохраняла часть себя отстраненной, весь остаток чувств и ума всецело сосредоточив на пациенте.
Пока она помогала Блейку одеться - процесс, который уже не сердил его, как прежде, - он задумчиво произнес:
– Похоже, большую часть времени вы потратите на то, чтобы раздевать и одевать меня. Предлагаю следующее: я буду носить только спортивные шорты, накидывая халат перед едой, а Альберту попросим доставлять подносы прямо сюда.
Диона успешно скрыла свою радость, просто ответив:
– Это ваша вторая удачная идея за день.
В глубине души она ликовала. С практической точки зрения он прав: это сэкономит много времени и усилий, кроме того, Серена устраняется от большинства их трапез. Немалое подспорье.
Не то чтобы она недолюбливала Серену - встреться они при других обстоятельствах, чувствовала Диона, Серена бы ей очень понравилась. Но сейчас ее заботой был Блейк, и желательно исключить любое стороннее вмешательство в их работу. Трудясь над очередным случаем, она концентрировалась на пациенте до такой степени, что все прочие отодвигались на второй план, становились серыми картонными фигурами, а не трехмерными людьми. Эта способность обеспечила Дионе успех в ее области. За одно только утро Блейк так наполнил ее мысли, что она полностью настроилась на него, ощущая, что знает его внутри и снаружи. Она практически читала его мысли, понимала, что он хочет сказать прежде, чем он это произносил. Диона испытывала его боль, сочувствовала ему, но прежде всего радовалась за него, потому что, наблюдая его беспомощность, предвкушала, как через несколько месяцев он самостоятельно сможет передвигаться. Блейк уже выглядит лучше, отметила она с гордостью. Вероятно, в большей степени благодаря его гневу, нежели ее стараниям, но цвет кожи стал более здоровым. Он может сердиться на нее хоть все время, если это поддержит его активность и обеспечит участие в процессе.
Сопровождая Блейка в столовую, Диона чувствовала себя удовлетворенной утренними достижениями, но радость быстро улетучилась, когда Серена обернулась к брату: прекрасное лицо было залито слезами.
– Блейк, - всхлипнула она прерывисто.
Он мгновенно подобрался и обеспокоенно потянулся к ее руке.
– В чем дело?
– поинтересовался Блейк с ноткой нежности и какой-то особенной интонацией, которая отсутствовала, когда он говорил с остальными. Любящий голос вдохновил Серену.
– Внутренний дворик!
– завопила она.
– Мамина скамейка… разрушена! Они превратили бассейн в сумасшедший дом! Это выглядит ужасно!
– Что?
– спросил он, сдвинув брови.
– О чем ты?
Серена указал дрожащим пальцем на Диону:
– Ее спортзал! Патио разорили!
– Не думаю, что все настолько плохо, - рассудительно заметила Диона.
– Сейчас возможен некоторый беспорядок, но ничто не должно быть повреждено. Ричард контролировал установку оборудования и, я уверена, не позволил бы ничего испортить.
– Идите, убедитесь сами!
Диона посмотрела на часы.
– Полагаю, в первую очередь мы должны пообедать. Дворик никуда не денется, а пища остынет.
– Тянете время?
– холодно осведомился Блейк.
– Я же говорил вам, мисс Келли, что не потерплю никаких изменений в этом доме.
– Не могу ни отрицать, ни подтвердить, нанесен ли какой-либо ущерб, так как еще не выходила на улицу. Я все утро провела с вами. Однако полагаюсь на здравый смысл Ричарда, в отличие от некоторых, - подчеркнула она многозначительно, и Серена неистово вспыхнула.
– Ничего подобного, я доверяю мужу, - горячо начала она, но Блейк прервал ее, подняв руку.
– Не сейчас, - коротко бросил он.
– Я хочу осмотреть скамейку.
Серена сразу же замолчала, хотя продолжала угрюмо смотреть на Диону. Судя по всему, авторитет Блейка как старшего брата оставался непоколебим, несмотря на очевидное нездоровье. Он отдавал недвусмысленные команды. Блейк Ремингтон привык приказывать и ожидал немедленного повиновения. Утро с Дионой наверняка полностью противоречило его натуре.
Впервые оказавшись в патио, Диона нашла его живописным, прохладным и благоуханным, несмотря на невыносимое солнце Аризоны. Юкка и всевозможные кактусы росли в полной гармонии с растениями, привыкшими к более мягкому климату. Необычайное разнообразие зелени поддерживалось благодаря тщательному поливу и продуманному использованию тени. Дорожки из белой плитки замысловато изгибались по направлению к центру, где безупречные струйки фонтана падали с мелодичным звоном. В глубине дворика рядом с высокой калиткой, за которой начиналась зона бассейна, стояла красивая резная скамья изысканного приглушенно-персикового цвета. Диона понятия не имела, что это за дерево, но выглядело великолепно.
Беспорядок действительно присутствовал; очевидно, рабочие, нанятые Ричардом, решили сложить здесь оборудование для джакузи и прочие материалы, которые пока не требовались. Тем не менее Диона отметила, что они были осторожны, не потревожив ни одного растения, и все аккуратно разместили на дорожках. Но Серена ринулась к заветной скамейке, указывая на длинную царапину сбоку.
– Смотри!
– воскликнула она.
Глаза Блейка гневно сверкнули.
– Да, вижу. Ну, мисс Келли, похоже, ваши строители повредили скамью, которую я считаю бесценной. Мой отец подарил ее маме, когда они переехали в этот особняк. Она каждый вечер сидела здесь, и я легко могу вызвать в памяти ее образ на этом месте. Я требую отменить все работы, пока еще что-нибудь не разрушили, и прошу вас покинуть мой дом.