Поцелуев мост
Шрифт:
Я целовала Матвея, но чувствовала нацеленный на меня взгляд Игоря. Инвалидное кресло, придвинутое к столу, вполне могло сойти за обычное, и Игорь не выглядел в нем убого. Он тоже был оживлен: произнес тост, крикнул «горько» и выпил несколько рюмок. Танцы мы не планировали, так что ущемленным он себя не чувствовал. Но в какой-то момент, когда завязался оживленный разговор о дальних странствиях, Игорь отключился от общей беседы. Он откинулся на спинку коляски и прикрыл глаза. Тут же два его помощника-телохранителя, до поры уныло играющие в шашки за столиком в углу гостиной, вскинулись и подбежали к нему. Спросили у меня, где его можно устроить
Минут через десять я заглянула в свою спальню. Здесь было темно, но тусклый свет луны слегка освещал комнату и Игоря, распластанного на нашей с Матвеем широченной кровати. Телохранителей рядом не было. Я подумала, что Игорь спит, и хотела вновь удалиться, но его голос остановил меня:
– Рената?
– Нет, Игорь, это я. Подожди, сейчас позову Ренату.
– Постой, Елка, не уходи. Я просто не ожидал, что ты придешь. У тебя сегодня такое торжество!
– Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. Смотрю в окно и завидую тебе. С этого места все звезды как на ладони. Вы, наверное, с Матвеем часто их пересчитываете!
– Как-то не приходило в голову заниматься звездной бухгалтерией. Да я и не люблю теперь звездное небо разглядывать, мне становится страшно от его глубины.
– Ты стала, Елка, абсолютно земной женщиной. Вот и замуж вышла за простого, земного человека. Теперь ты окончательно меня покинула.
– Я здесь, Игорь, никуда не делась. Мы по-прежнему будем с тобой встречаться, сотрудничать.
– Ты должна была вернуться ко мне. Просто обязана. Но теперь поезд ушел, ничего не попишешь.
– А как твоя работа в акционерном обществе, справляешься?
– Это все, что у меня осталось.
Щелкнул выключатель, и яркий свет озарил спальню. Я зажмурилась. Открыв глаза, увидела Ренату. Не знаю, что заставило ее так решительно «пролить свет на обстоятельства», но смущенной она не показалась. Игорь, скривив губы, предложил Ренате присесть. Она устроилась в его инвалидном кресле.
– О чем секретничаете, друзья? Лена, там Матвей без тебя извелся, скучает.
– Пусть немного поскучает, крепче любить будет, – изрек Игорь. – А мы с Леной обсуждаем, кого нам пригласить на открытие новой выставки. Ты уже составила список, Рената?
– Не имею привычки марать бумагу, но кое-кого наметила.
От мэрии не забыла позвать представителя? – спросил он и попытался на руках повернуться со спины на бок. Но сегодня, после нескольких рюмок водки, они плохо слушались. Мы с Ренатой помогли Игорю. – Ну, зачем, девочки, вы напрягаетесь? Надо было моих бойцов кликнуть. Так о чем мы говорили?
– Я пойду, Игорь. – Я встала. – Меня и правда гости ждут.
Рената тотчас заняла мое место на постели в ногах у Игоря. Затем вскочила и стала поправлять покрывало, заботливо укутывая бесчувственные ноги любимого.
Татьяна с Шуриком собирались домой. На следующий день им предстояло рано утром ехать за город, в лагерь, где отдыхал их сын. Мы с Матвеем закрыли за ними дверь и вернулись к своим делам.
– Я думаю, Игорь с Ренатой у нас переночуют, – предположила я. – А мы давай, Матюша, в гостиной, на диване устроимся.
– Для первой брачной ночи – не слишком торжественно, но в принципе я не против.
– И ночь у нас и не первая к тому же.
Пока помощница уносила в кухню грязную посуду и убирала со стола, мы с Матвеем обговорили главный вопрос: когда поедем в интернат за Лизонькой забирать ее окончательно.
Глава 27
Лиза с большим энтузиазмом готовилась пойти в первый класс. Я купила ей все необходимое: чудный костюмчик из клетчатой ткани, рюкзачок, письменные принадлежности. Девочка любовно перебирала и перекладывала свое богатство. Мы готовились отпраздновать начало ее школьной жизни.
Однако первые сентябрьские дни были омрачены страшными известиями с Кавказа – террористы захватили школу в Беслане. На телеэкране прокручивали ужасные кадры: взрывы, раненые и убитые дети, растерянные взрослые. Тысячи матерей по всей стране плакали от двойной боли. Чужие дети, заложники бандитов, стали будто родными. Над своими собственными тоже нависла незримая угроза – она таилась в каждом темном подвале, в каждом чужаке, заглянувшем в школу. Директриса собрала родителей и предупредила, как важно оберегать школьников, не оставлять их без присмотра, особенно малышей. Мы с Матвеем договорились поочередно отводить Лизу в школу и забирать ее после занятий, хотя школа находилась в пяти минутах от дома.
Кроме этой обязанности у нас появились заботы, связанные с учебой девочки. Лиза шла на уроки с большим желанием, но многие простые задания ей не давались – сказывались пробелы в дошкольной подготовке. Однако при опросах девочка тянула руку, даже когда не знала, что сказать. Если учительница корила ее за поспешность, Лиза без смущения признавалась, что не успела придумать ответ. Девочка боялась, вдруг ее отправят назад, в детдом, если она не будет учиться хорошо. И старалась, как могла. И только на переменках Лиза забывалась – бегала, толкалась, кричала, затевала драки с мальчишками. Учительница жаловалась мне на поведение ребенка. Я увещевала девочку, но эффект был кратковременный.
Матвей охотно играл с приемной дочкой, но в учении помогал мало. Оправдывался тем, что не разбирается в премудростях, преподносимых первоклассникам. Программа и впрямь была насыщена какими-то вывертами: схемами словообразования, графическими значками, усложненными примерами. Я мучилась с Лизой в одиночку, пытаясь направить ее дремлющий ум в нужное русло. Но если ум девочки пробуждался с трудом, то тело не дремало. Каждые пятнадцать минут приходилось делать перерыв. Лиза начинала нервничать, ронять ручки, а то и ненароком рвать тетрадки. Тогда я отпускала ее поиграть в кухню – сработанный руками Матвея шкафчик стал особым предметом ее забот. Девочке нравилось переставлять так и этак игрушечную посуду на низеньких, под ее рост, полках. Страсть к разрушению и Порядку существовала в ней на равных. Однако Лиза занималась не только игрой. Она стала помогать нам с Матвеем и во взрослых делах: накрывала на стол, мыла чайную посуду и теперь научилась подметать пол, из-за которого у нас в прошлом случались ссоры.